Все страшнее и страшнее кажется моя затея. Хорошо, что я не привыкла отступать при малейших трудностях.

– Эй, – нас окликнули, – вы идете?

Отстали мы прилично. До нашего дома оставалось всего-ничего, и Александру не терпелось завалиться спать. Я бы задержалась и гуляла до утра, но после завтрака нас ожидало большое, важное дело.

– Не отвлекай их, – громкий шепот Тессы разнесся по улице. – Не видишь, ребята заняты.

– Это я как раз и вижу, – шипел мой брат, – поэтому тороплю.

Алекс меня иногда дико удивлял. Спросонья мог легко перепутать мой скромный завтрак, состоящий из йогурта и салата, смести его, а потом отыскать свою тарелку. О всяких ванных средствах я помалкиваю. Он-то моим тоником с блестками умоется, то флакончик духов не тот схватит. Вандал, одним словом, сплошные убытки. И как с такого далекого расстояния рассмотрел, что Виктор держит меня за руку?

– Кажется, твой родственник злится, – кашлянул мой провожатый, ослабляя мышцы и отпуская меня.

– Кажется, ему надо заново объяснить, что лезть в чужие дела нельзя

Стало чуточку неловко.

Чего скрывать, рядом с Уэллингом ощущала себя на качелях или в роли маятника. Одна неосторожная фраза – я его ненавижу. Новый поступок – юноша мне нравился. Умел он заинтриговать девушку.

– Я могу тебе написать? – Виктор неожиданно задал вопрос, заправляя длинную прядь себе за ухо.

И было в этом жесте что-то неуверенное, робкое… успокаивающее, что не одна я страдаю от излишней стеснительности.

– Да ты идешь или нет? – заревел мой брат. – Отец шкуру спустит, если заявлюсь без тебя.

Скотина, романтический момент мне испортил.

– Да, – быстро отрапортовала, готовясь сорваться с места. – Возьми у Клайда номер.

Скоро попрощавшись, помахала и ребятам, ловя на себе любопытные и красноречивые взгляды девчонок. Чувствую, что слайдер обрушится сообщениями, едва они переступят порог, но силы на ответы у меня вряд ли найдутся.

Родители встретили нас недовольными лицами, считая, что близнецы припозднились.  Слава богам, они не в курсе, что произошло в баре, иначе домашний арест показался бы нам обоим весьма добрым наказанием. И плевать им, что мы совершеннолетние, и что молодость бывает один раз. Если зависишь от семьи в материальном плане, если принадлежишь пусть и скромному, но аристократическому роду, невольно приходится соблюдать правила.

Мама вообще не приветствовала наши развлечения, полагая, что перед началом учебного года нам бы стоило побольше заниматься, поменьше гулять. Кто бы ее еще слушал.

Засыпала я с блаженной улыбкой идиотки, оставив артефакт связи на своей подушки. Мало ли понадобится.

А на утро…

Утром я поднялась с дикой мигренью, от настойчивого звонка будильника и чьих-то тяжелых шагов.

– Сия, ты чего? – ужаснулся брат, явившись в мою комнату, такой же заспанный и помятый. – Ты проспала?

Посмотрев на часы, я откинулась на подушки и застонала. Проклятие! Важный день, Инга наверняка уже выходит из дома, а ни я, ни Алекс совершенно не готовы.

Сборы сократила до минимума, постоянно подгоняя парня, теревшего глаза.

– Давай быстрее, нам нельзя опаздывать.

Очень критично успеть к началу рабочего дня у ректора Атарийской академии. Позже его сотрудники могут испортить ему настроение, разозлить, а он сорвется на нас. Да от его расположения весь план зависит.

Одевшись и причесав волосы, пересчитала всю заначку, хранившуюся у нас в копилках, счетах и кошельках. Я и Александра предварительно раскулачила, гад хотел воспользоваться моей милостью и добротой, законючил, чтобы я одна платила.

Из дома мы выбегали в мыле, не позавтракали и отмахнулись от маминого возгласа: «Куда»?

Инга ждала нас перед входом в учебное заведение. Нервно поправляла прическу и теребила подол короткого платья.

– Что же так долго?

– Да, Сия красилась, – усмехнулся Алекс. – Вы же по-быстрому не умеете.

Очень захотелось пальнуть в него заклятием. Это я сидела в прихожей и высчитывала секунды, пока он выбирал между голубыми и светло-синими джинсами.

К счастью, подруга ни на йоту не поверила. О любви брата к себе, к своему внешнему виду не пел только сам Александр.

– И какой дальше план? – спрашивала девушка. – Я проверяла, ректор только пришел. Пять минут назад пересекал ворота.

– Идем вместе и выкладываем все на духу. Профессор Бивер хоть и падок на лесть и деньги, но не тупой. Обвести его, придумывая нелепые отговорки, не выйдет.

Несколько ночей я нормально не спала, представляя будущую беседу с преподавателем. Заканчивалось все плохо, одна надежда – тучный Марк Бивер мечтал о домике у озера, на которое, естественно, жалованья главы академии не хватало. Должны у него вместо зрачков значки валюты загореться.

Подхватив нерешительную Ингу и заметно притихшего братца, двинулась в приемную ректора.

Секретарь нас приняла, не пряча своего удивления. Адепты не стремятся в кабинет Бивера, а бегут от него. Но мы же необычные… очень замотивированные.

Профессор позволил нам войти, сидел на своем широком кресле, изучал записи, а я краем глаза заметила, что заметки он оставляет в счетной книге. Сводит дебет с кредитом. Посчитав это за хороший знак, заговорила первой.

Мялась, жалась, стеснялась, показывая ему мое и Алекса направления в другие институты. С каждым моим словом господин Бивер хмурился, потирал подбородок и мрачнел. Я болтала и болтала, поясняя, что выбор не наш, а за нас все подготовили родители.

– Боги, Алисия, кончайте этот спектакль, – он утомленно откинулся, уложив руки на подлокотники кресла. – Мне и самому жаль, что вы уходите. Вы отличная спортсменка, Александр замечательно выступал от имени академии на конкурсах и представлениях. Удерживать вас права не имею, Шеронвудская академия и Пресьенский институт престижнее нас, хотя… – он приложил ладонь ко рту, – между нами, вам совершенно последнее не подходит.

– И я о том же, – воскликнула в сердцах. – Да меня замуж начнут готовить, а не обучать.

– Тогда чего вы хотите? Чтобы я с вашими родителями переговорил? – посерьезнел мужчина. – Есть сомнения, что мои увещевания заимеют успех. Академические дисциплины для девушек не в ходу, куда полезнее знакомства, милый нрав, ну, и почему вы там еще замуж выскакиваете?

– По деньгам, – язвительно добавила Инга.

Показав ей кулак, чтобы она прикусила острый язык, я продолжила подводить Марка Бивера к правильному выводу.

– А если хотя бы один из нас останется… Алекс, например, – толкнула парня в бок, – куда ценнее. Да вы из-за него все призы на Художественных играх взяли.

Брат горделиво выпрямился. Он у нас и стихов чтец, и на гитаре игрец, и настоящий молодец.

Ректор отчетливо ощутил, что я на что-то намекаю, напрягся, но не злобно-яростно, а заинтересованно и алчно.

– Какие ваши предложения?

Его пальцы протанцевали по поверхности стола.

Переглянувшись с ребятами, получая от них молчаливую поддержку, произнесла вслух свою мысль, которую лелеяла долгое время.

Обрисовала сумму, сухие факты, наши цели. Зачитала выученный абзац из уголовного кодекса.

Потом ждала. Мы все очень долго ждали.

В глазах преподавателя действительно заплясали огоньки, но не со значками денег, а с побережьем, удочкой и бегунком, вычислявшим дни до заслуженной пенсии.

– Ладно, – наклонился вперед Марк Бивер, – деньги вперед.

Удержавшись от возгласа, от томного вздоха, я достала подготовленный конверт, выложила его на стол и подвинула к главе академии.

Он не торопился, въедливо пересчитал. А когда с подсчетом было закончено, и судя по его виду, сумма за все устраивала, он поднял на нас глаза.

– Отлично, тогда рад, что среди моих учеников остается Инга Беркманн, и с нового учебного года к нам присоединяется Алексей Перл..Перлов. Подходит?

Мы, не сговариваясь, синхронно закивали. Самое сложное дело было выполнено.

Но я не дала ребятам убежать, настояла на том, чтобы документы были оформлены при нас. Ингу переводили на заочное обучение, а вот брат с новым пропуском, зачетной книгой и прочими бумагами превращался в студента по обмену. Ректор заверил, что другие профессора вопросов не зададут, все оценки он будет проставлять лично.