– Ваше высочество, – возразил барон, – в такое трудно поверить, это очень сложная в исполнении операция…

– Но это возможно?

Барон прикусил губу и был вынужден согласиться:

– Да, это возможно.

Герцог откинулся на спинку трона:

– Риталь, мой неистовый и верный Риталь. Ты не только смел, но еще и умен. Не зря я тебя возвысил, ох не зря. А ты, Лотар, пожалуй, начинаешь терять хватку, если тебя уже обходят на повороте даже мои прямодушные генералы. Тебе следует исправить свою ошибку. Как можно быстрей наладь связь с Псом, от этого теперь зависит не только твое будущее, но и твоя жизнь. Ты меня понял?

– Да, ваше высочество, – выдавил из себя бедный барон.

– Надеюсь. А теперь убирайся отсюда и не возвращайся, пока наконец не добьешься результата.

Раньше – в славные мирные времена – в этом большом подвале хранилось мясо. Каменные стены подвала были зачарованы не самым сложным, зато очень дорогим заклинанием – Белый Иней. Десятиминутная работа заезжего мага обошлась предприимчивому лондейлскому мяснику недешево, но окупила себя сторицей. Его семья вот уже несколько десятилетий исправно снабжала мясом и птицей почти всю западную часть города, зарабатывая на этом очень даже неплохие деньги.

С началом войны зачарованный подвал мясника, как и большинство магических амулетов и заклинаний, был мобилизован графом для военных целей. Какое-то время в нем по-прежнему хранили мясо из продовольственных запасов, но уже с первого дня осады подвал приспособили под иные нужды.

Рустам зябко передернул плечами. На улице зной плавил камни, а здесь было холодно как в могиле.

– Командир, лучше надень перчатки, – посоветовал ему впустивший его Дайлин. – Если через десять минут ненароком прикоснешься голой рукой к своим доспехам – останешься без клока кожи.

Рустам молча кивнул и натянул толстые кожаные перчатки, запачканные грязно-бурыми пятнами. Ему было неприятно здесь находиться, и дело было вовсе не в холоде. Широкие стеллажи вдоль стен, служившие раньше для хранения будущего жаркого, были забиты окровавленными телами. Сотни и сотни тел, нещадно изрубленных и исколотых им и его людьми. Рустам не чувствовал своей вины перед ними. Они сами пришли под эти стены и полезли на них, движимые жаждой убийства и наживы. И смерть была им за это достойной платой. Нет, он не чувствовал вины, но ему было неприятно находиться здесь, среди покрытых инеем, искривленных и обезображенных тел бывших врагов.

Однако в подвале были не только мертвые. Между уложенных штабелями трупов ходили хмурые, облаченные в серые неприметные куртки люди. Они тщательно осматривали каждое тело, обыскивали изорванную одежду и временами обменивались негромкими замечаниями с тремя писарями, исправно скрипевшими перьями за длинным столом, установленным посреди этой импровизированной мертвецкой. Рядом с писарями стояли двое высоких мужчин в белых целительских накидках и полноватый мужичок, лишенный какой бы то ни было воинственности. «Наверное, какой-нибудь приказчик бывшего хозяина подвала», – подумал про мужичка Рустам, поеживаясь от холода.

Заметив Рустама, один из целителей пошел ему навстречу, за ним, глупо улыбаясь, последовал толстенький приказчик.

– Вот и свиделись, господин капитан и… сэр рыцарь. – Целитель неожиданно широко улыбнулся и протянул раскрытую ладонь для приветствия.

Рустам озадаченно нахмурился, атмосфера холода и смерти действовала на него угнетающе и мешала думать. Но почти сразу же лицо его разгладилось и он с жаром пожал протянутую руку:

– Господин Дементос, графский целитель. Я рад встрече с вами, хотя и предпочел бы, чтобы она произошла в другом месте и при других обстоятельствах.

– Ну первая наша встреча тоже была не совсем обычной, – напомнил целитель.

– Да уж, – усмехнулся Рустам, вспоминая, как его чуть было не повесили.

Тем временем Дементос повернулся к сопровождавшему его приказчику и вежливо произнес:

– Господин Злотарь, позвольте вам представить сэра Рустама Алматинского, капитана третьего ополченческого полка и человека, который прошел нелегкий путь от бесправного безнадежного до глинглокского рыцаря исключительно благодаря своей доблести.

– Вы слишком добры ко мне, господин целитель, и явно переоцениваете мои скромные способности, – смутился Рустам и приветливо протянул приказчику раскрытую ладонь. – Не слушайте его, господин Злотарь, моя доблесть здесь абсолютно ни при чем. Высокое рыцарское звание это скорее заслуга людей, меня окружавших, вот кто действительно заслуживает восхищения, ну и небольшая толика везения.

Толстоватый приказчик с интересом посмотрел на протянутую ладонь и пожал ее, по-прежнему глуповато улыбаясь. Наблюдавшего за этой сценой Дементоса это позабавило, он усмехнулся и продолжил церемонию представления:

– А вам, в свою очередь, сэр Рустам, я хочу представить сэра Злотаря, главу городской тайной службы его величества.

Рустам побледнел и, отдернув руку, вытянулся, отдавая честь. Глава тайной службы – это третье по значимости лицо в обороне города, после маршала Годфри и графа Лондейла. И Рустам помнил строгий наказ барона Годфри об оказании главе тайной службы любой затребованной им поддержки. Вот только имя сэра Злотаря в кровавой суматохе последних дней совершенно вылетело у него из головы, за что и приходилось сейчас расплачиваться.

Если Злотарю и доставило удовольствие наблюдать за его глупым видом, то, надо отдать ему должное, он ничем этого не выдал.

– Капитан, я знаю, что отрываю вас от ваших обязанностей, и знаю, что у вас много дел на стенах, но ваша помощь нам сейчас необходима.

Рустам с окаменевшим лицом молча кивнул. Быть здесь – это приказ маршала, переданный ему маршальским вестовым, а значит, комментарии, как и возражения, излишни.

– Вот и хорошо, – правильно истолковал Злотарь его молчание. – А теперь я немного введу вас в курс дела. В этом хранилище, как вы уже наверняка знаете, лежат погибшие за эти четыре дня на вашем участке стены солдаты противника. Перед тем как сжечь их тела, мы должны выжать из мертвых побольше информации, которая вполне может внести свою лепту в нашу победу. Или у вас есть сомнения в нашей победе, капитан?

Это был вопрос с подвохом, но Рустам не считал нужным что-либо скрывать, поэтому ответил не раздумывая:

– Я не заглядываю настолько далеко, сэр Злотарь. На данный момент все мои помыслы и силы направлены только на то, чтобы не дать врагу захватить западные ворота и прилегающие к ним куртины.

– Это ответ солдата, – сказал Злотарь, и было непонятно, одобряет он это или порицает. – Ваша задача, капитан, – сказал он после небольшой паузы, – быть рядом с моими людьми все это время и по возможности отвечать на все возникшие у нас вопросы.

Рустам снова молча кивнул. На стенах еще не высохла пролитая его людьми кровь, и дел у него было море. Но раз маршал Годфри считает, что сейчас он должен быть здесь, значит, он будет здесь и сделает все, что от него потребуют.

Впрочем, какое-то время его никто не беспокоил. Люди в сером делали свое дело под присмотром начальника, писари прилежно писали, а уставшие целители негромко переговаривались, обсуждая непонятные непосвященным целительские проблемы.

– Триста восемьдесят пять, – неожиданно громко сказал один из писарей.

– Это точная цифра? – спросил у него Злотарь.

– Да, сэр, – качнул головой писарь и повторил: – Триста восемьдесят пять эльфов.

– А гномы? – спросил Злотарь.

– Сейчас, сэр, одну секундочку. – Писарь на несколько мгновений погрузился в бумаги и уверенно заявил: – Сто тридцать четыре гнома, сэр.

– Каков офицерский и младший командный состав среди погибших? – продолжил расспрашивать Злотарь.

– Мм, еще не подсчитали, сэр, – признался писарь после небольшой заминки.

– Как выясните, тут же доложить.

– Да, сэр.

Злотарь повернулся к Рустаму.

– Триста восемьдесят пять эльфов и сто тридцать четыре гнома, и это не считая тех, кто утонул во рву. Совсем неплохо, капитан, для четырех дней сражения.