– А гоблинов тебе разрешили подбирать на командные должности?

Друзья переглянулись и расхохотались так, что у служанок в руках дрогнули подносы, а хозяйка за стойкой едва не подпрыгнула, выронив из рук подсчитываемые монетки. Рустаму отбили плечи дружеским похлопыванием, взъерошили волосы на голове, передавили ребра в радостных объятиях. А гнев изумленной хозяйки быстро сменился на милость, когда раскрасневшийся Гарт, выпрямившись во весь свой гигантский рост, громогласно выкрикнул:

– Хозяйка! Неси на стол все, что у тебя есть! И жареное, и пареное, в наших животах для всего место найдется! Да вина подбрось пару кувшинов, и смотри, чтоб было самое лучшее. Полновесному капитану-рыцарю другого и не положено!

Разрешая последние сомнения, в воздухе мелькнула золотая монетка. И потекли вереницей жареные куры и гуси, запеченная речная рыба, бараний бок, нежная телятина под пряным соусом, свежая зелень и дорогое вино. А довольно улыбающаяся хозяйка, с проснувшимся уважением поглядывая на невозмутимого мужа, все никак не могла понять: и как только ей пришло в голову злиться на таких славных и щедрых постояльцев.

Привыкшие к скудной и простой солдатской пище вояки вина выпили немного, зато еды слопали за целый пул. Воздали должное и птице, и рыбе, не обделили вниманием бараний бок, ели телятину так, что за ушами трещало, не забывая расхваливать дивный соус и повара, сотворившего подобное чудо. Раскрасневшийся от похвал хозяин – а соус к телятине он всегда готовил собственноручно – лично присматривал за тем, чтобы на столике у окна всего было вдоволь, гоняя зардевшихся от грубых солдатских шуток служанок.

Наверное, в другое время столь шумная компания вызвала бы у других посетителей злость и недовольство. Но шла война, ее смердящее дыхание ощущал каждый житель ожидающего прихода врага города. К простой солдатской одежде здесь относились совсем иначе, нежели раньше. К тому же город был полон слухов.

Бывшие безнадежные не распространялись, кто они и через что прошли. Но такова жизнь – кто-то что-то услышал, кто-то что-то кому-то рассказал. Шила в мешке не утаишь, горожане ждали врага и с жадностью ловили любые известия с севера. Король со своим эскортом приехал именно с севера, а в его свите было достаточно молодых оруженосцев, которые не считали нужным скрывать события в Лингенском лесу от симпатичных лондейлских горожанок.

Почти весь город знал, что в Лингенском лесу противнику отвесили хорошую затрещину. И что хваленые победители битвы на Мальве бежали не чуя ног. И немалую роль в этом сыграли бойцы из Лондейла. Но кто эти парни и что там на самом деле было – слухи об этом ходили самые противоречивые. В основном благодаря молодым оруженосцам, напускавшим для солидности туману, и воображению лондейлских горожанок, немедленно привравших и приукрасивших все, что они только что услышали. Большинство горожан, совершенно одуревших от женских сплетен, сходились в одном: кто-то из лондейлских был в этом пекле и не сплоховал. Для уставших от позора и поражений людей этого было достаточно.

Служанки постоялого двора не знали, что их постояльцы и есть эти самые лондейлцы, но о том, что они приехали в свите короля, они знали. А по многочисленным свежим шрамам, подсмотренным во время утреннего умывания, они сделали резонный вывод, что в лингенской бойне их постояльцы приняли самое непосредственное участие. О чем они шепотом и поведали обедавшим посетителям, разнося тарелки с едой и возбужденно блестя глазами.

Вот так и вышло, что шумная радость бывших безнадежных вместо косых взоров вызывала у остальных клиентов лишь понимающие улыбки, а подслушанные здравицы побуждали их спешить покончить с едой, дабы между делом распространить по городу новые, еще более фантастические слухи.

Сколь ни вместительны солдатские желудки, все же всему есть мера. Служанки проворно очистили стол от костей и объедков, убрали пустые винные кувшины и принесли дымящиеся кружки с горячим травяным настоем.

– Что это? – Рустам с опаской посмотрел на кружку.

– Аршат, гоблинский напиток, – пояснил Гарт и, сделав большой глоток, удовлетворенно вздохнул.

– После сытного обеда в самый раз будет, – добавил Сард, погладив себя по животу. – Снимает тяжесть, поднимает настроение. Эти маленькие обжоры знают, что пить. В чем в чем, а в этом им не откажешь.

– Мы не маленькие, – привычно огрызнулся гоблин Джинаро, ковыряя во рту зубочисткой. – И не обжоры… – Он сыто икнул, задумался и лениво махнул рукой: – А впрочем, может быть, мы и обжоры, но не маленькие.

Рустам поднес напиток к лицу, понюхал, пахнет вроде приятно. Сделал осторожный глоток… Мм, и впрямь неплохо. Что-то среднее между отваром багульника и зеленым чаем. Рустам приложился к кружке уже более основательно.

Дайлин, разморенно зевнув, спросил:

– А знаете, почему гномы и гоблины объедаются одинаково, а толстеют только гномы?

– Ну это каждый гоблин знает, – усмехнулся Джинаро. – У нас этот, как его… обмен вещей по-разному устроен.

– Каких еще вещей? – удивился Гастер.

– Кто о чем, а гоблин о вещах, – добродушно хмыкнул Жано.

А Гарт подозрительно прищурился:

– Джинаро, а ты уверен, что ты из семьи оружейников происходишь? Что-то уж больно банкирские у тебя повадки.

– Тьфу на вас, – обиделся гоблин. – Это не те вещи, которые снаружи, это те вещи, что внутри. – Видя недоумение на лицах друзей, гоблин принялся было объяснять, но только еще больше запутался.

– Постойте-постойте, – вмешался Рустам. – Кажется, я начинаю понимать. Джинаро, ты, наверное, хотел сказать – обмен веществ, а не вещей.

– Вот-вот! – обрадовался Джинаро. – Это я и хотел сказать – обмен веществ у нас разный, в этом-то все и дело.

– А в чем тут разница? – не понял Гастер.

– Разница-то есть, – ответил вместо Джинаро Гарт, почесывая в затылке. – Что-то я такое в свое время слышал от одного пьяного целителя, но в чем здесь дело, не пойму, хоть ты тресни. От нашего гоблина тоже мало толку, он, похоже, и сам толком ничего не знает, может, хоть Дайлин сумеет объяснить, не зря же он об этом спросил?

– Вообще-то я про этот обмен ничего раньше не слышал, – признался Дайлин.

– Почему же тогда гномы толстеют, а гоблины нет? – заинтересовался Сард.

– Потому что гоблины запивают плотный обед горячим аршатом, а гномы холодным пивом, – ответил Дайлин.

– И что? – хором спросило сразу несколько голосов.

Даже смешливая служанка, разливавшая в опустевшие кружки горячий аршат, насторожила свои хорошенькие розовенькие ушки.

– Ну как же, – ответил, немного смутившись, Дайлин, – если жирную пищу залить холодным, то жир застывает и остается на животе, а если горячим, жир растворяется без остатка.

– Что-то в этом есть, – пробормотал Сард, покосился на свой живот и приказал служанке: – Ну-ка, красавица, принеси мне кружку побольше да наполни ее аршатом погорячей.

– Да, вот это уже похоже на правду, – согласился с ним Жано. – А то развели тут непонятно что.

– Может быть, это и есть обмен вещей? – Джинаро смущенно ущипнул себя за ухо и, видя улыбки на лицах товарищей, поспешно спросил: – А откуда ты об этом узнал, Дайлин? Небось от гоблина?

– Да нет. – Дайлин невольно помрачнел и нахмурился. – Я узнал об этом от отца.

Друзья переглянулись. За столом воцарилось неловкое молчание. Заметив это, Гарт решительно хлопнул ладонью по столу:

– Ладно, хватит киснуть. Надо бы еще нашего капитана в железо приодеть, он теперь рыцарь как-никак.

Перед входом в гоблинский оружейный квартал Джинаро неуверенно остановился:

– Э, мужики. Дальше уж как-нибудь без меня.

– Это еще почему? – удивился Жано.

– Нельзя мне туда. – Так как краснеть гоблины не умеют, Джинаро позеленел. – Выгнали меня оттуда.

– За что? – заинтересовался простодушный Гастер.

– Вот это как раз неважно, – отрезал Гарт и, положив руку гоблину на плечо, решительно сказал: – А тебе, братец, надо идти с нами.