Через два месяца Альфонсо XII скончался – от туберкулёза. Газеты заговорили о камне, «приносящем горе», и роковой перстень больше не посмели дарить никому живому. Его отдали святой – положили на алтарь Мадонне Альмуденской. Там он и пробыл почти столетие. Святая рука хранила заключенные в перстне несчастья.

В 1939 году Франко преподнёс перстень в дар Адольфу Гитлеру. Фюрер воспринял подарок с восторгом – он любил вещи необычные, мистические. По разным свидетельствам, Гитлер стал носить его весной 1945 года, говоря: «Сияние опала дарует мне веру в победу». Не исключено, что в день самоубийства перстень был на его пальце.

Что случилось с опаловым перстнем 30 апреля, и где затем бродил опаловый перстень – до сих пор неизвестно. Но в ноябре 1973 года скончалась от рака груди жена Георгия Константиновича Жукова, Галина. Маршал Победы очень уважал свою супругу, да и она, до последнего вздоха, дарила ему свою любовь.

В шкатулке с её драгоценностями, в отдельном чёрном бархатном футляре, у них дома хранился небезызвестный опаловый перстень, который пропал, сразу после смерти Георгия Константиновича, через год после похорон жены...

***

Тихое и безмятежное субботнее утро в Леонтьевском переулке у дома 15, строение 1, было омрачено громким и требовательным гудком. Редкого цвета «Лада 2106» лихо притормозила у подъезда, ловко перегородив выезд служебной «Волге» чёрного цвета. Стоящие у машины люди удивлённо смотрели, как из ярко-синего «Жигуля» вылезает спортивного вида молодой мужчина, в фирменных джинсах «Wrangler» и светлой рубашке.

Он держал на вытянутых руках шляпную коробку, с надписью «Barsalino. Italy» и улыбался.

– Ванечка, попроси, пожалуйста, отъехать, – услышали окружающие от сидящей в служебной машине миловидной женщины. Обращалась она к одетому в строгий двубортный костюм водителю.

Тот кивнул и двинулся вперёд, но ему помешали.

– Подожди, Лида, это ко мне, – остановил её показавшийся в дверях подъезда муж…

Андрей Андреевич, к своему ужасу, сразу узнал приехавшего.

Внутри похолодело.

Мысли заметались сумасшедшими птицами. Как? Почему он не...?

Последний же кинулся обнимать. И не просто так, а с хохотом и клоунской улыбкой, с дурацкой скороговорочкой, как «Андрюша» здорово выглядит. Сделав знак водителю и жене «ждать», Андрей Андреевич вернулся в квартиру.

Нежданный гость тут же уселся в кресло и затребовал «чем-нить освежиться».

– Даже не представляешь, дорогой, как я рад тебя видеть! – громко вещал он. – Наконец-то, смог навестить. А ты недурно живешь... горло пересохло, дай что-нибудь!

Громыко мстительно принёс коньяк. Но его молодой, наглый знакомый, словно забыв о стоящей у подъезда машине, принюхался, кивнул и выпил предложенного напитка.

– А закусить? – попросил он жалобно.

Съев предложенного сыра, наглец затребовал шоколадные конфеты. Громкое чавканье, сопровождаемое не совсем цензурными анекдотами про ЦК, (впрочем, не попадающими под статью), казалось, не закончится никогда. Гость испытывал терпение хозяина, но и хозяин умел ждать.

Наконец, бутылка опустела, и сквозь занавешенные от солнца окна, на пол легли длинные полоски теней.

Черноволосый захватчик хозяйского сыра и коньяка улыбнулся.

– Не волнуйся, дорогой, над тобой не будет тучек, чёрный день календаря прозвенел в колокол, уже как три недели назад. Ну, ну... бледнеть-то не надо. Ну, перебежал Аркаша Шевченко на сторону США, с кем не бывает? Прикинь, Громыко, это самый высокопоставленный предатель за всю историю этой страны. Нет, конечно, был ещё князь Андрюша Курбский у Ивана Грозного, но то когда было? А ведь тебя, дорогой, предупреждали!

На некоторое время воцарилась тишина.

Наконец, Андрей Андреевич решился:

– Что будет со мной? С семьёй?

– Надеюсь, что ты сможешь сидеть за своим рабочим столом до инвалидной коляски, – с ответом не промедлили. – Это ведь первый серьёзный промах, или нет? – черноволосый встал и подошёл к Андрею Андреевичу:

– Надеюсь, это было последнее твое «приключение»?

– Упаси бог от подобных. – Шепнули в раз пересохшие губы.

Гость осторожно, словно боясь помять, обнял министра:

– Отдыхай и ни о чём не думай, – сказал он тихо. – Приложи все силы, чтобы мы больше не увиделись. Кстати, мне нужны люди в Лондоне, хочу их задействовать в наших общих интересах. Семья Кесслеровых. Фамилию со страха не забудь. Пусть прибудут от твоего министерства.

– Приложу все силы, чтобы это произошло поскорее.

– Да, дорогой, прикладывай... кстати, смотри – подарочек!

Черноволосый встал с кресла. На его лицо перетекли тени уходящего солнца, и Громыко вздрогнул. Человек, стоящий перед ним, давно не был юношей.

Между тем он покопался в кармане джинсов и извлёк тусклый тяжёлый перстень:

– На, передай, для Галки, она как сорока камушки блестящие любит. Сам-то не трожь. Сердце у тебя слабое... хе-хе!

***

В Леонтьевском переулке с 1963 по 1989 год проживал бессменный руководитель Министерства иностранных дел СССР Андрей Андреевич Громыко. Отдыхать он предпочитал на маленькой дачке во Внуково, на которую любил регулярно выезжать по выходным дням, с женой.

Известный под псевдонимом «Мистер Нет», он выступал за разоружение, поддерживал антисемитизм, активно ссорил СССР с Китаем, способствовал торговле природными ресурсами страны и, фактически, стоял у истоков сокращения какого-либо производства. А ещё он был первым и... единственным министром иностранных дел, которого принял в Ватикане папа. И не один раз, а трижды. Первый раз официально, а затем, на организованных дружественных встречах, во время его приездов в Рим. Мистер Микеле Родригес, поверенный Папы в особых, связанных с Церковью делах, тоже всегда был с ним рядом. В личных вещах Андрея Андреевича сохранилась его визитка, на обратной стороне которой, (видимо, рукой хозяина), написан номер телефона...

«Мистер Нет» часто напевал военные песни, читал Шиллера в подлиннике, симпатизировал Вивьен Ли, любил гречневую кашу с молоком и подсоленным чёрным хлебом. Жена, в своих мемуарах, неоднократно подчёркивала его скромность. Правда, Громыко питал слабость к итальянским костюмам и синим галстукам «Бриони», ещё к шляпам «Барсалино». Дома в гостиной у него висели подлинники Серова и Шишкина, стояла мебель из карельской берёзы.

Известно нелицеприятное, мягко говоря, высказывание о нём Хрущёва: «Скажи Громыко снять в морозный день штаны и сесть... на лёд, он и это сделает». Характеристика от Брежнева тоже не относилась к дружественным: «Наш образцовый прихвостень и сплетник». Косыгин же высказывался о профессиональных неудачах министра: «Документы в папке, а папку он забыл и все секреты из этой папки разгласил...». Научные исследования Андрея Андреевича дважды были отмечены Государственной премией. По этому поводу, Суслов сказал: «Что он исследует, не знает никто, денег получил – никто их не считал, куда ему столько?». Разговор этот вёлся под стенографическую запись во время беседы с Косыгиным. Поэтому известен и ответ: «А кто Галочкины цацки за кордоном оплачивать станет? Ты, Сусло старое, молчи!». И, несомненно, он, по согласованию с кем-то в США, сделал всё, чтобы МС Горбачёв стал генсеком...

Это потом, а пока «Мистер Нет», проводив гостя, облегчённо рухнул в кресло и, забыв про все дипломатические хитрости этикета, по-простецки, хлебнул коньяка прямо из горлышка какой-то пафосной бутылки с иностранной наклейкой.

Расслабил и содрал с шеи аккуратно завязанный галстук, прицельно швырнув его, куда попало.

На работу сегодня всё равно не ехать, а жена поймёт. Раз уж такое мимо просвистело, грех не выпить. А оно просвистело, не зацепив, Ян! врать не станет.

Кстати, кто это Кесслеровы?

Надо их послать как-то официально, раз уж, они ему для чего-то понадобились. Немедленно заму поручить, пусть разбирается. Главное, чтоб не задерживались, собирали вещички, и в 48 часов, чтобы духу их в Союзе не было!