– Кажется, вы обе знаете что-то, чего не знаю я.

Диана вздохнула.

– Это Соня, – она кивнула в мою сторону.

– Меня зовут Камилла Хансен. Рада познакомиться с тобой, Соня.

Она подумала, что не сомневается в том, что я её внучка, а не самозванка. Её убедили черты моего лица и характер, который ей показался знакомым. Она вспомнила себя в молодости. Так вот кого мне благодарить за эти гены.

– Так отец в коме… – Я была готова к чему угодно, но не к такому.

– Она крайне прямолинейна, – извиняюще пожала плечами Диана.

Между мной и Дианой тут же появилась Ева. Я бросила на неё быстрый взгляд: она тоже знала. Я почувствовала себя ребёнком, от которого родители скрывали семейную тайну, боясь, что это травмирует детскую психику. От этого стало обидно, но потом мне в голову пришла одна идея, но для её осуществления нужно было увидеть отца.

– Я тоже рада познакомиться с вами, Камилла, – посмотрела на родственницу. – Едем? – И первая залезла в машину.

Камилла и Диана о чём-то перешепнулись и тоже заняли свои места.

– Давид, кхм, мой бывший муж, отец Антона, – затараторила Камилла, – будет ждать нас в клинике.

Из её мыслей я уже узнала и о своём отце, и о своём деде. И одного не понимала:

– Как у таких сильнохарактерных и брутальных получился такой нежный и милый сын? – выпалила я.

Диана сообразила, что этот вопрос я задала исходя из того, что увидела в голове Камиллы, и лишь покачала головой.

– Природа сыграла с нами, но пренебрегла правилами, – ответила Камилла. К счастью, её не насторожили мои слова.

Ева сидела рядом со мной на заднем сиденьи, но я всячески игнорировала её присутствие.

– Прости, что не сказала, – прошептала она.

– Хорошо, что характер у меня не его, – обратилась к Камилле я, даже не взглянув на Еву.

– Это и правда хорошо, – согласилась Камилла.

Диана молча следила за дорогой.

– А почему вы недолюбливали мою мать?

Я почувствовала, как Ева напряглась, и закатила глаза.

– Она всегда задаёт вопросы в лоб? – тихо спросила у Дианы Камилла.

Я усмехнулась: ей повезло, что не заталкиваю эти вопросы ей в голову.

– Это ещё цветочки! – хмыкнула Диана. Она подумала о том же, что и я.

– Твоя мать была моей пациенткой прежде, чем стала… – Камилла осеклась, – чуть не стала моей невесткой.

– Вряд ли бы она позволила мне стать своей невесткой, – вмешалась Ева.

– Она предчувствовала свою смерть, – нашлась я, – поэтому в последние месяцы беременности написала дневники, где рассказала о своей жизни. Там и о вас было. И об отце.

Конечно, в её голове было много вопросов, на которые я могла бы ответить, но я старалась не торопить события.

Несколько миль все молчали. Тишину нарушила Камилла:

– Антон очень любил Еву.

Я быстро посмотрела на Еву: она прямо буравила взглядом спину Камиллы. Как та не ощущала этот призрачный взгляд на себе?!

– После её исчезновения, – продолжала Камилла, не поворачиваясь, – в его жизни больше не было женщин. Но ты правильно заметила: он был слабохарактерный. Иногда мне хотелось, чтобы он сорвался и уехал на её поиски, – она вздохнула. – Но я знала, что он никогда не поступит так.

– Это не в его характере… – дополнила её слова Ева.

– После несчастного случая я сама пыталась найти её, но не нашла даже её следов. Как будто она была иллюзией, как будто её никогда не существовало… – Камилла замолчала.

– А оказалось, что она просто умерла на десять лет раньше, – продолжила за неё я.

В машине снова повисло молчание. Следующей его нарушила Диана:

– Что говорят врачи?

Ева перевела взгляд на неё, и я заметила, как напряглись плечи Дианы.

– Что пора отключать аппараты. Что он никогда не придёт в себя. Что его сознание давно уже мёртвое, – Камилла произнесла это без нотки грусти и сожаления, как будто перечисляла список покупок.

– Ему нужна ваша помощь! – сказала Ева и исчезла.

– Ты поможешь ему, – я снова нарушила данное Диане обещание и залезла в её голову. Скорее всего, Ева подумала об этом раньше меня, но тут я была с ней согласна: мы действительно могли ему помочь. Или хотя бы попытаться…

Диана насильно вытолкнула меня из своей головы.

– Он не реагирует на внешние раздражители? – обратилась к Камилле она, не ответив мне.

– Он овощ, – хладнокровно ответила Камилла.

– В твоих силах помочь ему! – настаивала я, снова ворвавшись в мысли Дианы.

Она резко затормозила.

– Простите, – Диана задержала дыхание. – Соня, сядь за руль, – на выдохе сказала она, вылезая из машины и тяжело дыша.

Я вылезла следом.

– Прекрати так делать! – прошипела она, проходя возле меня.

– Пообещай, что поможешь ему… – умоляла я.

– Эта идея пришла к тебе, когда ты первый раз залезла к ней в голову? Или это Ева натолкнула тебя на эту мысль?

– Пожалуйста…

– Какое будет объяснение этому удивительному воскрешению? Возвращение блудной дочки? Чудо?

– Мами…

– Сядь за руль! – огрызнулась Диана.

– Я не могу ещё и его потерять… Когда тебя не станет, у меня никого не будет! – быстро затолкала в её голову я, прежде чем Диана набралась сил и выстроила стену.

Она забралась на заднее сиденье.

– Простите, у меня давление скачет, – оправдалась перед ничего не понимающей Камиллой.

Я села за руль. Диана редко позволяла мне водить: я пренебрегала правилами дорожного движения, а когда меня останавливали гаишники, залезала им в голову и улаживала все проблемы своими силами.

– Будь осторожна, – попросила Диана. – Баш на баш.

Я победно улыбнулась. До клиники ни разу не превысила скорость и внимательно следила за дорогой.

На ресепшене нас ждал Давид Хансон. Он был ещё симпатичнее, чем я представляла его по описаниям Евы в её дневниках. Его глаза засияли, когда он увидел нас, входящих в клинику. На мне он задержал свой взгляд дольше всех. В его мыслях я прочитала то же, что и в мыслях Камиллы, когда она впервые увидела меня: никто из них не сомневался, что я дочь их сына и Евы. Но в отличие от Камиллы он с грустью и нежностью вспоминал о маме.

– Камилла уже обмолвилась, что я очень похожа на отца. – Я подошла к Давиду и протянула ладонь: – Меня зовут Соня.

Рядом стоявшая Камилла вздрогнула, когда услышала своё имя.

– Ты же не против, если я буду называть тебя так? – Я обернулась к ней и подмигнула. – Или тебе больше нравится «бабушка»?

Давид как будто потерял дар речи: молча уставился на меня, сжимая протянутую ладонь.

– А такого красавчика у меня язык не повернётся называть дедом!

Диана рассмеялась, но её смех прозвучал слишком наигранно и неуместно.

Давид выдохнул и произнёс:

– Камилла не предупредила меня, что моя внучка такая взрослая и такая красивая… А вы, предполагаю, Диана?

Я уловила в его мыслях интерес. «Ба, а ты не растеряла свой шарм!» – забралась в её голову я.

Диана смущённо улыбнулась ему и бросила в мою сторону строгий взгляд.

Я отпустила руку Давида и вновь посмотрела на Камиллу:

– Куда идти?

Камилла пошла по коридору. Я последовала за ней. Диана дышала мне в затылок. Всю процессию завершал молчаливый Давид. Я старалась не концентрироваться на общей массе их мыслей: в голове Дианы был страх, она настраивалась на исцеление, Камилла уже думала о том, как сдержать слёзы, когда войдёт в палату, а Давид был пленён Дианой.

Я зашла в палату и первым делом забралась в голову отца. Он пересматривал воспоминание, когда они с Евой были в Унаватуне. Момент, когда он делал ей предложение, повторялся перед его – и моими – глазами. Я смотрела на маму влюблённым взглядом. Антон всегда принимал её со всеми призраками прошлого. Потом отца – и меня вместе с ним – перекинуло в день несостоявшейся свадьбы. И я увидела Виктора его глазами. Антон чувствовал в нём соперника, я ощущала на кончике языка вкус ревности… Но кого и к кому я ревновала?