Я открыла глаза, а вместе с ними открылись все окна и двери в доме. К чтению и управлению мыслями других, лечению прикосновением прибавился телекинез. В мыслях пронеслось прошлое всех женщин моего рода. Я увидела ближайшее будущее: Виктор стоит на пороге дома. Вот только больше не видела своих призраков.

В гостиной этого дома я осталась одна.

– Обними за меня маму, – сглотнула я, чувствуя, как по щекам покатились слёзы.

У меня было не так много времени, чтобы привести себя в порядок до прихода Виктора. Я знала, что он пунктуален и педантичен.

Воспоминания о попытках Дианы спасти своих любимых остро резали моё сознание. Виктор всегда был на шаг впереди. И чтобы переиграть его, мне нужно залатать свои слабые места.

Саша – моё слабое место.

Чтобы однажды вернуться к ней и позволить себе быть слабой, я должна отдалиться. Еве… маме удалось спасти Антона, потому что она ушла. И пусть причины ухода у нас разные, я поступлю как она.

Когда раздался звонок, я даже не вздрогнула. Ждала. Видела того, кто стоял на пороге, сквозь дверь. Взглядом сняла цепочку и опустила ручку.

Виктор ступил в дом с букетом большеголовых бледно-жёлтых роз. Перед глазами мелькали другие цветы. Из воспоминаний Дианы и Евы. В пламени огня я растворяла ледяное желание выхватить этот букет и располосовать шипами лицо Виктора, стереть эту довольную ухмылку. Но вместо этого выровняла дыхание и сделала вид, что он – долгожданный желанный гость.

– Добро пожаловать домой, Виктор, – спокойно сказала я. Забрала у него букет и развернулась. Не смогла удержаться и залезла в его голову, чтобы оставить короткое послание, которое перекроет ему наслаждение от каждого дня, проведённого рядом со мной: «Ад покажется тебе раем, когда ты окажешься там».

Мне было одиннадцать, когда я открыла в себе силу.

Диана повторяла, что я особенная, что у меня есть миссия, что я – последняя надежда своего рода. Я всегда просто кивала, ведь все родители говорят так своим детям… Я осознала, в чём моя особенность, когда Диана сидела передо мной, а за её спиной догорала занавеска на окне, которую я подожгла лишь подумав об этом.

Диана схватила стакан воды на столе и вылила всё содержимое на огонь.

– Нельзя так делать, Соня, – выдохнула она. Так спокойно, без лишних телодвижений, будто как минимум ожидала чего-то подобного.

– Оно само, – пожала плечами я, не ощущая свою вину в произошедшем.

Конечно, я не хотела, чтобы Диана пострадала, но я так же чувствовала, что огонь не причинил бы ей вреда.

– Огонь мог задеть и меня, – сдержанно произнесла Диана.

– Ты смогла бы потушить его… – Вырвалось у меня. Я различала цвета её ауры. Их было три: синий, фиолетовый и зелёный – иногда они сплетались вместе и получался насыщенный изумрудный, а иногда, будто разноцветные нити, вились вокруг Дианы, лишь слегка касаясь друг друга. Так же я слышала воду, как будто рядом спускался водопад, потом его перебивал шум ветра, как будто начинался шторм на море, а потом всё затихало настолько, что слышно было, как корни дерева прорываются сквозь землю. – В тебе много воды, – опять не контролируя слова сказала я, – а ещё ты могла бы засыпать пламя песком. Или потушить его ветром…

– Довольно! – перебила меня Диана. – Ты должна быть… осторожней.

– Не кипятись, Ди, – закатила глаза я.

«Как мне подготовить её, если я сама не знаю, к чему готовиться?..»

Мне казалось, она сказала это, но, когда я посмотрела на неё, её губы не шевелились. Я не сразу осознала, что это были её мысли.

Мне нужно было переварить эти открытия в одиночестве, и я вышла из комнаты. Но осталась возле двери, прислонившись к стене и закрыв глаза. Даже сквозь стену я слышала голос Дианы и не могла разобрать: это она говорит вслух или это её мысли. Кроме неё в комнате находился кто-то ещё… Я ощущала его – или их? – присутствие. А ещё слышала незнакомые голоса.

Любого другого одиннадцатилетнего ребёнка подобные события привели бы в ужас, но мне было любопытно. Я как будто проверяла на прочность себя: а что ещё я способна вынести?

Слышала, как Диана с кем-то спорила, не скрывая злость и раздражение. Другие голоса были мне незнакомы. Вряд ли это был телефонный разговор – я ощущала физическое присутствие кого-то постороннего. Я не хотела подслушивать, но от тайн меня начинало подташнивать.

Я вернулась в комнату на словах Дианы:

– Соня ещё не готова.

– К чему не готова? – спросила я.

Диана повернулась ко мне. Она быстро взяла верх над своими эмоциями, но я успела кое-что заметить в её глазах: страх.

– Дайте нам время, ладно? – прошипела Диана. Это было предназначено не мне.

– Ба? – Я прикусила щеку изнутри. Дурная привычка с детства: когда я начинала терять контроль над эмоциями, то пыталась привести себя в чувства подобным образом. Иногда раскусывала щеку до крови и сейчас тоже ощутила привкус меди во рту. Я редко звала её «ба» и только в тех случаях, когда злилась. «Мама» было занято и предназначалось той, кто меня родила, но иногда с моих губ слетало более интимное «мами». Чаще всего я обращалась к ней «Ди». Диана не скрывала, кем приходилась мне, но свою мать я видела только на фотографиях, а теперь это лицо смотрело на меня из воспоминаний Дианы.

– Милая, – она присела напротив меня, – кое-кто очень хочет с тобой познакомиться, но сначала… я должна тебе кое-что рассказать.

В тот день я узнала, что мой род наделён магическими способностями, сила которых заключалась в четырёх стихиях. А ещё мой род проклят.

– Больше ста лет назад, в 1919 году, – продолжала Диана, – в нашем роду активировалось проклятие.

Я смотрела ей в глаза.

– Виктор… – Она закрыла глаза и замолчала, подбирая слова.

– …до сих пор терроризирует наш женский род, – продолжил за неё другой голос.

Я обернулась на него.

Передо мной стояла девушка в длинной белой сорочке. Она была отдалённо похожа на Диану. Бледная. Рыжая. Зеленоглазая.

– Меня зовут Ева, – улыбнулась мне она.

Я посмотрела на Диану, ожидая объяснений.

– Она твоя мать, – вздохнула та.

Тогда я впервые увидела Еву – свою маму. Дочь Дианы. Диана рассказала, что Ева умерла при родах, и моё воспитание стало обязанностью Дианы. Она сказала, что ей выпал второй шанс, потому что первый был тем самым блином, который обычно получается комом.

– Покончить с Виктором сможешь только ты, – тише добавила Диана.

– Потому что ты самая сильная из нас, моя прекрасная дочь, – Ева подошла ко мне и протянула руку.

Я ещё не приняла, что моя родная мать – призрак. Не смирилась. Сейчас она была для меня чужой, а я не любила, когда чужие прикасаются ко мне.

Занавески на втором окне вспыхнули.

– Чёрт! – воскликнула Диана.

Я уже не просто ощущала привкус меди во рту, мне казалось, что я чувствую её запах. Сглотнула и почувствовала приступ тошноты.

Возле Евы появился ещё один призрак.

Диана громко вздохнула.

– А это кто? – недовольно фыркнула я.

– Тоже Ева, – ответила она, а в её голове я прочитала: «Та, из-за которой наш род проклят».

– Есть ещё кто-то с того света, кто хочет познакомиться со мной? – закатила глаза я.

– Думаю, для первого раза достаточно, – тихо ответила Диана. Я прочитала в её мыслях ещё два мужских имени, которые были мне незнакомы.

– Я, значит, должна разорвать проклятие, которое активировала вторая рыжая, – уточнила я.

Диана кивнула.

– Меня зовут Ева, – ухмыльнулся второй призрак. Она была ещё прозрачнее, чем моя мать, и будто только вышла из воды: платье мокрое, по плечам с волос стекали капли. Я по инерции опустила взгляд ей под ноги, чтобы убедиться, что там нет лужи. Там было сухо. Я вновь посмотрела на её лицо. Кожа была серой, а глаза впали. Она тоже пристально рассматривала меня в ответ.

– Запретный плод ты сорвала, Ева, – я присела в кресло и подобрала под себя ноги, – а разбираться мне.