Я перевела на неё взгляд и пожала плечами:

– Как-то же я должна убить Виктора. Хватит убегать и прятаться, пора наступать.

Диана вздрогнула. «Саша…»

– Она обо всём знает, – я ответила на её незаконченную мысль.

– Ты подвергаешь её опасности…

– Я смогу защитить её!

– А кто сказал, что я нуждаюсь в защите? – Саша допила вино и поставила пустой бокал на стол. – Кто-то должен защитить Соню от самой себя.

Я закатила глаза.

– Она же всю планету сожжёт, – продолжила Саша, – если её вовремя не остановить.

Я хотела подняться и чем-то занять руки – от волнения начала перебирать пальцы, но Саша усадила меня обратно, положив обе ладони на плечи.

– А кто сказал, что я нуждаюсь в защите? – Я спародировала её тон.

Когда мы с Сашей вышли из квартиры, я выдохнула с облегчением:

– Это что ещё за познания из Википедии?

– Понравилось? – Саша была довольна собой.

– Терпеть не могу, когда ты отвечаешь вопросом на вопрос!

– Расслабься, я просто подыграла тебе.

Для неё это было игрой, я же относилась ко всему серьёзно. Возможно даже слишком серьёзно. И меня задели её слова.

– Диана права, – выпалила я, – я подвергаю тебя опасности.

Саша не ожидала, что я буду столь резкой.

– Прекрати…

– Прекращаю, – мысленно ответила ей, нарушая обещание стучать, прежде чем войти в её мысли.

Я развернулась. Саша схватила меня за запястье, чтобы остановить. И я впервые применила свою силу перед ней. В её мыслях промелькнуло сравнение: «Я будто прикоснулась к раскалённой кочерге».

– Соня…

Несколько секунд я постояла к ней спиной, потом вернулась в квартиру.

Я не отвечала на её сообщения и не брала трубку, а прийти она не решалась. Она надеялась, что я остыну. И думала, что у нас ещё есть время.

– Когда мы выезжаем? – Я посмотрела на Диану, сжимая вибрирующий телефон: очередное сообщение от Саши, на которое я не отвечу.

– Ещё есть время, – тепло улыбнулась мне Диана, – для свиданий.

– Нет времени, – холодно ответила я.

– Ладно, в Норвегии тоже много мест для…

– Саша не едет с нами! – перебила её я.

Диана не стала расспрашивать меня о том, что произошло.

– Ладно, – тихо ответила она и мысленно добавила: «Тебе виднее, как поступать с теми, кто тебя любит».

– Так когда? – повторила вопрос я, оставив её мысли без ответа.

– Хоть завтра, меня здесь ничего не держит.

– И меня.

Я оставляла в Москве свои чувства, надеясь: с глаз долой – из сердца вон. Хотя сердце протестовало, бунтовало и, казалось, вот-вот расколется. Я отмахнулась от жалости к себе, которая уже пустила свои корни. Женщины моего рода жили с разбитым сердцем, значит, и я выживу.

Этот город был лишь временным пристанищем, и я не жалела о том, что покидаю его навсегда. На границе с Норвегией я выбросила свой телефон. Но если бы захотела написать Саше, то сделала бы это и так, потому что знала её номер наизусть.

Мне нравилась Москва, но я не ощущала её своим городом. Стерквинд из воспоминаний Дианы меня привлекал гораздо больше. Я не ощущала грусти, когда Москва оставалась позади, но грустила, что в этом городе осталась Саша.

Диана чувствовала, что я расстроена, и знала из-за кого, но не решалась заговорить об этом. Изредка касалась меня встревоженным взглядом и мысленно подбирала слова, но я пресекала любой разговор: «Не надо».

– Что бы ни случилось… – снова попробовала Диана.

– Не надо! – сердито повторила я.

– Соня…

– Я не буду это обсуждать.

– Иногда единственное, что нужно, это выговориться.

– Знаешь, за что я всегда буду благодарна тебе? – я выждала, но Диана ничего не ответила. И даже в мыслях у неё не было предположений. Тогда я сказала: – За то, что ты не лезешь мне в душу.

Диана тяжело вздохнула.

Моя душа оставалась закрытой для всех. Даже для тех, кого я любила. Или думала, что люблю. Любовь должна быть взаимной, её не нужно заслуживать или выпрашивать.

– Александр, – прервала молчание Диана, и я вздрогнула на этом имени. – Отец Евы, – уточнила она, но у меня по ногам и рукам всё равно побежали мурашки, – умер до её рождения. А потом Виктор взял меня, Еву и мой разум под свой контроль. Я не помнила ни Александра, ни своих чувств к нему. Потом я встретила Оскара. И влюбилась. Как девчонка! – Диана усмехнулась.

Я молчала.

– Он хотел защитить меня. Но Виктор и его убил. Когда я вернула сознание под свой контроль, ко мне вернулись и воспоминания. Об Александре. О моих чувствах к нему. О его чувствах ко мне. Это была первая любовь. Эти чувства особенные. Но это не значит, что им никогда не повториться…

– Я верю, что любовь в жизни человека одна.

В мыслях Дианы я успела уловить «ты ошибаешься», но вслух она не произнесла это.

– Не ты ли мне говорила про родственность душ?

– Я не отрицаю этого, но…

– Кто любил, уж тот любить не может, кто сгорел, того не подожжёшь, – стихами Есенина заключила я. Почувствовала, как на глаза навернулись слёзы. Засунула наушники в уши и прикусила щеку. Тёплая ладонь Дианы накрыла мою руку, которую я нервно сжала в кулак.

Как только мы ступили на родину Дианы, она уехала, тщательно скрывая куда даже в мыслях. Но у меня не было желания копнуть глубже. Она не умела скрывать свои мысли так искусно как Саша, и стоило мне немного напрячься, как стена, выстроенная Дианой, исчезала.

Я предчувствовала, что скоро моя жизнь перевернётся с ног на голову. И это предчувствие тревожило. Лучше бы всё уже произошло, тогда не было бы напряжения и затянувшегося ожидания.

Диана заехала за мной через несколько часов. Я не задавая вопросов села в машину. Хотела включить музыку и полезла за наушниками в барсетку.

– Ты даже не спросишь, куда мы едем? – Диана помешала мне погрузиться в себя.

– Захочешь, сама расскажешь, – не заинтересованно ответила я и потянулась к футляру с наушниками.

– Мы едем к твоему отцу.

Я могла бы ответить вслух, но вместо этого сделала то, чего пообещала не делать: «Наконец познакомлюсь с папочкой!» – оставила в её мыслях я.

– Я же просила!

– Я не понимаю, ба! Ты говоришь мне практиковать свои силы, но при этом недовольна, когда я делаю это на тебе. Вы позволяете мне быть собой, а потом злитесь, когда я не играю придуманные вами роли! – сорвалась я.

– Вы? – зацепилась за это слово Диана.

Я отвернулась.

– Ты имеешь в виду меня и Сашу?

Я ничего не ответила.

– Вы из-за этого поругались?

– Из-за чего «этого»? – посмотрела на неё я.

– Из-за твоей силы? – предположила Диана.

– Это было бы глупо. Она принимает меня. Вместе с ней.

Диана молчала. И я тоже ничего не говорила, но потом слова полились водопадом:

– Она уравновешивает меня. И когда я перегибаю палку, останавливает. Но только я хочу быть ближе, она отходит от меня дальше.

– Мне нравится Саша, – сказала Диана, когда я замолчала, и завела машину.

– Правда?

– Неважно, кто твой избранник – мужчина или женщина, важно, чтобы тебя ценили и уважали.

– И принимали, – добавила я и убрала футляр с наушниками в барсетку.

– И понимали, – подытожила Диана.

– Так значит, сегодня я познакомлюсь с отцом, – я перевела тему.

Но в мыслях Дианы не было ничего по этому поводу. И она ничего не ответила. У меня было предчувствие, что она что-то скрывает.

Когда машина остановилась, я выглянула в окно, осмотрела здание и повернулась к Диане:

– Мой отец доктор?

– Твоя бабушка психотерапевт.

Диана вылезла из машины. Я последовала за ней. На крыльце заметила женщину. Я не удержалась и залезла к ней в голову. Это и была моя бабушка, мать моего отца. Все её мысли были об одном: её сын в коме.

Я сосредоточилась на мыслях Дианы. Конечно, она знала, но ничего не сказала мне.