– Прости, что? – Дилан снова нуждалась в пояснениях. Я сказал ей дважды, а она все еще смотрела на меня так, будто не верила. В тот же день мы были в офисе.

– Беверли хочет перепечатать программы, потому что Аманда говорит, что шафер слишком низкого роста, чтобы вести ее к алтарю, – я повторил в третий раз.

Она сделала то, от чего ее брови сошлись посередине.

– Позволь мне прояснить ситуацию. За два дня до свадьбы подружка невесты снимает с себя обязанности подружки невесты, потому что не хочет быть выше шафера.

– Точно.

– И невеста собирается позволить этой принцессе добиваться своего?

– Очевидно.

– Ты шутишь?

– Нет.

– Что происходит? – спросила Обри Фланаган, входя в офис, который мы втроем делили последние полтора года.

Дилан рассказала ей, и она окинула меня веселым взглядом.

– Что?

– С кем она хочет идти?

Я приподнял бровь.

– О, не может быть, – подхватила Дилан. – Примадонна хочет идти с Сэмом?

Ответом мне было пожатие плечами.

– Эта сучка не прочь полакомиться твоим мужчиной, – поддразнила меня Дилан. – Лучше поберегись, Джори, он ведь раньше был натуралом.

Я бросил на нее взгляд, а Обри начала кашлять. Я отмахнулся от них обеих.

В ту ночь, когда жених и невеста в последний раз свободно гуляли по городу, мужчины и женщины, очевидно, столкнулись друг с другом. Я не смог пойти, так как подменял Дейна на ужине, который Аджа устраивала для приглашенного докладчика по реформе образования. Мой брат был в отъезде, поэтому его жена попросила меня пойти с ней в качестве ее спутника. Занятый таким образом, я, очевидно, пропустил импровизированный танец Аманды на шесте в стрип-клубе, который вызвал гром аплодисментов у всех присутствующих на мальчишнике Майкла. А танец на коленях, который она подарила Сэму после этого, стал предметом обсуждения на репетиционном ужине на следующий вечер. Стало понятно, почему на меня напали, когда он вернулся домой накануне вечером. Она привела в ярость его либидо, и я стал объектом его внимания. Осознание того, что она его возбуждает, мало способствовало улучшению моего настроения.

Тот факт, что я вместе с Сэмом заранее договорился не упоминать о наших отношениях в присутствии очень христианской, очень консервативной семьи Беверли со Среднего Запада, не способствовал делу. Никто из ее родных и друзей не знал, кем я являюсь для Сэма. Никто не догадывался, что кольца на наших пальцах означают свадьбу, которую мы сыграли в Канаде за год до этого, или что, насколько это было известно городу Чикаго, мы являемся гражданскими партнерами. То, что Майкл согласился с Беверли в том, что так будет лучше на глазах у ее семьи, опечалило меня, но в конце концов я все понял. Это был ее день, а не мой.

Кто я такой, чтобы просить ее дать мне волю? Почему мои планы должны стоять выше ее?

– Итак, Беверли позволит этой девушке стать подружкой невесты, чтобы она могла пойти к алтарю с Сэмми, но вы с Сэмми не сможете быть парой на ее свадьбе?

Я посмотрел на Джен, которая сидела рядом со мной за столом.

– Ха, – хмыкнула она. – Забавно.

Повернувшись, чтобы посмотреть, как Сэм и Аманда танцуют медленный танец с другими парами на танцполе, я не подумал, что это так уж смешно. На самом деле все было с точностью до наоборот.

Просто свадебная компания была приглашена куда-нибудь выпить после репетиционного ужина, так что я пошел домой и собрал вещи для следующего вечера. Сэм зашел после двух, с пятнами помады на воротнике и с запахом духов Аманды. Когда он попытался схватить меня, я отправил его в душ. Я нашел его через полчаса голым, с полотенцем, обернутым вокруг его талии, посреди нашей кровати. Я накрыл его и лег спать на диване. Меня разбудили посреди ночи, и мое раздражение спало дольше, чем желание его. Меня отнесли обратно в постель, и его поцелуи и руки вытряхнули из меня всю злость.

Утром я проснулся там один. У него было много дел с остальными участниками свадебного торжества, и он не хотел меня будить. Однако он сварил мне кофе, и записка на тумбочке, в которой говорилось, куда он ушел, лежала под кружкой. Я почувствовал себя лучше, пока не добрался до свадьбы.

Все вокруг, кроме матери Сэма, говорили о том, какая красивая пара они с Амандой. И я знал, что отец Сэма не хотел обидеть меня своими комментариями, в конце концов, он любил меня. Но я знал, что в самой глубокой, потаенной части его сердца жила надежда, что, может быть — только может быть — когда-нибудь Сэм придет к нему и скажет, что с геем покончено и он готов найти жену и завести детей.

– Джори.

Я повернул голову, чтобы посмотреть на Регину, и обнаружил, что она улыбается мне.

– Ангел, – она улыбнулась, похлопав меня по руке, пока мы ждали выхода из церкви. – Никто не выглядит рядом с Сэмом лучше, чем ты. Вы двое - самая красивая пара, которую я знаю.

Я кивнул и сжал ее руку.

– Подумай, что значит для тебя твое кольцо. Посещение свадьбы, любой свадьбы, всегда должно заставлять тебя думать о себе и подтверждать твою любовь.

Даже если никто в этом месте не знает, что я замужем?

– Важно только то, что знаешь ты, – сказала она мне, словно прочитав мои мысли.

Мне стало легче, несмотря на то что Аманда провела весь прием практически на коленях у Сэма. Она танцевала с ним и вела его к выходу, держа за руку; она кормила его со своей тарелки и смеялась, как гиена, над всем, что он говорил. Когда она поймала букет, так как он, по сути, был брошен ей, она умоляла Сэма подойти и поймать подвязку. Он категорически отказался, и никакие уговоры, мольбы и нытье не могли его переубедить. Он улыбался, когда говорил нет, его глаза блестели, но он не двигался с места. Женатые мужчины не ловят подвязки, и хотя Сэм никому не сказал на свадьбе Майкла, что он, по сути, женат, он не солгал бы, если бы его спросили об этом прямо. Отрицание не входило в репертуар Сэма Кейджа. Когда шафер поймал подвязку, Аманда сделала с ним один снимок, а затем подошла и снова забралась к Сэму на колени. Они сделали множество фотографий, вызывающих умиление, под крики и свист толпы.

– Молодец Сэм, что не лицемерит, – прокомментировала Дилан, когда я рассказал ей о том, что происходило внизу. Я был в нашей комнате, переодевался, когда она позвонила, чтобы проведать меня. – Я имею в виду, что мужчина все-таки в браке.

– А он?

– Джори Харкорт! – крикнула она в трубку. – Это ужасно! Конечно, он в браке! Он в браке с тобой! Я была там, когда вы обменялись своими очень странными и очень милыми клятвами.

Я рассмеялся, вспомнив, как мы с Сэмом стояли на глазах у всех и мирового судьи в Торонто. Я сказал ему, что буду любить его вечно и буду держаться за него как клей, несмотря ни на что. Его улыбка, взгляд в глаза сказали мне все, даже до того, как он пообещал использовать банку для ругательств в фонд колледжа для наших детей, никогда больше не позволять мне уйти от него и любить меня до самой смерти. Это было немного банально, но Дейн сказал «хорошо» очень громко, и все засмеялись, прежде чем Сэм схватил меня и поцеловал, задыхаясь.

– Не будь королевой драмы, хорошо, Джори? Сэм отчаянно любит тебя. Тебе просто нужно вернуться на вечеринку и напомнить ему, что эта женщина, эта Аманда, кто бы она ни была, не имеет ничего общего с тобой. Я видела, как ты наряжаешься, приятель... даже мой муж считает тебя сексуальным.

Я не смог сдержать смех. Только благодаря моей лучшей подруге я смог избавиться от чувства жалости к себе. Мне действительно очень повезло.

– Да? Крис считает меня сексуальным?

– Крис, – позвала она, – иди и скажи Джори, что ты считаешь его сексуальной задницей.

Я полностью потерял дар речи. Она была матерью, ради всего святого.

К тому времени, как я спустился вниз, все, кто остался на ночь, переместились в бар. Свадебная компания все еще пила, а также некоторые члены семьи, друзья и разные отставшие. Все они сидели сзади, все еще в свадебных нарядах, платьях подружек невесты, смокингах, костюмах и платьях с официальной вечеринки, но с признаками того, что празднование подходит к концу. Высокие каблуки были сняты, галстуки отброшены, а хвосты рубашек болтались. Это было удобно, так как никто, кроме меня, не вышел принять душ и переодеться. Я подошел к бару, заказал бокал бренди - в конце концов, было уже поздно, - а затем подошел к столику, за которым сидел Сэм.