Граф Честер рукой оттолкнул бросившегося к нему помощника и выпрямился. Глаза у него были совершенно обезумевшие. Помощник некоторое время ошеломленно молчал, но потом все-таки рискнул поинтересоваться:

– Ворота открыть?

Враз постаревший граф, сгорбившись, отвернулся и безучастно махнул рукой:

– Откройте… и попросите барона Бланше зайти ко мне.

Помощник коротко кивнул и поспешил выйти. Граф тяжело опустился на стул и, упершись локтями в столешницу, с силой вцепился пальцами в поседевшие волосы.

Все пропало! Позорище великого рода Карл Четвертый умудрился нагадить своему королевству даже из могилы. В счет платы за его гнусное преступление орки забрали жизнь единственной надежды королевства, последнего из рода Нойманидов, короля от бога – Георга Первого. Все пропало…

Дверь скрипнула, и в комнату кто-то вошел, но граф даже не отреагировал. Он знал, что сейчас ему скажут, и не хотел этого слышать. Достаточно было самого факта – что короля больше нет.

Вошедший устало опустился на стул, и граф услышал властный, знакомый голос:

– Честер, ты очень плохо выглядишь. Честное слово, тебе надо хотя бы изредка, но спать.

Потрясенный граф медленно поднял голову и наткнулся взглядом на синие усталые глаза короля Георга. Губы графа задрожали, он хотел что-то сказать, но дар речи его на время покинул. Он вскочил на ноги, уронив стул, и, бросившись к королю, крепко его обнял.

– Что с тобой, Честер? – удивленно спросил растроганный король. – Уж не подменили ли тебя за время моего отсутствия?

– В-ваше… ваше величество… я уже думал – все… я уже думал – все! – невнятно восклицал граф, совершенно ошеломленный и преисполненный радости.

– К счастью, ты ошибался, – усмехнулся Георг. – Хотя, признаться, был момент, когда я думал так же.

– Н-но как же, как же так? – спросил взволнованно граф, выпустив наконец короля из своих объятий. – Не может быть, чтобы орки отказались от мести. И почему вернулись девять всадников вместо десяти? Что произошло?

– Честер, у тебя слишком много вопросов, – сказал король и, взяв со стола кувшин с вином, разлил его в глиняные кружки. Он громко чихнул, выдохнув сгусток дорожной пыли, и, только опустошив свою кружку больше чем наполовину, снизошел до ответов: – Орки взяли свою плату, Честер. – Король расстегнул камзол и обнажил грудь, показав красный рубец свежего пореза. – Но слава небесам, вождям удалось уговорить их, что жизнь последнего из рода это слишком большая плата за грехи моего одураченного брата, и они удовлетворились кровью. А вернулись мы вдевятером по той простой причине, что я оставил Бланше в ставке хана Адылая. Он будет нашим представителем у орков до тех пор, пока в степи не будет созвана орда.

– Орда, – повторил пришедший в себя граф. – Орда, – сказал он снова, прищелкивая от удовольствия языком. – Значит, союз восстановлен и орки придут на помощь.

– Да, – просто сказал король.

– А на каких условиях? – прищурился граф, его мозг, оправившись от потрясений, снова стал работать в полную силу.

– На жестких, – ответил король и тут же добавил: – Но руки выворачивать нам не стали, хотя и могли.

– А…

– Стоп, довольно, – остановил его король, поднимая руку. – Все, что произошло в степи, мы еще обсудим. Теперь докладывай, как обстоят дела в королевстве, что у нас с набором новых полков и, конечно, самое важное… как там Лондейл?

Глаза графа посерьезнели, а глупая улыбка сошла наконец с лица:

– Держится. Пока держится.

Все тихо и спокойно. Ярко светит солнце, беспечно щебечут птицы. Враги, разделенные каменной стеной, благоразумно держатся друг от друга на безопасном расстоянии. Почти идиллия, но это только на поверхности.

Под толстым слоем земли, в тесных, плохо освещенных туннелях разверзся ад. Копавшие подкоп гномы нарвались на засаду, организованную людьми и гоблинами. Закипела яростная, безумная схватка, наполненная рычанием и бешеными выкриками. Красная и зеленая кровь смешалась в грязные разводы. Оказавшиеся под землей люди будут клясться, что никогда ничего страшнее в своей жизни не видели.

Гудят спущенные тетивы маленьких горных арбалетов, обладающих невероятной пробивной силой на коротких расстояниях. Короткие копья и мечи, секиры и кинжалы, все, что может убивать, пришло под землей в движение, смешавшись в смертельном беспорядке.

В туннелях тесно. И тела свежеиспеченных мертвецов только усугубляют ситуацию. Гномы, оправившись от первого шока, загнали под землю почти целый полк, но теснота не дает ему развернуться, и гоблинам с людьми пока удается удерживать позиции. И все же гномы давят и давят, потихоньку тесня защитников из лондейлского гарнизона. Еще немного, и они смогут ворваться в город. У входа в подкоп маршал Годфри поспешно выстраивает спешившихся рыцарей, дабы достойно встретить перворожденных, если гоблины по какой-либо причине не справятся.

Но гоблины справились, они завлекли в туннель как можно большее количество своих смертельных врагов и привели в действие заготовленную загодя ловушку. В туннели хлынула отведенная из реки вода, и тяжелая пехота гномов попала в серьезный переплет. Гномы тонули и гибли в образовавшейся под землей давке, лишь немногим из них удалось выбраться на поверхность, жадно хватая воздух широко открытыми ртами.

Для большинства гоблинских ополченцев и помогавших им людей эта затея оказалась самоубийственной. Хотя они благоразумно избавились от тяжелых доспехов, бурный поток воды погубил множество храбрецов. И тем не менее они свою задачу выполнили, затопив и обрушив подкоп и преподав гномам тяжелый урок на будущее.

– Двадцать дней, – сказал осунувшийся маршал, – двадцать дней до назначенного нашим королем срока. Нам всем было нелегко, но мы справлялись, значит, должны справиться и дальше.

Собравшиеся офицеры одобрительно зашумели. За прошедшие с начала осады дни гарнизон уменьшился почти вдвое. Но каждый из оставшихся в живых стоил троих. Эти уже не побегут и не сдадутся ни при каких обстоятельствах. Вчерашние сиволапые крестьяне и мягкотелые горожане выковались в крепкий стальной клинок.

– Сегодня мы обрушили их подкоп, – продолжил маршал. – Обрушили с треском, вряд ли они захотят повторить попытку, и тем не менее мы будем начеку. Перворожденные от нас не отступятся, теперь они примутся за нас более основательно, поэтому готовьтесь и помните: нам нужно продержаться двадцать дней, всего лишь двадцать дней, и все будет кончено.

– А если король не придет через двадцать дней? – неожиданно спросил капитан мечников из Лансье. Он был опытным воякой, храбрым и честным, и не боялся говорить то, что думает.

– Его величество Георг Первый всегда держал свое слово, – отчеканил маршал Годфри, – сдержит и на этот раз. Я его знаю и верю его словам безоговорочно.

Задавший вопрос капитан кивнул, он мало знал о новом короле, зато много узнал о самом маршале, и его слов ему было достаточно.

– А теперь за дело, господа, – сказал маршал. – Возвращайтесь на свои позиции и будьте готовы ко всему. А ты, сэр Рустам, задержись, – остановил он уже в самых дверях готового уйти Рустама.

Рустам мысленно пожал плечами, но подчинился. Когда они остались одни, маршал спросил:

– Как там Фламенель?

Рустам, немного подумав, ответил:

– Нормально, господин маршал. Бойцов хорошо обучил, да и сам времени даром не теряет и со своими соплеменниками особо не церемонится.

– Хорошо, – задумчиво кивнул маршал. – Тогда будь готов, возможно, в скором времени я у тебя его заберу, у коронных арбалетчиков из Брайбери убили капитана, теперь требуется замена. Но Фламенелю ничего об этом не говори, вопрос еще не решен.

– Слушаюсь, господин маршал.

Рустам ожидал, что теперь маршал разрешит ему уйти, но ошибся.

– Да, и еще. Ты, наверное, должен об этом знать, капитан. Твой бывший унтер-офицер, гоблин Джинаро, сегодня погиб смертью храбрых. На закате гоблинская община будет хоронить своих погибших, если обстановка на стене будет спокойной, разрешаю тебе и твоим офицерам присутствовать при церемонии.