- Так вы знакомы? – удивлённо всплеснула руками хозяйка дома, дородная полноватая женщина, подкладывая на тарелку новые дымящиеся ватрушки.

- Угу! – с набитым ртом промычал старик. – Можно сказать с раннего детства. Вместе играли в одной песочнице, ну там дворцы из глины лепили, ракушки на морском берегу собирали…

Гостеприимная чета непонимающе переглянулась и Фидиппид незаметно для философа покрутил пальцем у виска.

Родители Сиринги понимающе закивали.

- Ну мне пора, – беззубо прошамкал родич Нерея, набивая за пазуху грязного хитона горячие хлебобулочные изделия. – Спасибо этому дому пойдём к другому…

И странно блеснув хитрыми глазёнками в сторону Фидиппида, философ поспешно выскочил наружу.

- Какой чудной человек… - плотно закрывая дверь, проговорил отец невесты. – Всё твердил о каких-то друзьях с которыми у него тут где-то важная встреча… Утверждал, что все они настоящие герои, патриоты Греции, могучие мужи…

- Философ! – пожал плечами марафонец. – Как по мне, так это синоним словосочетания – полный идиот.

- Угощайтесь, милый человек, – хозяйка извлекла из печи новые пышущие жаром ватрушки. – Молочка свеженького не отведаете?

- Не откажусь.

- Вот и славненько.

- Что же вас к нам привело? – осторожно спросил отец Сиринги, садясь напротив гостя.

- Крайне важное дело, - ответил Фидиппид, с удовольствием вгрызаясь в ароматно хрустящую ватрушку. – Прослышали на светлом Олимпе о вашей прекрасной дочери…

- О Сиринге? – изумлённо переспросила мать.

- На светлом Олимпе? – не менее изумлено переспросил отец.

- Именно, – подтвердил марафонец. – Её хочет сосватать один из олимпийцев, блистательный покровитель стад, полей и пастухов по имени Пан.

- О, это для нас огромная честь, – залилась краской хозяйка дома.

- М-да, дела… - подпёр кудрявую бороду кулаком озабоченный отец. – Стало быть решено. Отказать самому Олимпу мы не в силах, да и кто в здравом то уме на это пойдёт. Лучшей участи для нашей единственной дочурки трудно себе и желать. Жених – небожитель. Вот соседи-то обзавидуются.

- Соседи? – рассмеялась мать невесты. – Ну ты тоже сказал… Мы же живём на отшибе. Думал бы, что говоришь старый, это кто же наши соседи полевые мыши с сурками что ли?

Отец Сиринги призадумался:

- А даже хотя бы и они. Пусть себе завидуют на здоровье нам совсем не жалко…

- Стало быть никаких препятствий? – несказанно обрадовался Фидиппид не веря, что всё прошло настолько гладко.

- Решительно никаких, – заверили его счастливые за дочь родители.

- В таком случае где же ваша Сиринга? – вставая из-за стола, весело поинтересовался марафонец. – Надо бы обрадовать славную девушку этой потрясающей новостью.

- Как где Сиринга? – удивился отец невесты. – На охоте ясное дело. Ещё с первыми лучами солнца из дома ускользнула… Взяла любимое копье, лук со стрелами и ушла.

- Не понял? – счастливая улыбка резко сошла с розовощёкого лица бегуна. – Как на охоте? Почему?

- А вы не в курсе? – удивились родители. – Сиринга ведь самая знаменитая и самая искусная женщина-охотник во всей Спарте. О ней даже песнь недавно сложили: «Искусно бьёт из лука волоокая Сиринга». Может, слыхали?

- Нет, не слыхал, – мрачно ответил Фидиппид и тихо себе под нос добавил, – Ну, Эрот… ну не распоследняя же ты сволочь после этого…

***

- Ну как там родня невестушки? – белозубо улыбнулся коварный юноша, радостно встречая вернувшегося с разведки марафонца. – На брак согласны?

- Да мнэ-э-э-э… - проблеял стоявший рядом Пан. – Мне тоже это несказанно интересно.

- Отойдём? – бегун осторожно взял Эрота под острый локоток. – На два коротких слова.

- Да запросто, – легко согласился молодой олимпиец.

- Эй, а ты портрет Сиринги случайно… мнэ-э-э-э… не захватил? – обеспокоено крикнул им в спину владыка дикой природы. – Как она хоть выглядит, красива или нет?

- Слыхал? – тихонько захихикал Эрот. – Этот болван себе в жёны писаную красавицу желает… Интересно, он себя в зеркале хоть раз на трезвую голову то видел?

- Что происходит? – строго спросил Фидиппид, когда они отошли на достаточное для безопасной беседы расстояние.

- А что происходит? – в свою очередь спросил юноша, изображая искреннее невинное непонимание.

- Сиринга знаменитая греческая охотница.

- Знаю.

- И ты хочешь выдать её замуж за Пана?

- Именно так! По-моему, они просто таки идеальная пара.

- Но ведь она охотница?

- Ну и что с того?

- Ты издеваешься?

- Нет, я вполне с тобой сейчас серьёзен. Девица хороша собой, длиннонога, поджара, грудь, правда, третьего размера, но некоторые трактаты касающиеся альковных дел такие как скажем: «Разнообразные способы ведения одиночного боя в саду распустившихся цветов» утверждают, что это самое оно для достижения у молодожёнов полной сексуальной гармонии.

- Ничего не понял.

- Не важно, Фидя. Идем, сообщим женишку, что всё уже чики-пуки.

- Твоя выходка определённо не понравится Зевсу, – посчитал своим долгом строго предупредить марафонец.

- А я тут причём? – вроде как вполне искренне возмутился Эрот. – Невесту нашёл? Нашёл. С родными договорились? Договорились. Хороша ли собой? Необычайно хороша. Что ещё спрашивать и, главное, с кого?

- Ну как знаешь, – махнул рукой Фидиппид. – Будь что будет…

***

И состоялась свадьба.

Причём на следующий же день.

Как всегда празднество было подготовлено с невероятным размахом в кратчайшие сроки и, разумеется, за счёт светлого Олимпа, против чего никто в здравом уме возражать не стал.

Невеста, конечно, поначалу удивилась странному обычаю небожителей, согласно которому она не имела права видеть своего жениха вплоть до начала самой брачной церемонии.

Всем хороша была прекрасная Сиринга.

Высока, длиннонога, черноволоса, смуглокожа.

Спустившиеся с неба олимпийцы наперебой твердили, что перед ними не иначе как сама прекрасная Артемида, которая на свадьбе не присутствовала из-за внезапного приступа острой мигрени (погрызлась накануне с Аресом).

Пан, прячущийся в задрапированной плотной тканью изящной беседке, от вида гуляющей неподалёку невесты нетерпеливо перебирал копытцами и сладострастно стриг длинными ушами, тихо (но крайне похотливо) блея.

- Ох, чует моё сердце быть большой беде… - постанывал сидящий в углу беседки Фидиппид, глядя как Эрот со знанием дела завивает жениху особыми щипцами длинный мохнатый хвост. – Зевс с Олимпа так и не спустился, а это дурной знак…

- Фидя, не свисти, – спокойно отвечал юноша, ловко орудуя горячими щипцами. – Козлик, не дергайся, а то я тебе зад припеку…

- Ну ещё раз… хотя бы… мнэ-э-э-э… одним глазком… - с придыханием шептал Пан, порываясь снова осторожно выглянуть наружу. – О, моя прекрасная Сиринга-а-а-а…

Последнее прозвучало настолько громко, что марафонец с Эротом тревожно переглянулись.

- Да заткнись же ты, – злобно дёрнул коллегу за хвост мгновенно помрачневший юноша. – Блеешь тут как последний идиот. Проявляй сдержанность. Мужик ты, в конце концов, или не мужик?

Выглянувший из беседки марафонец с тревогой посмотрел на Сирингу, чутко к чему-то прислушивающуюся невдалеке.

Лицо девушки при этом выглядело крайне озабоченным.

- И последний сногсшибательный штрих, – торжественно заявил Эрот, одевая на рога Пана блестящие позолоченные шарики и повязывая чуть ниже ярко красные щёгольские бантики. – Теперь ты готов к труду и обороне на славной ниве молодожёнства. Уверен, невеста перед такой красотой уж точно теперь не устоит…

- Ты мнэ-э-э-э… так считаешь? – кокетливо смотрясь в большое зеркало, осведомился жених.

- Доверься моему опыту… - улыбнулся юноша. - Я в таких делах дока…

***