Торопливо шагаю по извилистому коридору чужого особняка. Мне бы остановиться, неспешно осмотреться, ведь когда еще я смогу погулять по теневой стороне знакового здания для нашего города. Экскурсии, которые изредка позволяет устраивать владелец этого великолепия, никогда не демонстрируют жилую зону. А у меня как раз сейчас эксклюзивная возможность.

И когда–то раньше я бы отдала за нее все. Наверное, я иногда завидовала, своему другу, Пете, что он хоть каждый день может прикасаться к такой жизни.

Но сейчас я бегу. Из–за другого символа нашего города, из–за оборотней, коих здесь очень много. И сейчас они пришли по мою душу.

Сердце стучит, как заполошное, а в голове бьется лишь одна мысль: «Мне не сбежать, я пропала. Меня продадут прямо здесь, или еще хуже, возьмут по очереди».

– Ааа! – с силой хлещу себя по щекам.

Я не должна ударяться в панику! Стоит мне потерять самообладание, и все, я пропала.

Полгода с переменным успехом я скрывала свою сущность, проявившуюся лишь в двадцать один год, когда все уже спокойны и безмятежны. Этот вечер должен был стать последним, должен был помочь мне наконец обрести свободу! Петр обещал, чуть ли не клялся, что вывезет меня заграницу с большим запасом блокиратора запаха. Говорил, что выкрадет дорогостоящее средство из сейфа отца, мне нужно было лишь прийти на этот вечер вместе с ним, помочь отвлечь внимание.

И я помогла, отвлекла. И даже средство мы нашли. Да только совершенно противоположного действия. Жидкость, которой обрызгал меня друг, вместо блокировки моего естественного аромата увеличила его шлейф в несколько раз.

Впереди слышатся торопливые шаги, и я, испуганная, юркаю в ближайшую дверь. Затаиваюсь за ней, едва дыша. Одна надежда на то, что меня ищут обычные люди. Они едва меня почуют.

– Чисто, ее здесь нет, – произносит мужской голос, – широко распахивая дверь, за которой я прячусь. – Дальше разделимся, она не могла далеко убежать.

Когда они уходят, мое тело словно заново оживает, я впускаю в легкие кислород, зажимая рот ладонью, чтобы не издавать звуков. Но рано расслабляться.

Выглядываю в коридор и, на ходу разуваясь, бегу в ту сторону, откуда пришли мужчины. Они сюда вернутся не сразу, у меня появился шанс.

Поворот, еще один поворот, я теряюсь в них, голова начинает кружиться от недостатка кислорода. Из–за бега и паники я едва дышу. Но вот впереди заветная дверь, тот самый черный ход из особняка моего персонального ужаса. Дергаю ручку и несколько секунд щурюсь от слишком яркого света после полутемного коридора.

Но еще до того, как я могу детально рассмотреть окружающее пространство, шестым чувством понимаю, что попала совсем не туда, куда так стремилась.

– Вы только посмотрите, ее ищут по всему особняку, а она сама пришла к нам! – раздается громкий мужской голос.

«Оборотень!» – кричит мое подсознание, и я торопливо пячусь назад.

– Стой, красавица, – меня останавливают сильные руки другого незнакомца. Он ненавязчиво прикрывает вожделенную дверь и подталкивает меня вперед к центру комнаты. – Набегалась уже.

«Этот человек, – на панике все мои органы чувств обостряются, – как и второй рядом с ним».

Поворачиваю голову и осматриваю остальных присутствующих в помещении, в котором я оказалась. Здесь стоит запах дорогого табака и виски. Вдоль одной из стен тянется книжный шкаф, по всему периметру расставлены мягкие кресла с широкими подлокотниками и столиками рядом, а в противоположном углу стоит бильярдный стол.

Эдакая комната для мужской компании. Вот только пятеро, что сидят в своих креслах и глазами пожирают меня, не обычные мужчины. Это оборотни.

– Твой аромат непередаваем, – тянет один из них тоном утонченного аристократа, – он как произведение искусства. Настоящее преступление, что ты хотела его заблокировать!

– Девушка просто молода и неопытна, – говорит тот, который бросил комментарий, когда я ввалилась к ним. Он встает со своего кресла и подходит ко мне. – Ну–ну, не бойся, – оборотень двумя пальцами подцепляет мой локон и прижимает его к своему носу, жадно втягивая воздух, – от страха ты пахнешь еще сильнее. Если бы не эти стены, тебя бы почуяла половина города.

После его слов меня начинает бить мелкая дрожь.

– Отойди от нее, Дирк! – возмущается третий оборотень. – Мы еще не договорились, как будем делить ее!

«Делить! – мой разум вычленяет лишь это слово. – Все сейчас будет ровно так, как я и думала».

По моей щеке скатывается одинокая слеза, а я корю свой организм за то, что даже в обморок вовремя не могу грохнуться.

– Верно, не договорились, – от дальней стены отходит шестой оборотень, которого в панике я сразу не увидела.

Смаргиваю пелену из глаз.

– Ах! – восклицаю, узнав мужчину.

Он за долю секунды оказывается рядом со мной, не заморачиваясь на том, чтобы двигаться, как человек. А я искренне считала его человеком в наши прошлые встречи.

– Ведь мы вовсе не будем договариваться, – произносит он, грубо отталкивая оборотня, нюхавшего мои волосы. – Девушка моя. Я заявляю на нее права!

За полгода до

– Прекрасные ромашки для прекрасной Амели на день рождение! – мой друг Петя протягивает мне букет полевых цветов.

– Не паясничай, – забираю подарок и с наслаждением вдыхаю его. – Они чудесны, спасибо.

– Не знала, что сыновья олигархов бедно живут, – тянет моя подруга Жанна, – даже я для родной Амели на розочки наскребла. Двадцать один год бывает раз в жизни!

– Любой год бывает один раз в жизни, – спокойно отвечаю Жанне и продолжаю наслаждаться цветами, – а ромашки я люблю, и Петя об этом знает. Спасибо еще раз, – целую друга в щеку.

– Ну, все, – Жанна в раздражении закатывает глаза, – заканчивайте, голубки. Лучше идем тусоваться. Я с вами заплесневею.

– Конечно, идем, Жанночка, все для тебя, котик, – весело подмигиваю подруге.

После того, как ее сестра повстречала оборотня и стала его парой, Жанна превратилась в язвительную и меланхоличную особу. Но мы с Петей все равно любим ее, как подругу, выросшую вместе с нами. И за ее сестру мы переживали тоже вместе.

– Жанночка, это ведь не разовая интрижка, они, как две половинки одного целого, – убеждала я подругу несколько месяцев назад, – он всегда будет ее на руках носить.

– А также контролировать все сферы ее жизни, включая общение со мной. Ты бы хотела так жить? Когда даже для похода к родственникам пришлось бы отпрашиваться? – возражала Жанна.

– Из родственников у меня только вы с Петей. Кровных нет. Но я тоже очень переживаю за твою сестру, она ведь совсем молоденькая, ей только–только исполнилось восемнадцать.

– Прости, я не хотела, – извинилась подруга.

– Ничего, мне хватает экстравагантного имени от кровной родни, – усмехнулась я тогда. – А ты с Катей можешь видеться, когда захочешь. Подумаешь, всего каких–то несколько сотен километров. За один день можно обернуться туда и обратно.

– Твоя правда. В одном облегчение, она оказалась парой одному конкретному оборотню, а не носительницей уникального гена, делающего ее совместимой со многими.

Слегка качаю головой, прогоняя воспоминания прошлого разговора. На знаю, с чего я вообще о нем вспомнила. Еще в тот раз мне показалась странным версия о существовании подобного гена. Я давно относилась к рассказам о нем, как к сказке.

Если бы такой был, оборотни бы гонялись за ним, как за уникальным алмазом. А у нас в городе обстановка более–менее спокойная. Уже несколько веков двуликие не воровали девиц, блокираторы запаха, продаются шарлатанами для нервных мамаш. Наш город давно стал больше человеческим, чем двуликим. Даже туристов приезжает меньше поглазеть да попытаться найти себе пару среди оборотней. Скоро совсем потеряем изюминку и станем, как сотни других городов страны.