– Думаешь, они не успокоились? – спросил Вашингтон.

Чалмерз покачал головой:

– Ни разу не слышал, чтобы преступники бросали то, что хорошо получается. Пока не будет прокола, не остановятся. По-другому они просто не могут.

– Да уж, тут ты прав…

– Немного удачи нам явно не помешает. Если не установим личность преступников к завтрашнему утру, когда в банк Билокси поступит перевод…

Закрыв глаза, Макдилл старался не обращать внимания на этот разговор. В голосе Чалмерза ему слышалась уверенность человека, считающего, что он может навязывать миру свою волю. Доктор понимал, как обманчива эта уверенность. Каждый день он проникал в грудную полость человека и знал, до чего трудно навязать свою волю хотя бы одной мышце. А когда от твоих действий зависит жизнь многих людей, проконтролировать каждого из которых невозможно, остается только молиться, чтобы никто не погиб. Доктор был во Вьетнаме армейским санитаром, и трагедий, произошедших из-за благих намерений людей вроде агента Чалмерза, помнил больше, чем хотелось бы. Чалмерз – настоящий лейтенант: молодой, жадный до впечатлений, активный. Всепоглощающая вера в технический прогресс тоже вызывала неприятную аналогию с Вьетнамом. Хоть бы старший агент Цвик поопытнее оказался!

Открыв глаза, Макдилл взглянул на снимки незнакомых женщин и перевернул страницу. Горло судорожно сжалось: с фотографии смотрело личико Шерил, невинное, как у школьницы.

– Агент Чалмерз, вот она!

Прервав Вашингтона на полуслове, фэбээровец обернулся:

– Вы уверены?

– Абсолютно!

В следующую секунду Чалмерз уже рассматривал снимок, на который показывал Макдилл.

– Как ее фамилия?

Специальный агент вытащил фотографию из пластикового кармашка и прочитал надпись на обороте:

– Тилли, Шерил Линн Тилли. Черт подери, она пользовалась настоящим именем! Ее сообщник, вероятно, тоже. Интересно, почему этой красавицы не нашлось в базе Национального центра?

Он подошел к компьютеру и ввел полное имя девушки. Сложив руки на груди, за ним наблюдал детектив Вашингтон. Мгновение – и на экране появилась информация из столицы.

– У нее несколько приводов, – объявил Чалмерз. – Сплошная мелочь… Подделка чеков, мошенничество. Один арест за проституцию… Тридцать дней в окружной тюрьме… Ничего связанного с насилием. Уверены, что это она?

– Стопроцентно.

– Надо послать копию фотографии в "Бо риваж". Вдруг кто-нибудь узнает?

– Допустим, узнают, что предпримете?

Чалмерз набрал в легкие побольше воздуха.

– Вызову спецназ. Если Шерил в отеле, значит, вы правы: похищен еще один ребенок, то есть совершено серьезное преступление. А сейчас нужно выяснить, не выведут ли известные нам сообщники на организатора.

Агент повернулся к Маргарет Макдилл, которая с тревогой прислушивалась к разговору.

– Мэм, понимаю, вы устали, но нам снова потребуется помощь.

– Сделаю все, что скажете, – отозвалась она.

Макдилл подошел к жене и обнял за плечи.

Чалмерз поднял трубку и уже начал набирать номер, но неожиданно остановился.

– А эти ребята не из робкого десятка! Совершить точно такое же преступление, в том же месте, ровно через год…

– Вы просто с ними не общались! Они считают себя неуязвимыми!

Агент ФБР улыбнулся:

– Ну, думаю, это ошибка.

Карен безостановочно раскачивалась в кресле: руки вцепились в голени, подбородок между колен. Развалившись на кровати, Хики не сводил глаз с Хамфри Богарта и Фредерика Марча: на экране разворачивалась финальная сцена "Часов отчаяния".

Нужно предупредить мужа.

Из спальни проще всего выбраться под предлогом, что захотелось есть. С другой стороны, Хики может пойти за ней на кухню. Какое-то время Карен надеялась, что от виски его потянет в сон, однако, похоже, алкоголь не подействовал. Во время рекламных блоков Джо дважды выходил в ванную: один раз мочиться, другой – шов посмотреть, но она не рискнула ни позвонить, ни тем более подойти к компьютеру в кабинете Уилла.

Карен перестала раскачиваться. Похоже, Хики что-то сказал, но она, погруженная в свои мысли, прослушала.

– Что-что? – спросила она.

– Эй, глухомань, я проголодался! Иди приготовь что-нибудь.

– Что будешь?

– А что есть?

– Сандвич?

С экрана послышалась перестрелка, и Боуги как подкошенный упал на землю.

– Черт подери! – выругался Хики. – Не знаю, что-нибудь горячее…

– Раки под соусом подойдут? Могу разогреть!

– Давай, – рассеянно кивнул Джо. – А с омлетом их можно?

– Конечно!

– Боже, какой я наивный! У тебя небось одни полуфабрикаты! Наверное, не помнишь, когда в последний раз по-настоящему у плиты топталась.

Карен медленно прошла к двери:

– Что-нибудь еще?

– Нет, только давай пошустрее…

Переступив порог, она со всех ног бросилась на кухню. Поставила на самую большую конфорку сковороду и, включив газ, достала из холодильника три яйца, пачку "Сквиз парквей" и контейнер с раками в белом соусе. Итак: яйца – в карман домашней кофты, раки – в микроволновку, кусочек маргарина – на сковородку. Теперь скорее к телефону, Уиллу в офис позвонить!

– Отделение анестезиологии! – бодро проговорила девушка-оператор.

– Это Карен Дженнингс. Мне бы хотелось…

– Простите, я вас не слышу…

– Это Карен Дженнингс! – чуть громче зашептала женщина. – Хочу отправить сообщение на пейджер.

– Диктуйте, мэм!

– Скорее что-нибудь придумай. Они собираются…

– Извините, это текст сообщения?

– Да… то есть нет… Подождите! – Нужно как следует все обдумать. Незнакомому человеку в двух словах ситуацию не обрисуешь. Вдруг оператор сама в полицию позвонит? Трясущимися руками Карен разбила одно за другим три яйца и вылила на сковороду. – Текст будет такой: "Скорее что-нибудь придумай. Эбби все равно погибнет. Карен". Успели записать?

– Да, мэм! Похоже, дело срочное…

– Так и есть. Подождите, кое-что добавим: "Пришли подтверждение по электронке".

– Миссис Дженнингс, раз все так серьезно, может, лучше девять-один-один позвонить?

– Нет! Они здесь не помогут. Речь о маленькой девочке с раком печени. Уилл вместе с хирургом готовил трансплантацию, но все прошло не совсем по плану. Малышка очень слаба…

– Боже, Боже! – запричитала девушка. – Я знаю, что такое больная печень: у младшего братишки гепатит С… Сейчас же передам сообщение!

– На «Скайтел» отправьте. Это новый оператор пейджинговой службы.

– Помечаю… Не беспокойтесь, если пейджер при нем, доктор Дженнингс получит сообщение. У «Скайтела» ничего не теряется!

– Спасибо! – Внезапно у Карен появилась идея. – Если Уилл не пришлет подтверждение, пожалуйста, позвоните в "Бо риваж" и продиктуйте текст по телефону, хорошо?

– Да, мэм. Отель "Бо риваж"… Сейчас там половина докторов нашей клиники.

– Спасибо, спасибо огромное! – Чувствуя, как дрожат руки, женщина повесила трубку. Участие в голосе оператора как бальзам на рану. Страшно захотелось рассказать незнакомой девушке все, попросить вызвать полицию и, конечно…

– Пахнет вполне съедобно.

Карен так и застыла на месте.

У двери на кухню стоял Хики с окровавленным полотенцем вокруг бедер. Колючий взгляд скользнул к трубке.

– Что ты делаешь?

Сердце будто сжали ледяным кулаком. Стараясь не встречаться глазами с похитителем, она повернулась к радиотелефону. На стене вокруг него открытки, снимки, записки на стикерах. Потянувшись, Карен отлепила маленькую фотографию.

– Вот, это Эбби в школе… До сих пор не верится, что с ней такое случилось!

Микроволновка запищала – пора доставать раков и выкладывать на полуготовый омлет. Карен почувствовала: Хики подошел ближе, но смотреть на него не решалась. Она с трудом поддела яичную смесь, чтобы накрыть начинку.

Заскорузлые пальцы коснулись плеча, и по спине побежали мурашки.