– Не знаю. Я имею в виду, должны ли пожарные думать о своих собственных детях, прежде чем бросаться в горящие здания?

– Думаю, должны, – ответил Кейдж. – Думаю, парни с семьями - может быть, именно это заставляет их пройти через дверь? Вдруг там чьи-то дети? Тогда мне лучше пойти и вытащить их к чертовой матери.

– Да, но мы не об этом говорим. Я сделал осознанный выбор, но не потому, что это моя работа, или чтобы спасти жизнь, или...

– Но ты сделал его, потому что, взяв пистолет, ты подарил Андрео Фиоре жизнь, и теперь он сможет быть рядом со своим мужем, племянником и всеми остальными.

Быстрый выдох.

– Это не одно и то же.

– Думаю, это вопрос мнения.

– Я знаю только, что сейчас я собираюсь сам навести порядок, и ты должен мне это позволить. Это был мой выбор, а не твой, так что позволь мне быть взрослым, хорошо? Ты не обязан меня защищать, но мне нужно, чтобы ты был моим другом, несмотря ни на что.

– Черт побери.

И по усмешке Стила я понял, что мой босс смирился, потому что действительно, как можно спорить с человеком, который берет на себя ответственность за свое собственное дерьмо и просит тебя просто поддержать его в трудную минуту?

– Будет достаточно плохо, когда люди спросят тебя, остаешься ли ты моим другом.

– Ты знаешь, что я отвечу.

– Конечно, знаю.

Конечно, знает. Мы все знали, что можем положиться на Сэма Кейджа.

– Итак, – я услышал, как Кейдж вздохнул. – Где сейчас пистолет?

– Исчез.

– Исчез?

– Да. Я отдал его своему другу, чтобы он от него избавился.

– И ты доверяешь этому парню, кем бы он ни был?

– Так же, как и тебе, да.

– Тогда тебе ничего не остается, как встать и сказать, что ты потерял пистолет в конце концов.

– Нет, я действительно не могу.

– Черт.

– Может, в следующий раз я сначала позвоню тебе.

– Не надо - ты даже не представляешь, насколько дерьмовыми будут последствия этого.

– Я представляю. Только... не притворяйся, что никогда не встречал меня, когда я стану опальным бывшим коммандером полиции, хорошо?

– Ты же понимаешь, что этого никогда не случится.

– Я знаю.

И теперь я тоже. Сэм Кейдж заботился о своих друзьях так же хорошо, как и о своей команде. Я очень надеялся, что никогда его не подведу.

Часть 2

Как только я вышел на главный этаж и двинулся обратно к «Прогулке на природе», Ханна настигла меня.

– Ну как? – спросила она, не сводя глаз с моего лица.

Я поморщился.

– Нет. Нет-нет-нет, это нечестно.

– Я бы сказал тебе, если бы мог, – я попытался извиниться.

– Нет! – закричала она, явно возмущенная.

– Это связано с работой, малыш.

– Но ты же поклялся!

Я осторожно взял ее за плечи.

– И я бы сказал тебе, если бы это не было работой, но это так, и твой отец выпотрошит меня, как рыбу.

Она задумалась.

– Он все еще может, если я скажу ему, что ты шпионил.

Я кивнул.

– Он будет разочарован во мне.

Она вздрогнула, и я увидел, как она заметно сдулась.

– Да, то есть да, это было бы хуже.

Я выпрямился, сохраняя зрительный контакт.

– Тогда ты поняла. Я не хочу, чтобы твой отец когда-нибудь смотрел на меня, как на засранца.

– Я знаю. Другие дети волнуются, что их накажут, на них накричат или... ну, ты понимаешь...

– Я понимаю.

Она втянула воздух.

– Но я не хочу его подводить.

– Это странно, да?

– Да, – пожаловалась она, покачав головой. – Это похоже на трюк джедая или что-то в этом роде.

Я улыбнулся ей, заметив, как сам мужчина пересекает комнату.

– О, смотри сюда, – заговорщически сказала она. – Он не остановится, будет идти по прямой, и все уйдут с его пути.

Я стоял рядом с ней, и, черт возьми, она была совершенно права. Люди, естественно, уходили с его пути, а он не произносил ни слова. И это не было похоже на то, что он прорывался вперед; он шел вперед, как будто выполнял задание.

– Би, – сказал он, когда дошел до нас.

– Папа, –она использовала тот же серьезный тон.

Он посмотрел на нее - нахмурился, правда, - и она оскалилась в ответ. Когда он скрестил руки, она повторила его движения, а когда он изогнул бровь, она прикусила губу.

– Ты сводишь меня с ума, – сказал он ей.

– То же самое, – ответила она.

Он хмыкнул и шагнул ближе, наклонившись, когда она поднялась, и обнял ее крепче, чем следовало бы. Но она, похоже, привыкла к этому, обвила руками его шею, поцеловала в щеку, а потом вздохнула, как будто ей даже немного понравилось.

Я и не подозревал, что мой босс так нежно относится к своему ребенку.

Когда они разошлись, я увидел, что он выглядел усталым, осунувшимся, и рискнул предположить, почему.

– Джонс, – пробормотал он и повернулся к толпе.

Я удивился, когда он направился к Аарону Саттеру.

– О боже, – пискнула Ханна, доставая телефон из инкрустированного кристаллами клатча, которого я никогда раньше не видел, и который не принадлежал ни одному известному мне бренду, и снимая на видео своего отца и миллиардера.

– Что такого интересного?

– Мой папа действительно собирается поговорить с дядей Аароном без моего Па, который скажет: «Ты должен пойти туда и поздороваться с ним». Он будет в шоке.

– Кто?

– Па. Он... ах, видишь.

Когда она повернула телефон ко мне, я увидел ответ ее отца, и это было несколько картинок с падающими в обморок козами.

– Он забавный.

Она кивнула.

– Значит, это очень важно, раз ты говоришь мне об этом, – подтвердил я.

– Мммм, да.

Когда я обернулся к Саттеру, он выглядел озадаченным, стоя перед Сэмом Кейджем, а когда мой босс положил руку на плечо Саттера, я увидел, как миллиардер слегка наклонился, чтобы прикоснуться к нему, и был удивлен, но в то же время нет. Всем нам нравилось быть на стороне счастливого, улыбающегося главного заместителя. Похоже, Саттер не был застрахован от этого.

– Как, черт возьми, ты получаешь Би от Ханны? – спросил я ее.

Она отвлеклась, продолжая внимательно наблюдать за отцом и дядей.

– Ханна - Банана, потом просто Банана, потом Би.

А.

– Mи.

По крайней мере, в моей единственной букве был смысл. Подняв голову, я оглянулся в поисках Яна, когда он заговорил мне в ухо.

– Да?

– Подойди сюда.

– Где ты?

– На лестнице, ведущей на второй этаж, по направлению к фасаду, – проворчал он. – Или... что? Южный вход.

– То есть там, где мы вошли?

– Да, умник, там, где мы вошли.

Я усмехнулся, сжал руку Ханны, прежде чем она направилась к отцу, и пошел искать Яна. Но когда я повернулся, то чуть не налетел на Дебру Лоринг.

– О, мэм, мне так жаль, – извинился я, делая быстрый шаг назад, не желая толпиться вокруг нее.

– Нет, вовсе нет, – она улыбнулась мне. – Вы маршал Джонс, не так ли?

Я застыл на месте, потому что почему она меня знает? Я был никем. Была только одна причина, по которой любой репортер хотел поговорить со мной, и поэтому я сразу же перешел в оборону.

– Да.

Она наклонила голову, и ее бриллиантовые серьги заиграли на свету. Винтажное черное платье с блестками от Yves Saint Laurent и прозрачной юбкой выглядело на ней потрясающе. Она была не только красива, но и грозна.

– Я пишу статью о докторе Хартли, и я...

– Позвольте мне остановить вас, – я встретил ее взгляд и удержал его. – Я никогда не говорил с прессой о Крейге Хартли и не собираюсь начинать.

– И почему же?

Я не мог ничего ответить. Я не мог сказать, что все изменилось с тех пор, как я видел его в последний раз, что я не думаю, что он снова будет появляться случайно. Мы стали другими.

– Я просто не хочу.

– Вы чрезвычайно преданы ему.

– Прошу меня извинить.

Я натянуто улыбнулся, собираясь обойти ее.

Она поймала мою руку, останавливая меня.

– Маршал, люди хотят знать о Прекрасном принце. О его жизни так и не написана полноценная книга.