Возможно, это уже произошло — в виде сексуального бессмертного мужчины, который перевернул ее жизнь с ног на голову. Он выглядел в порядке, но девушка знала, что это лишь вопрос времени, когда что-то взорвется.
И она бы это вполне заслужила.
С тяжелым вздохом Карвер плюхнулась на диван. Дом был увешан украшениями на Хэллоуин. Растяжки могли привести к падению летучих мышей с потолка. Пластиковые собаки с датчиками движения лаяли и рычали на проходящих мимо людей. Это было ничто по сравнению с тем, что могло бы быть, но Саманта еще не закончила.
Она просто так устала.
В дверном проеме появился Кириан. Он прислонился к косяку, как какой-нибудь сердцеед из фильма пятидесятых годов, засунув руки в карманы и ухмыляясь ей. Ее желудок сжался при виде него. На кухонном столе стояли тыквы, ожидающие, когда их разделают, но все, что она могла делать, это пялиться на мужчину.
— Я не позволю тебе одурачить себя, — прошептала она.
Он оттолкнулся от косяка и двинулся к ней. Саманте следовало бы испугаться. Ее сердце должно было заколотиться, а магия должна была усилиться при подготовке к бою.
Вместо этого у нее перехватило дыхание, когда его куртка соскользнула с плеч. Ее глаза блуждали по татуировкам на его руках, и ведьма вспомнила о бинтах, которые наложила сама.
Саманта подтянула под себя ноги.
— Дай мне проверить твои раны. Хочу увидеть, как проходит заживление.
Кириан пожал плечами.
— Я в порядке.
Она прищурилась, глядя на проклятого, когда он пересел на подлокотник дивана, как можно дальше от нее, но при этом сидя на том же предмете мебели, что и она.
— Если ты не позволишь мне осмотреть раны, ты имеешь все шансы подхватить инфекцию, и она может попасть в твой мозг. Как ты думаешь, проклятие может исцелить тебя после того, как лихорадка помутнит твой разум?
— Низко целишься, ведьма, — хотя его слова были защитными, он закончил со смиренным вздохом. Плечи Кириана опустились, и девушка восприняла это как подчинение.
Саманта поднялась с дивана и приблизилась к проклятому поближе, чтобы оттянуть воротник его рубашки. Будучи так близко, она могла чувствовать его запах. К нему прилипла пыль из всех потайных ходов, которые она заставила его исследовать в поместье, но под этим был неоспоримый запах тепла. Древесный и пряный аромат окутал ее и крепко прижал к себе.
И у нее мелькнула мысль, что это был ее еще один шаг навстречу проклятию.
Она уже собиралась отбросить осторожность на ветер и позволить чувствам овладеть собой, когда увидела слабые черные линии, расходящиеся от укусов на плече Кириана.
— Стало еще хуже, чем было! — она тут же потянулась к подолу его рубашки, чтобы стянуть ее через голову.
Он поймал ее руки в свои и удержал их.
— Я в порядке. Правда.
Когда она посмотрела ему в лицо, то увидела блеск пота на его лбу. Его хватка на ее руках усилилась, мышцы напряглись, как будто он собирался оттолкнуть ее.
— Не смей со мной спорить, иначе наложу заклятие и у тебя больше никогда в жизни не будет эрекции.
Мужчина поморщился.
— Это хуже, чем проклятие, наложенное на меня Имоджен. Особенно, если мне придется быть рядом с тобой.
Ее желудок сделал кульбит.
— Что ты только что сказал?
Кириан моментально отвел взгляд. Он смотрел куда угодно, только не на нее.
Она снова ступила на место между его ног, используя его собственное притяжение против него, и усмехнулась. Ее руки легко выскользнули из его рук, и ее дыхание каскадом коснулось его шеи. Она уловила его едва заметную дрожь и услышала низкий звук в его горле. Ее пальцы пробрались под подол его рубашки, задевая кожу.
Саманте было приятно видеть, как она может так легко подчинить этого мужчину своей воле. Его так же тянуло к ней, как и ее к нему. Он мог бы легко поменяться ролями, но, похоже, ему это не пришло в голову. Если бы Кириан прикоснулся к ней, а его руки проникли бы под ее рубашку, чтобы найти ее груди, с ней было бы покончено.
Чтобы отвлечь его, ведьма прижалась губами к пульсу на его шее. Проклятый дрогнул под ее прикосновением, и, когда она чуток отстранилась, слегка провела по нему зубами. Кириан зарычал, схватил ее и притянул ближе. Сжал ее ногами так, что она не могла отступить.
Карвер хотела бы просто волшебным образом снять с него рубашку, но это не сработало бы. Самое большее, что она могла делать с материальными вещами, — это создавать иллюзионные трюки. Человеческим телом и судьбой было легко манипулировать, но неодушевленными предметами было гораздо сложнее.
Ее единственным выбором было потянуть вещь вверх, когда она прикусила линию его челюсти. Кириан, казалось, не замечал, что она делает, пока рубашка не оказалась у него через голову. Девушка отбросила вещь в сторону, схватила мужчину за плечо и запястье и заставила подчиниться.
Аромат их притяжения все еще витал в воздухе между ними, мускусный и теплый, но настроение почти сразу испортилось.
— Что по-твоему ты творишь? — голос Кириана сорвался, когда ведьма коснулась края раны большим пальцем.
— Очевидно же, что просто играюсь, — проворчала она себе под нос.
Конечно, он услышал. Его слух, вероятно, был лучше, чем у обычного человека. Его ответом было не более чем ворчание, пока ведьма осматривала раны.
Чернота, растекающаяся по его коже, проникающая в вены, была неестественной. Кожа вокруг него становилась серой и безжизненной. Запах серы все еще витал над ними. Саманта беспокоилась, что инфекция была менее биотической и более неестественной. В каком-то смысле это было скорее проклятием, чем инфекцией.
— Ты доверишься мне? — когда она спросила, в ее голосе слышался смех. У них было мало причин доверять друг другу.
Когда ведьма посмотрела на мужчину, то поняла, как близко было его лицо. Его пристальный взгляд встретился с ее, и между ними стало потрескивать электричество. Было неясно — это нечто статичное или нечто большее. У нее не было времени выяснять.
— Так что, ты доверишься мне?
Он скользнул рукой вдоль ее поясницы. Это было мягко и обнадеживающе, но не для нее. Он отвел взгляд, сглотнул и кивнул.
— Отлично, потому что я собираюсь посмотреть, не смогу ли я использовать твое проклятие, чтобы избавиться от другого проклятия. Это будет весело.
Саманта говорила уверенно, но сама этого не чувствовала. Ее руки дрожали, и она положила их на его кожу, чтобы скрыть нервозность. Темная сила плыла внутри нее, как туман. Это был огонь, сжегший дотла дом, который был ее душой. Все, что осталось, — это дым и пепел.
Сила, которую Саманта изо всех сил старалась игнорировать, резонировала с проклятием в Кириане. Это было одно и то же. С ее помощью ведьма преодолела защиту проклятия и наполнила его силой. Его позвоночник резко выпрямился, все тело напряглось. Это было слишком много магии, но она нуждалась в ней. Переполнение смыло бы все, что осталось в его ранах.
Это было единственное, о чем она могла думать.
Саманта знала, что могла бы позволить инфекции медленно убивать Кириана, и мир избавился бы от него, но эта мысль оставила в ней своего рода печаль, с которой она не была готова столкнуться. Кириан ворвался в ее жизнь как предмет легенд, и неуклонно становился настоящим мужчиной. Тот, за которого она хотела держаться.
Она вложила больше магии в его тело. Проклятие разрасталось вокруг него. Его пальцы превратились в когти, острые кончики впились в ее кожу там, где он держал ее. Мужчина встретился с ней взглядом, и Саманта увидела, как его глаза изменились с нежно-серых на бесконечно черные. То, что должно было быть страхом в его глазах, оказалось доверием.
Она не была уверена, что заслужила это. Саманта делала все, что в ее силах, но каждый шаг был предположением. Проклятие прокатилось рябью по его телу. Перья, нанесенные чернилами на его кожу, казалось, приподнялись и стали настоящими, трепеща, как будто они могли взлететь.
Затем, словно лопнувший воздушный шарик, темная сила в его плече вырвалась на свободу. Она наполнила воздух и исчезла, унесенная адским ветром. Немедленно Саманта вернула себе силу, вложенную в Кириана. Он рухнул ей на грудь. Девушка держала его, пока он пытался восстановить дыхание. Пальцы, прижатые к ее спине, вернулись в нормальное состояние. Когда проклятый поднял на нее глаза, черный цвет превратился в дымчато-серый.
