Огромные, широкие и воинственные на вид. В одних трусах, между прочим.
– Алекс, – постаралась придать голосу мужественность. Не пищала, уже отлично. – Новый сосед.
Куда я попала? Как тут выживу? Как жить с парнями в одном помещении? Мне тоже придется раздеваться? Боги…
Комната была ужасно маленькой. Места хватало на три кровати, поставленные в ряд, на три тумбочки, один широкий стол, и три узких шкафа-пенала. Была и своя ванная, что радовало. Печалило другое. Мои соседи оказались грязными свиньями.
Тяжелые ботинки едва отлеплялись от пола, стол завален фантиками и крошками. Через окно не разглядеть небо, а на моей постели, стоящей посередине, навалены вещи юношей.
Ни один из них не дернулся, чтобы разобрать свое барахло и освободить место. Наоборот, встали в ровный рядок, скрестили руки на груди и следили за каждым моим действием.
В ванную я заходить побоялась. Шок нужно получать дозировано.
– А, вспомнил, – почесал голову один из кадетов. Повыше и смуглее.– Музыкантишка по переводу. – И пусть прозвище обидное, но лучше, чем одуванчик. – Я Артур.
– Я Рой.
Тот соответственно ниже. Учитывая, что они походили друг на друга, повторяли жесты и одинаково ухмылялись, я догадалась, что ребята близнецы. Фамилию я узнала, прочитав ее на табличке перед входом. Уолтеры.
Представившись, они обошли меня по кругу, словно хищная стая шакалов.
– Ты и одного дня здесь не продержишься, Алекс, – противно рассмеялся один из них. – Утро начинается с физ подготовки, как ты намереваешься брать любое препятствие? Это не на гитаре по стрункам тренькать.
– Я могу удивить, – злилась я, сбрасывая стопку учебников на свободный край кровати. – Вы не соизволите убрать?
Рой сел на стул, прищурился и нагло заявил.
– Тебе надо, ты и убирай.
Как бы я ни смущалась от их полуголого вида, их грубость раздражала. Я не могу быть доброй, всепрощающей, да еще и парнем.
Чувствовала, что меня проверяют. Что адепты шмакадемии признают одну силу, а постоянно вести вежливые беседы невозможно. Дать отпор? А смогу?
Появилось трусливое желание обратиться к Клайду. Тому наверняка не откажут. Но долго мне к нему бегать? Пора и самой ответить на выпады.
Раз внушительной комплекцией природа меня не одарила, и слава богам, придется взывать к внутренним резервам.
– Или вы убираетесь, – расправила плечи, надеясь, что выгляжу выше, – или встречаетесь с последствиями.
– Рой, ты слышал? – заржал в голосину Артур. – Недомерок нас побить решил?
– Слышал, слышал, – второй Уолтер стоял за моей спиной. – Перебираю варианты, привязать его к столбу на поле, или сбросить из окна?
Произнеся свою угрозу, Рой с легкостью зажал меня руками. Не выбраться. Впрочем, я и не дергалась. Переживала, что слетит артефакт или пострадает мое наколдованное лицо. Парик хоть и держится крепко, но если основательно взяться, то длинные волосы нового кадета произведут истинный фурор.
– Вы наказаний не боитесь? – взывала к их здравому рассудку.
Жаль, что я поздно осознала: нормальных в академии только половина, остальные придурки.
– Не боимся, кто докажет?
– А не помрет? – засомневался Артур.
– Там клумба.
– Тогда скидывай. До поля далеко, – продолжал ржать старший, распахивая створку окна.
Но прежде чем меня поставили на подоконник, прежде чем младший попытался вытолкнуть меня, я наслала на ребят общую иллюзию.
Рой пчел, набрасывающийся на здоровяков.
Пришла моя очередь зловредно хихикать. Я слезла, скинула чужие вещи и легла на кровать, веселясь и наблюдая, как юноши мечутся по комнате, сталкивая мебель.
– Убери их, убери!
– Ты кто, мать твою, такой!
Пять минут, и оба бы на потолок забрались.
– Бог мести, я же предупреждал…
Зрелище доставляло удовольствие, если бы не в клочья разнесенные пожитки.
– Хватит, прекратили! – в комнату вошел посторонний. – Что здесь происходит?
Виктор, чтобы его, Уэллинг. Такую экзекуцию прервал. Поднявшись, я кратко объяснила:
– Использование магии в воспитательных целях. Знакомство не удалось.
– Убирать, кто будет? – дернул он бровью.
– Минутку, – щелкнув пальцами, я прекратила пытку, давая ребятам передохнуть.
Крики братьев Уолтер не давали нормально разговаривать.Многозначительно на них взглянула…
– Вижу, что правила ты не особенно читал, Перл, – устало вздохнул мой куратор. – У нас стоят ограничения: не колдовать нигде, кроме полигона или занятий, не проклинать и не швырять забавы ради Уолтеров об стену.
Да он сам с трудом сохраняет напускную серьезность. Вот-вот рассмеется.
– Я не швырял, они сами, – пожала я плечами.
– Идем, – закатил Виктор глаза. – Покажу академию.
Разбираться досконально он не стал, назначать какие-либо наказания тоже. Вышел, а я, задержавшись, обратилась к новоявленным соседям.
– Приберете здесь все. Или могу повторить.
– Ты слышал Уэллинга? Не боишься наказания?
– Слышал, но кто докажет, – мстительно отозвалась я.
Теперь настроение было прекрасным. Даже кислое выражение Виктора не могло его изменить.
Мы прогуливались по улице, он неспешно рассказывал про полигон, про распорядок дня, но я видела, что парня что-то тревожило. Он постоянно пялился в слайдер.
– Скажи, – терпение старшего адепта лопнуло, – весь день пишу твоей сестре, а она не отвечает. Насколько мне известно, в Пресьенском таскаться с артефактами связи не возбраняется.
– Понятия не имею, – покрутила головой, но намек оставила. – Может, ты чем-то ее обидел? Она пришла не в лучшем расположении духа.
Ему полезно пострадать. Все понимаю, спасение прекрасной девы требует времени, но и бросать меня одну посреди свидания непростительно. К тому же четко для себя решила, что небольшое романтическое помутнение будет мешать моему обучению. Виктор —куратор, нам надо держаться друг от друга на расстоянии.
– Не твое дело, – Уэллинг вернул себе серьезный вид. – Пойдем в столовую? Предупреждаю, еда… ммм… съедобная.
– Странное описание…
Ощутила какой-то подвох, но увидев воочию шедевры кулинарии, вопросы отпали сами собой.
Столовая, как столовая: чистая, большая, с толпой страждущих у линии раздачи. Все адепты неодобрительно на меня косились. Естественно, потому что я ниже всех и не обладаю развитой мускулатурой.
Главная по блюдечкам, госпожа Айрин, женщина доминантная и дородная, с напором спросила:
– Ну? Че уставился? Что положить? Рагу или кашу?
– Рагу, – ответила моментально и чуточку стушевалась.
Она выше меня и в плечах, как гренадер.
Мне вывалили крупно нарезанные овощи, словно их топором порубили. Шлепнули огромным, отварным куском мяса.
Принюхавшись, не почувствовала чего-то подозрительного. Догадалась, что еда пресная, простая и без изысков. Аристократы подобное не любят. Признают хитросплетения вкусов, специй, сочетаний. Но это молодежь, часто юноши, принадлежавшие высокому кругу.
А я, как и большинство моих подруг, все время слежу за фигурой, жую салатный лист, будто я коза на выпасе, пропускаю ужин, так что переживу отсутствие высокой кухни.
Правда, порции были огромными. В жизни и половины не съем.
С этого мгновения открылись мои глаза на стенания кухарки в доме Перл. Парни сметали и овощи, и кашу в один присест.
Нежелание выходить замуж заиграло в новых красках. Их же не прокормить?
– Спасибо, спасибо большое, – улыбнулась госпоже.
Видимо, в мужском царстве работницам жилось нелегко. Услышав обычную, человеческую благодарность, она едва не прослезилась.
– Подкормить тебя, что ли? – Прижала половник к полной груди. – Вон какой тщедушный, общипанный, птенчик, ей-богу. На, бери пирожки. – Всучила мне корзинку.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.