Каждый находил оправдание. Кто-то убивал негодяев, примеряя костюмчик народного мстителя. Только в отличие от Яны, никто ему ни способностей, ни полномочий палача, не давал. Да и не факт, что жертвы были негодяями. Кто-то ссылался на невмененку, состояние аффекта. Другие прикрывались лихими временами: в 90-ые так поступали все. Не все, правда, попались или дожили. Некоторые были склонны приписывать криминальное поведение врожденным, природным качествам, считая себя жертвами злой судьбы, которая предопределила их склонность к совершению тяжких преступлений, непреодолимой тяге к насилию.

Яну всегда интересовало, почему отсидев большой срок, преступник так и не нашел силы на борьбу со своими патологическими наклонностями, не раскаялся, не вымолил прощения у жертв. Готовые противостоять всему миру, оказывались совершенно слабы и безвольны перед личными болезненными стремлениями.

Долгая дорога погрузила её в глубокие размышления. Теория психических расстройств серийных убийц невольно наталкивала на вопрос, а не сошла она сама с ума? Подлая мыслишка раз за разом возвращалась в сознание, не оставляя надолго в покое.

Будучи крайне любознательным ребенком, Яна в детстве поглощала в невероятных количествах не только художественную литературу, но и публицистику, психологию, интересовалась специальной медицинской. В библиотеке школьницы присутствовали справочники по сексопатологии, учебники по психиатрии, эзотерике. Познавая себя, она проходила всевозможные тесты, попутно пытаясь разобраться в тонкостях человеческой души: читала Фрейда, Юнга, типы преступников у Ломброзо. Была знакома с симптоматикой и общепринятой классификацией заболеваний, связанных с психикой. Тайно мечтая поступить в медицинский вуз, Яна испытывала особый интерес к психоанализу и психосоматике, вникая в тонкости собственного поведения и мотивы поступков окружающих. Помимо прочего, досконально изучала вопросы, связанные с заболеваниями другого плана. Получив какую-нибудь болячку, Яна изучала её со всех сторон, погружаясь в традиционную медицину и изучая фармакологические препараты, назначаемые при недуге, обращалась к восточной. Позднее искала причины в таблице Луизы Хей и ей подобных. Стараясь докопаться до истины, порой лучше некоторых врачей знала, чем дополнить прописанное лечение. Она пошла бы в медицинский, только совершенно точно знала - провалит вступительные экзамены, поскольку совершенно безнадежно тупила на уроках химии.

Яна непременно и сейчас нашла бы истоки своего безумия, на крайний случай обратилась к профессионалам в специализированное учреждение. Останавливало одно но: колоссальную стихийную мощь потустороннего происхождения не получалось игнорировать. Люди умирали. Это факт и не являлась игрой воображения. Происходящие события были слишком реальны. Весь мир не мог рехнуться одновременно с ней.

С одной стороны, Яна понимала, съехавшие с катушек никогда не будут подозревать себя в сумасшествии, с другой – её случай прекрасно подходил под классификацию серийных убийц.

Групп выделялось не так уж и много: жаждущие власти над чужой личностью; психотичные (или больные шизофренией); совершающие убийства на почве секса; каннибалы с фетишем на определенном органе человека. Последний тип, как раз назывался «миссионерами», специализирующимися на ксенофобии к определенной группе людей. В её варианте лютой ненависти не было. Скорее подошло бы слово отвращение, презрение. Все сходилось, разница только в масштабах, способах ликвидации и причинах. Маньяки делали выбор сами, исходя из собственных побуждений и без всяких на то полномочий свыше. Её же помимо воли отяготили сверхъестественным даром забирать жизнь без кровопролития.

Мысли Яны подстраиваясь под ровный ход машины, плавно перетекали с решения вселенских философских вопросов до глубин собственного сознания и обратно. Она поймала себя на том, что довольно часто начала думать о детстве, вспоминать прошлое, никак пока не связывая процесс регрессивных воспоминаний с физическим обновлением.

Пейзаж за окном быстро мелькал, не откладываясь в памяти. За рулем она почти никогда не смотрела по сторонам, была сосредоточена на процессе. Внезапно непередаваемое чувство гадливости резко поменяло настроение. В самый центр груди извне ворвались негативные потоки, вернув к суровой реальности. Яна глянула на навигатор: до «Беркута» оставалось километров шесть. Её нехорошо торкнуло. Рановато. Чем больше сокращалось расстояние, тем сильнее чувствовался смрад и ужас проклятого места. Излучения определялись отчетливо. Понятие душа как-то не очень вязалось с находившимися в закрытой зоне сущностями. Правильнее было бы назвать это живой субстанцией.

Ощущая, как к ней намертво пристает чужеродная квинтэссенция обреченных, Яна неосознанно сбросила скорость до минимума, подбираясь ближе к критической точке. Не доезжая до лагеря, она развернулась на дороге в обратном направлении и встала. Тонкой настройки и кропотливой работы не требовалось. Пограничным уровнем здесь не пахло, затхлая энергия с готовностью липла сама. Не выключая двигатель, Яна легко скрутила субстанции воедино, плавно растянула жизненные нити до тонюсенькой паутинки и заслышав едва уловимый знакомый звон, двинулась в обратный путь. Через некоторое время едва живые волоски бесследно растают, погрузив в бесславное небытие своих хозяев.

Время на часах приборной панели показывало два часа дня. Надолго задерживаться в первом же населенном пункте после Беркута – Ивделе, Яна не планировала. Острое желание убраться подальше с забытого богом угла, неудержимо гнало вперед. Чистка административного центра прошла в ускоренном режиме: сначала места заключения, потом вокзал, деловой центр с офисами. После получасового перерыва на обед и восстановление, Яна переключилась на жилые микрорайоны. Бессистемно шаря в пространстве, она старалась работать деликатно, опасаясь массовых приступов и при этом не затягивать с расправой. Признаки должны проявиться одновременно с жертвами из Беркута.

К половине пятого небольшой городок с пятнадцати тысячным населением был наспех обработан, а уставшая миссионерка, ни на секунду, не задерживаясь больше положенного, двинулась в сторону Краснотурьинска. Там ждала очередная порция закрытых заведений.

Регион для первого удара был выбран не зря. Северная часть Свердловской области, щедро одаренная гнетущей аурой многочисленных колоний, молила об избавлении от скверны. Населенные пункты на обратном пути с Ивделя, которые Крузер в первый раз пролетел на большой скорости, теперь являлись объектами пристального внимания.

Второй возможности вернутся в эти края не представится. Слишком большая удалённость от цивилизации, слишком большие расстояния между населёнными пунктами. Да и потом, очевидная взаимосвязь массовых смертей с траекторией движения по основным дорогам или железнодорожным линиям в отдаленных районах неизбежно приведет к быстрому блокированию транспортных артерий. Глухомань следовало чистить нахрапом, без малейших проволочек, и точно рассчитанной оттяжкой по времени.

По пути, небольшие поселения из трех сараев не требовали никаких усилий и порой даже не останавливались, уничтожая единичные цели на ходу. Яна задерживалась лишь в крупных городах с исправительными учреждениями, таких как Серов или Новая Ляля. Поскольку ночлег был запланирован в последнем городе, приходилось ускоряться. В лучшем случае, она прибудет в точку назначения поздно вечером и полностью измотанная.

Радовало, что хотя бы дорога не столь сложная, как постоянно загруженная грузовиками однополосная трасса М-5 с горными перевалами, которые она в командировках старалась проскакивать рано утром. В работе всегда так: чем меньше времени в дороге, тем быстрее освобождаешься, однако теперь все происходило с точностью до наоборот. Чем медленнее Яна ехала, тем больше успевала сделать. Чем больше энергий перерабатывала, тем сильнее ощущала прилив новой мощи.