Через час им пришлось смениться. Они вышли, но не сразу, указав на полицейский крейсер, который остановился на улице. Они пообещали прислать замену. Я был очень благодарен. Когда я закрыл за ними дверь, меня била крупная дрожь. Мне нужно было, чтобы Сэм вернулся домой или чтобы я убрался из квартиры. Клетка никогда не была для меня чем-то хорошим. Бег, движение - все это было гораздо лучше, чем просто сидеть и ждать. К тому же я замерз, а это не способствовало моему настроению.

Я пошел за свитером, а когда возвращался по коридору, что-то шевельнулось в уголке моего глаза. Я повернулся, а там у потолка летала птица. Посреди зимы здесь был голубь, который теперь сидел на одной из балок моего потолка. Что за черт? Я посмотрел в сторону окон и увидел, что то, которое выходило на пожарную лестницу, было открыто настежь. Я повернулся и застыл, стоя лицом к лицу с Калебом Ридом.

– Господи, – прохрипел я, отступая назад, пока он не поднял пистолет.

В дверь постучали.

– Скажи им, что ты не хочешь, чтобы они входили, Джори, – сказал он мне, его голос был мягким, контролируемым, как никогда.

– Да, – отозвался я.

– Мистер Харкорт, вы хотите, чтобы мы вошли?

– Нет, спасибо, – сумел вымолвить я.

– Хорошо, тогда мы сейчас выйдем.

Это мне очень помогло. Черт.

– Я был в шкафу, – внезапно сказал он, улыбаясь.

И я понял. Он открыл окно, чтобы Сэм подумал, что он вышел именно туда. Никому из нас не пришло в голову проверить, что еще есть в квартире, после того как Сэм провел первичную проверку. А приехавшая полиция озаботилась тем же окном и тем же путем.

– Я видел, как вы спали прошлой ночью.

Я почувствовал, как по коже поползли мурашки, и безуспешно попытался сдержать дрожь, пробежавшую по телу.

– Страшно, да?

Я кивнул.

– Я вышел на пожарную лестницу, пока ты был в душе. Извини, что впустил птицу.

Я просто смотрел на него, понимая, что его зрачки полностью расширены. Он выглядел так, будто был под кайфом, но я понятия не имел, от чего.

– Скажи мне, что ты собираешься делать.

– Подойди ближе, я хочу посмотреть на твои глаза. Я никогда в них не смотрю.

Моя жизнь зависела от того, смогу ли я двигаться вперед, но я все еще не мог.

– Где твоя мама, Джори?

– Понятия не имею.

– Значит, ты сирота.

– Ага.

Он кивнул.

– Но не совсем... у тебя есть Дейн.

Я пытался отдышаться.

– И ты единственный, у кого он есть.

Глядя на него, я отметил, каким пустым он выглядит. Как будто он был весь исчерпан. Я никогда не замечал этого раньше.

– Скажи что-нибудь.

– Например?

Он подошел ко мне ближе.

– Почему он выбрал тебя?

– Понятия не имею.

– Ты никогда не спрашивал?

– Нет.

– Он разрушил мою семью, ты знаешь.

– Как?

– Мой отец - он перестал любить мою маму.

– Почему?

– Потому что она отдала его сына. Он никогда не сможет простить ее за то, что она не верила в него.

– Они оба учились в старших классах. Он должен дать ей поблажку.

Он слегка улыбнулся, но улыбка была горько-сладкой.

– Да, он должен.

Я ждал, что он сделает дальше.

– Она так отчаянно хотела его вернуть.

Каждая женщина, когда-либо встречавшаяся с Дейном Харкортом, чего-то от него хотела. Неудивительно, что его собственная мать ничем не отличалась от других.

– А ты, Джори, ты причина, по которой он этого не сделал. Зачем ему была нужна его прежняя семья, когда у него был ты?

Спокойный, контролируемый голос был гораздо страшнее, чем если бы он кричал на меня. Я почувствовал, как по коже побежали мурашки.

– Он ненавидит меня - моего отца, мою маму... всех нас.

– Нет.

Он медленно кивнул.

– Ты прав, это хуже, чем ненависть. Он ничего не чувствует ко мне, ни к кому из нас.

Это была правда.

– Я думал, может, у моего отца есть шанс с ним встретиться - он ведь не знал.

Я молчал, не желая провоцировать его.

– Он даст ему все, что угодно... Моему отцу было так легко попросить денег. Дейн сделает все, что угодно, лишь бы не проводить время с ним или со мной. Он как будто платит нам за то, чтобы мы держались от него подальше.

Время требовало интереса, которого у Дейна не было. Калеб был прав. Деньги было легко получить, а вот сидеть и просто разговаривать, проводить время - это уже слишком. Дейн проводил время только с теми, кого по-настоящему любил.

– И он никогда не прикасается ко мне первым. Если бы я больше никогда его не обнимал, ему было бы все равно. Но ты.... Когда ты входишь в комнату, его глаза становятся такими мягкими... что у меня перехватывает дыхание.

Это было странно. Так мог подумать не парень, а женщина... или отдалившаяся от него мать.

Я наблюдал, как слезы медленно скатываются по его щекам.

– А теперь еще и Аджа. Раньше был только ты, а теперь она здесь.

Он говорил не совсем со мной. Я не был уверен, видит ли он меня вообще.

– Я просто хотела жить своей жизнью, Джори..... Я хотела, чтобы он вернулся.

Черт.

– Калеб?

Он выглядел смущенным.

– Нет, Джори, это я.

Мой желудок перевернулся. Он не думал, что он Калеб.

Господи, за кого он себя принимал?

– Я думала, когда нашла его... раз его родители умерли... Я думала, что он будет нуждаться в нас - нуждаться во мне. Но он не нуждался. Ему никто из нас не был нужен... потому что у него был ты.

Когда он успел превратиться из Калеба в того, кем был сейчас? Он начинал как Калеб, но теперь....

– Почему ты должен был быть там, Джори, дорогой?

Дорогой?

– Забавно... ты действительно такой хороший мальчик.

Он звучал так же, как... Сьюзан.

– Черт, – выругался я.

Он наклонил голову, словно ему было интересно, что я собираюсь сказать, интересно, какой вывод я сделаю.

Вот дерьмо. Он принял себя за свою мать.

Мы стояли лицом друг к другу: он - с пистолетом наготове, я - готовый броситься в противоположную сторону от того места, куда он направил оружие.

– Зачем убивать всех этих парней? – спросил я, пытаясь завязать разговор.

– Я не хотела, – он холодно улыбнулся мне. – Просто ты нравишься Калебу, и он должен был помочь.

– Калеб что-нибудь сделал?

– Он позвонил тебе после того, как ты сбежал от меня.

– Он никого не убил.

– Нет, никого.

– Ты сильная. Они думали, что тех парней убил мужчина.

– Это сделал мужчина.

Я собрал все воедино.

– Грег.

– Да. Грег убил их, но когда он узнал о детективе - твоем мужчине - он струсил.

Я кивнул.

– Ты взорвала машину Сэма.

– Я подумала, что если убью его, то ты будешь слишком подавлен горем, чтобы сделать что-то еще.

– Но он не умер.

– Нет, а потом ты пришел искать меня, так что Грег должен был быть там, чтобы ты его нашел.

– Сначала он был где-то в другом месте, – понял я.

– Да.

– Ты убила мать Грега.

– И Калеб знал об этом.

Так нереально говорить с Калебом, а он отвечает так, будто он его мать.

– Он прикрыл тебя, схватив нож.

– Да, он глуп, но он не полный дурак.

– Зачем Грегу Фейну помогать тебе убивать людей?

Он изогнул бровь.

– Пожалуйста, скажи мне.

Его глаза сузились.

– Его мать была монахиней, пока ее не изнасиловали. Как ты думаешь, на кого обрушился весь ее гнев?

Это ответило на мои вопросы о том, почему мать и сын не жили вместе.

– Как ты думаешь, кто был грязным и никогда не был любим?

– Я понял.

– Возможно, – сказал он, глядя на меня, – быть сиротой не так уж плохо.

– Я больше не сирота.

– Ты больше не будешь никем, – сказал он, поднимая пистолет.

– Пожалуйста, не надо, Сьюзан, – умолял я, используя имя, которое он мог бы узнать в тот момент.

– Я должна, я ненавижу тебя. Я хочу, чтобы ты лежал в земле.

Я думал о Сэме. Я думал о Дейне. Мое сердце болело. Я чувствовал, как напряжены мои мышцы, слышал, как кровь мчится в ушах, как поезд, пытался втянуть воздух и обнаружил, что не могу. Должно быть что-то еще. Больше любви, больше работы, больше времени, больше всего. Не раздумывая, я бросился вперед и услышал его крик с такого расстояния.