Люди в культуре неолита, которые первыми систематически заселяли страну, были еще настолько ясновидящими, что они ощущали свечение этих избранных холмов или скал и превращали их в культовые места. Последующие культуры продолжали по-своему почитать те же самые места. И даже христианская культура, сознательно или неосознанно, чувствовала свои обязательства по отношению к этим традиционно святым местам и там строила свои первые церкви, хотя эти места часто находились далеко от деревенских поселений.

К этим церквам относится церковь св. Теодула, которая раньше стояла на окраине зоны природного храма св. Йодля около Инс. Хотя она давно исчезла, ее существование можно доказать документально. От церкви у бывшей Святой Рощи выше Тюшерца осталась только башня, к которой сегодня, к сожалению, примыкает чрезвычайно банальное стрельбище. Оно отражает последнюю и самую печальную фазу человеческого обращения с зонами природных храмов - даже смутные воспоминания об их истинном значении для жизни ландшафта совершенно исчезли из сознания цивилизации.

Мои усилия направлены теперь на то, чтобы начать перелом в этом процессе, достигшем своей низшей точки. Я убежден в том, что в тонком сплетении экосистем мы сегодня понимаем так много, что смогли бы уже логически понять и роль центров разума природы в управлении жизненными процессами в ландшафте. Так, можно представить себе в качестве следующего шага в уходе за ландшафтом, чтобы зоны природных храмов были бы изъяты из банального использования, подобно важным биотопам, и планомерно взяты под юридическую защиту. Во всяком случае, можно было бы представить это как первый шаг к новому креативному союзу между цивилизацией элементарных существ и цивилизацией человека. Следующие ступени, по моему мнению, должны будут привести к более глубокой душевной связи между обеими эволюциями, чем та, которую мы когда-либо знали.

Повсюду, где пульсирует жизнь, там размещаются и центры разума природы, которые я назвал зонами природных храмов. Это относится, конечно, и к микрокосмосу частного сада. По меньшей мере, в каждом садике, за которым ухаживают преданно и любовно, находятся фокусы сущностей всех четырех элементов. Обычно среди них находятся также представители высокого уровня развития. Насколько богат природный храм сада различными сущностями, зависит, прежде всего, от сознания людей.

Если сад подчинен исключительно стремлению к наживе или порядку, навязываемому исключительно со стороны разума, то жизненное пространство элементарных существ суживается так, что это становится невыносимо. В конце концов, их сознание находится на уровне чувств, и если за садом ухаживают без эмоций, слишком малы силы притяжения, которыми высокоразвитые элементарные сущности притягиваются к определенной части сада. С другой стороны, сказанное не означает, что одной только любящей души садовницы или садовника будет достаточно. Любовь к природе и к элементарным существам должны обязательно найти свое выражение и в создании сада.

Так, например, в нашем саду в Шемпасе мы положили там и сям между грядами камни и небольшие каменные глыбы, окруженные маленькими островками целебных трав и цветами, так что повсюду возникают пятнышки, посвященные красоте и радости жизни, которые могут служить элементарным существам в качестве фокусов. В античных греческих садах был по-настоящему дикий угол, «святой угол», - Temenos, - чтобы создать духам природы место для регенерации. В Финдхорне элементарные существа сами, посредством своих контактом с Роком, порекомендовали снова ввести определенные дикие зоны в саду. Из своего опыта я тоже могу подтвердить, что элементарным существам нужны определенные места для отступления, уголки дикой природы в саду, где они могут занять свое постоянное место и откуда они могут вылетать для выполнения своих задач в огороде.

Районы природных храмов Ландерона, Санкт Йодль и Тюшерц со сферами влияния и местонахождением пана на острове Чюнгель в центре.

Может случиться и так, что простой частный сад находится в таком месте, где задолго до того, как там поселились люди, первоначально располагалась зона природного храма. В таких случаях, вызывая радость или страх, проявятся силы и присутствия, которые выйдут далеко за рамки семейного сада. Мы должны быть благодарны за то, что в таких случаях нас «избирают», чтобы служить храмовой зоне, и пытаться шаг за шагом выяснить, каким образом лучше всего защитить и оформить фокусы отдельных сущностей.

Сложнее в ситуации, когда такое место было застроено. Тогда могут случиться резкие реакции подавленных «коренных жителей», которые могут проявиться иногда в непереносимых помехах. Искусственное снятие помех означало бы только еще более грубое подавление природного разума. Вместо этого я рекомендую переселение соответствующей сущности на создаваемые садовниками или художниками новые фокусы вблизи здания, как я описал на примере разрушенного источника в первой главе. Перед такой акцией следует, однако, обязательно установить с этими сущностями эмоциональную связь, и с глубоким сожалением извиниться перед ними за совершенную несправедливость.

Измерения ландшафта, которые мне известны.

В завершение мы можем представить себе ландшафт целиком, как единую всеобъемлющую зону природного храма, в котором находят свое место элементарные существа всех видов и степеней развития. При этом речь идет, в принципе, о самостоятельном измерении ландшафта, являющимся дополнением к его физическому, витально-энергетическому и душевно-духовному измерениям. Я хотел бы назвать его эмоциональным измерением ландшафта. Роль эмоционального измерения ландшафта я поставил бы вровень с функцией сознания у человека, причем необходимо учитывать различие, которое недостаточно подчеркивается: то, что сознание у современного человека находится на ментальном, а у природы на эмоциональном уровне. Носителем сознания у человека является так называемая внешняя самость или эго, у ландшафта же всеобъемлющее сообщество элементарных существ.

С другой стороны, мы можем представить себе задачу эмоционального измерения таким образом, что оно сознательно передает божественные импульсы, исходящие от духовно-душевного измерения, для осуществления в витально-энергетическое и, наконец, в материальное измерение. Эмоциональное измерение образует мост в ландшафте, с помощью которого божественные импульсы из ландшафтных храмов переводятся в проявленную форму энергетических и геои биологических ландшафтных структур. Только эмоциональное измерение делает возможным то, что мы радуемся бесконечной красоте и реальной вещественности ландшафта, и можем даже пользоваться им для целей своего развития. 

Две эволюции, которые, как гости, пребывают на планете Земля, нанесли глубокий отпечаток на ландшафт: животные и люди. Если рассматривать историю Земли, то животные появились первыми, но экспансивный характер человеческой цивилизации в течение нескольких тысячелетий привел к тому, что к животным относятся, как к соперникам в ландшафте, то есть их либо угнетают, изгоняют из областей поселения, или полностью истребляют многие их виды.

Из этого агрессивного поведения образовалось множество сбивающих с толку мыслеформ относительно якобы неполноценности животного мира, по сравнению с человеком, которые, к сожалению, все еще определяют наше отношение к животным, хотя они насилуют действительность и морально не могут быть оправданы. Если мы хотим почитать равновесие в природе на всех уровнях, то необходимо обязательно понимать различные виды животных в их истинной роли и учитывать их в понимании ландшафта. Такие усилия способствовали бы тому, чтобы преодолевать неверные мыслеформы и это стало бы проблеском надежды для бесконечно страдающего сообщества животных.