В ванную Лотти бежала чуть ли не подпрыгивая от нетерпения. Но прекрасное утро ведь не может быть идеальным? Она с ужасом обнаружила, что в холодильном шкафу не осталось яиц. Совсем. Ни одного. Из-за этого пришлось спускаться в кафе поблизости, завтракать уже там, бросая нетерпеливые взгляды на пакет с цветком могильного папоротника.
Из-за этой задержки в свою лабораторию она прибыла далеко не первой – на своих местах был весь нанятый ею персонал… и Бланш, которая сидела на широком подоконнике и листала журнал.
– Ты почему здесь в такую рань? – искренне удивилась Шарлотта подруге.
Нет, та всегда рано вставала, – алхимик, да еще и преподаватель в Академии – но тратить беззаботные утренние часы на то, чтобы навестить подругу… это несколько не в стиле Бланш.
– Чтобы узнать сплетни из первых уст, так сказать. Говорят, у тебя вчера на кладбище было свидание со следователем…
Бланш отложила журнал в сторону и чуть наклонила голову, пристально рассматривая ее. Шарлотта снимала с себя пальто, поэтому пристальные взгляды работали плохо.
– Всегда знала, что некроманты – главные сплетники, – устало сказала она.
Бланш хмыкнула:
– Так, значит, было свидание?
– А теперь я уверена, что некроманты еще и приврать любят, – продолжила Шарлотта. – Не было у меня свидания. Я искала магистра Монти для консультации, а Фабрис был там… наверное, за этим же, хотя, вообще-то, я забыла спросить.
Лотти накинула поверх платья свой любимый халат – пятна на рукавах уже отказывались отстирываться, но он все равно был удобным. К тому же, как-то не принято в ее сфере ходить в идеально белых халатах: любая одежда здесь в течении первой недели приобретет пятна неизвестного происхождения, подпалины и странные порезы в самых неожиданных местах.
– Не на свидании, значит? – переспросила Бланш и уточнила спустя минуту молчания: – Точно?
Шарлотта вспомнила свой поцелуй – да и поцелуй ли это был? – и уверенно подтвердила:
– Не на свидании. Просто… дела.
– Именно поэтому у тебя на столе огромный букет стоит… от Фабриса Токвиль.
Шарлотта удивленно обернулась в сторону своего рабочего стола и только сейчас заметила на нем его – огромный букет неожиданного наполнения. Пришлось даже подойти поближе, чтобы рассмотреть его. Оранжевые лилии, стрелеции, ветки папоротника и совсем уж неожиданный для букета желтый аконит.
– Перечисляю, что этот букетик означает, – нравоучительно начала Бланш и уткнулась в журнал. – Итак. Аконит – независимо от цвета "Ты меня заинтересовала". Оранжевая лилия – вопрос "Свободно ли твое сердце?". Стрелиция – цветок-предупреждение, "Я постараюсь завоевать тебя". И наконец ветки папоротника – "Ты таинственная женщина". Лотти, милая, что ты вытворяла ночью на кладбище?
Шарлотта взяла со стола карточку, где мелким и острым почерком значились имя получателя и отправителя. И больше ничего. Видимо, все остальное сказал букет. Наверное, даже слишком многое сказал. Мало ей драконов в учениках, так еще и следователи туда же.
– Мы поговорили с магистром Монти, а когда шли обратно, я увидела свечение. Сорвала могильный папоротник и… ну, знаешь же поверье… – Бланш икнула, и Лотти добавила: – А кроме Фабриса, мужчин вокруг не было, – и отодвинула букет в сторонку.
Проблемы стоит решать по мере их поступления. От цветочных признаний Фабриса сейчас толку ноль, поэтому следует заняться чем-то более важным. Вот только Бланш считала, что личная жизнь подруги – вещь поважнее работы.
– Поцеловала?! – практически закричала она. – Ты, сама? Как брата, в щечку?
– В губы, – ответила Шарлотта, садясь за стол – нужно найти старую методичку с рецептом лекарства, чтобы ничего не перепутать.
– По-настоящему? – все еще не верила Бланш.
– Нет, просто поцеловала и все, – уже раздражаясь, ответила Шарлотта. – Слушай, разве это важно? Это ведь просто случайность. Вчера мне было неловко все ему объяснять, но при встрече с ним я обязательно расскажу, зачем это сделала, и недоразумение будет улажено.
Бланш обессиленно опустилась на край стола. На какое-то время в кабинете стало восхитительно тихо, а потом подруга все же решила уточнить:
– Ты хоть знаешь, кто такой Фабрис Токвиль?
– Следователь при королевской полиции? – едко предположила Шарлотта.
Методичка все никак не желала находиться, зато под руку постоянно попадались старые конспекты… которые наверняка уже можно выкинуть.
– Он рожден от эльфийки, а человеком является его отец, понимаешь?
Шарлотта нахмурилась и даже отвлекалась от копания в ящике:
– Подожди, он что, родственник короля, получается?
Эльфийки редко связывали свою жизнь со смертными мужчинами, все случаи можно пересчитать по пальцам одной руки. Один из них – какой-то родственник короля, то ли кузен, то ли троюродный дядя, который как раз-таки умудрился очаровать эльфийку. Вроде бы других детей от эльфийки и смертного в королевстве не водилось.
– Фабрис приходится его величеству четвероюродным племянником. Ввиду малочисленности королевской семьи в очереди на трон он пятый.
Шарлотта удивленно цокнула: вот тебе и простой следователь. Впрочем, учитывая его способности, – и ловкость, и скорость – стоило нечто подобное предположить. От матери дети перенимают больше магических особенностей, чем от отца… Ну, по крайней мере, за исключением драконов.
Их бессмысленный диалог из сплетен и новостей прервал стук в дверь, а уже через пару мгновений ее помощница протиснулась внутрь с огромной коробкой в руках:
– Вот, вам посылка.
– Но я ничего не заказывала, – удивилась Шарлотта, вставая со своего места.
Коробка была добротной – деревянной, с плотной крышкой, в таких обычно перевозили алхимические ингредиенты.
– Это курьер привез, подарок, – с гордостью в голосе выдала помощница.
Звучало так, будто это ее личное достижение, что Шарлотте наконец-то начали присылать подарки. На крышке коробки был прицеплен конверт. Лотти вскрыла его и достала еще одну карточку, в этот раз не столь лаконичную. Максайм Бушар, ее пугающе опытный ученик, писал о маленьком презенте на благо науки. Пока Шарлотта переваривал смысл послания, Бланш уже открыла коробку и наугад достала один из пузырьков… с алмазной пылью.
– Ммм… чтобы расшифровать это послание, переводчик с цветочного не нужен, – широко улыбнулась Бланш. – Этот флакон говорит: ты мне настолько понравилось, что я спустил кучу денег на подарок, от которого тебе будет о-о-очень сложно отказаться. Его ты тоже целовала? Признавайся!
Шарлотта могла лишь болезненно поморщится в ответ. Вот же… Мужчины!
Глава 9. Не женские занятия
Кое-как спровадив Бланш, Шарлотта приступила к работе. Пакет с папоротником унесла в лабораторию, надела перчатки и защитные очки – цветок, конечно, вряд ли брызнет, но лучше не нарушать правила безопасности. Подготовила материалы: большую колбу из жаропрочного стекла, водяную баню, стеклянный холодильник, ножницы, воронку, дистиллированную воду. До того, как в дело вступит магия, работать будет чистая химия. В этом, пожалуй, главное отличие алхимии от зельеварения. Вроде те же зелья, но науки здесь непозволительно много – на коленке уже не соберешь.
Девчонки, которые в ее лаборатории занимались наработкой алхимических лекарств и своими проектами, притихли и под руку не лезли. Это вообще-то плохо: если бы Лотти в свои студенческие годы могла подсмотреть за созданием такого лекарства, ее бы было не оттащить, а эти только почтительно расступились. Наверное, все же не умеет она выбирать таких учениц, чтобы горели своим делом, а не просто искали местечко, где хорошо платят.
Цветки папоротника невзрачны, похожи на огромную гроздь крошечных лилий… Блеклых и квелых лилий, которые светятся в темноте. Шарлотта осторожно начала обрезать мелкие цветочки от стебля, внимательно всматриваясь, чтобы не попало чего лишнего – чистить же потом замучаешься, а ей каждый миллиграмм экстракта на вес золота. Легкие цветочки заполнили колбу почти до половины, и Шарлотта бережно отложила стебель в сторону – выжать сок, будет еще один ценный ингредиент, но уже для других задач.