– Посмотри на меня! – В голосе Хики звенел металл.

Пришлось послушаться. В карих глазах сияла нечеловеческая, почти звериная настороженность, совсем как у изучающего жертву хищника.

– Что такое? – спросила Карен.

Хики молчал, отслеживая каждый вздох, каждый взмах ресниц, каждое биение сердца.

– Сейчас подгорит, – предупредила она, достала лопаточку и аккуратно поддела омлет.

Воспользовавшись моментом, Джо обнял ее за талию, будто любящий муж, который наблюдает, как жена готовит завтрак. К горлу подкатила тошнота, но Карен взяла себя в руки – раскисать нельзя! – и ловко выложила омлет на тарелку. Хики не отходил ни на шаг.

– Ты дикая кошка с острыми когтями? – спросил он, глядя на аппетитную золотистую корочку.

Она молчала.

– Не забывай, что по-прежнему мне принадлежишь.

– Разве такое забудешь? – бесстрашно спросила Карен.

Лицо похитителя превратилось в маску. Все, сейчас на колени поставит! И что теперь делать?

– Подай омлет в постель. – Джо наконец убрал руки. – И «Табаско» захвати! – Отвернувшись, он захромал в спальню.

Похоже, все это время Карен стояла затаив дыхание, потому что, когда выдохнула, легкие заболели от напряжения. Ноги были как ватные, пришлось схватиться за мойку, чтобы не упасть. Не помогает… Перед глазами расплывались яркие пятна, и, прижав ладони к холодному кафелю, она легла на разделочный стол.

Уилл сидел в кресле напротив удобно устроившейся на кровати Шерил. Девице все нипочем – пистолет у нее, по телевизору без умолку трещит диктор «Телешопа»… Ладно хоть рубашку накинула, выбрав из сумки Дженнингса белую в тонкую полоску. Битый час он расспрашивал ее о Хики, и совершенно безрезультатно. Шерил отвечала коротко, опуская детали, разговор не поддерживала: кроме Рейки и ароматерапии, ее вообще ничего не интересовало.

Переход от проституции и приватных танцев к наложению рук, которое используется при исцелении с помощью энергии Рейки, казался девушке совершенно естественным. Уилл пытался усыпить ее бдительность, рассказывая об альтернативных методиках лечения артрита, но с каждой минутой вернуться к нужной теме становилось все труднее.

Решив сменить тактику, он стал расспрашивать не о Джо, а о Хьюи, когда послышалось какое-то жужжание. Уилл не сразу понял: это его новый «Скайтел», еще до ужина переведенный в режим вибрации.

– Что такое? – удивилась Шерил.

– По мне кто-то ползет! – пожаловался доктор, с показным усердием переворачивая сиденье кресла. – Чертов таракан или другая мерзость!

– Неудивительно! – захихикала Шерил. – Слушай, в буклете сказано, бассейн в восемь вечера закрывают. Фи, тоже мне гранд-отель!

– Они хотят, чтобы мы не плавали, а деньги в казино спускали!

– Да уж! – Голубые глаза загорелись. – Любишь рулетку?

Эх, скорее бы сообщение просмотреть! Время позднее, значит, оно точно от Карен. Кроме нее, только коллеги смогли бы убедить оператора побеспокоить его в такой час, а все они здесь, на конференции.

– Не особенно, – отозвался Уилл, с трудом вспомнив, о чем шла речь. – Острых ощущений и в жизни хватает.

– Зануда!

– Я схожу в ванную, ладно?

Равнодушно пожав плечами, Шерил повернулась к телевизору, где рекламировали плетеные корзины.

– Конечно…

Залетев в ванную, Уилл тут же сорвал пейджер с пояса, вызвал функцию считывания, и на жидкокристаллическом экране появилась зеленая надпись: "Скорее что-нибудь придумай. Эбби все равно погибнет. Карен. Пришли подтверждение по электронке".

Не веря собственным глазам, Уилл снова просмотрел сообщение. "Эбби все равно погибнет". Что это значит? Неужели диабетический криз? Карен вколола ей восемь кубиков инсулина, до утра должно было хватить. Или прояснились намерения Хики?

"Скорее что-нибудь придумай". Что, черт возьми, можно придумать без риска для дочки? Ответ на этот вопрос в самом сообщении: "Эбби все равно погибнет". Карен явно разгадала план похитителей и давала понять: для спасения девочки придется рискнуть ее жизнью.

Дженнингс растерянно огляделся по сторонам: кроме парового утюга, ничего путного. Пока он его рассматривал, за дверью зазвонил телефон. На часах три утра – все понятно, очередной созвон. Из спальни послышался приглушенный голос Шерил: несколько слов, потом тишина, вернее, монотонное бормотание теледиктора. Включив горячую воду, Уилл подождал, пока над ванной поднимется пар, смочил еще одно полотенце и прижал к лицу.

Кровь прилила к коже, и случилось нечто удивительное. Внутреннее видение сжалось и одновременно расширилось, а сквозь густой туман ступора проступили три абсолютно четких образа: перепуганная Эбби в лесной лачуге, отчаявшаяся Карен в Аннандейле и он сам в мраморной ванной. Доктор будто сценки из партера смотрел, но в то же время, словно наблюдая с огромной высоты, знал, как они взаимосвязаны через зримые и незримые нити, соединяющие трех жертв и трех похитителей во времени и пространстве. А в воспаленном мозгу пульсировало: на спасение Эбби у него ровно тридцать минут. По-другому, увы, не будет… Тридцатиминутное окошко между звонками, это или следующее – не важно, – единственный шанс, который оставил Хики.

Дженнингс бросил полотенце обратно в ванну. Нужно выяснить, что знает Шерил. Все, от начала до конца! Вдруг она врет и ей известно, где прячут Эбби? Ни одному из отцов не удалось выбить правду, а ведь они, вне всякого сомнения, пытались. Интересно, каким образом? Скорее всего грозили застрелить. Но Эбби надежно защищает блондинку от пистолета и любого другого оружия. Эффективность угрозы, например, прижечь горячим утюгом, состоит в уверенности жертвы в том, что мучитель ее исполнит. А когда на карту поставлена жизнь ребенка, ни один отец на это не решится.

К тому же просто разговорить Шерил будет недостаточно. Нужно, чтобы она помогала до того самого момента, как найдут Эбби. Чтобы играла свою роль во время созвонов, как минимум трех, а возможно, и больше… Как же ее убедить? Синяки на теле красноречиво свидетельствуют: девушка умеет терпеть боль, и, Бог знает, каким мучениям подвергал ее Хики. И все-таки она его не бросила… Что это за верность такая?

Голубые глаза горели, когда Шерил рассказывала о знакомстве с голливудскими продюсерами, которое Хики так решительно прервал. По ее собственному признанию, сниматься предлагали в мягком порно, наподобие того, что ночью крутят по кабельным каналам. Для Шерил совсем неплохо: шаг наверх, причем вполне осознанный, а еще шаг от Джо Хики, в какой-то мере наверняка тоже осознанный. Выходит, она считает, что рождена для большего, чем преступления и проституция.

Но чтобы предать мужа, Шерил должна быть уверена, что сможет от него уйти. Вот здесь понадобятся деньги: девушке нужно не просто убежать, а исчезнуть, превратиться в другого человека… Такая идея может ей понравиться: Шерил-проститутка и Шерил – приватная танцовщица останутся в прошлом. Только действовать надо прежде, чем состоится финал этой страшной пьесы, причем по сценарию Хики. Чуть раньше, когда Шерил отлучалась в ванную, доктор позвонил администратору и спросил, как обналичить чек. Казино пользуется услугами компании «ТелЧек», у которой установлен лимит – не больше двух с половиной тысяч долларов за десять дней. Денег на счету предостаточно, значит, можно попросить менеджера принять расписку на большую сумму, но в этом случае придется потратить наличные за игровым столом.

– Эй, ты в порядке? – позвала Шерил.

– Да, конечно!

Через банкомат снять с кредиток максимум, то есть те же две с половиной тысячи, и сделать ставку?

– Идиот! – презрительно пробормотал Уилл своему отражению. Он умеет играть лишь в покер и двадцать одно и уже лет пятнадцать не держал в руках карты.

Неожиданно правый глаз стал хуже видеть и заболел так, будто раскаленной кочергой проткнули. Понятно: начинается мигрень. Удивительная ясность мышления, что радовала несколько минут назад, испарилась, словно алкогольный кайф при первых признаках похмелья. Драгоценные тридцать минут истекают! "Эбби все равно погибнет…"