Человеческий фактор не стал исключением из полосы невезения. В отель команду заселили только после долгих переговоров и вмешательства консула.

Но, как для себя уяснили сотрудники особого отдела, решающим фактором явились вовсе не первоначальные договоренности, а блестящее знание вьетнамского языка, местного фольклора и каких-то общих дальних родственников среди местной партийной ячейки и их непосредственного начальства.

Нехорошие странности на этом не закончились. Самолет не прилетел (и этому уже никто особо не удивился). В итоге компанию отправили в колонне военной техники, в Дананг — 1600 км. пути!

Зато их везли в «очень комфортабельных условиях»… «на самом новом и свежем грузовике…». Угу. Возраст грузовика никто устанавать не стал, может, он и правда был новым. Но в кузове, помимо особистов, находились связки с бананами на разных стадиях зрелости, три ящика гниющих апельсинов и небольшая горка свежайших ананасов - которыми любезно предложили угощаться вьетнамские товарищи проголодавшихся путешественников.

Бесконечная тряская дорога, остановки на сон в полуразрушенных поселках, осточертевшая влажная жара днем и опостылевший хор всякой живности ночью… Самое тяжелое заключалось в том, что друзья не имели возможности ни нормально поесть, ни помыться – банально негде! Путники чувствовали себя Ливингстонами и Миклухо-Маклаями в одном флаконе и мечтали о конце странствий как мученики о святом причастии.

И вот, наконец, их довезли.

Джунгли расступились, выпустив маленький отряд из зеленого кошмара, и впереди замаячили «признаки цивилизации».

Аэропорт встретил строгими таможенниками и (ура!) буфетом. Кажется, власть невезения стала иссякать (или осталась в «свежем грузовике»?).

Выпив по стаканчику крепчайшего джина, отряд почувствовал, как вместе с напитком по организму разливается блаженное тепло, и обрел, наконец, спокойствие, похожее на счастье.

Затем были перелет в Хошимин и Скандал, который устроил Ян в посольстве. Команда лишний раз убедилась в том, что Ян умеет делать все – драться и говорить на любом языке, читать карты и ставить задачи, предсказывать судьбу и есть что угодно (или кого угодно)… а в его умении ругаться вообще никто не сомневался. И правильно. Скандал был феерический. На трех языках, с поминанием кое-чьих родословных (очень нехороших), гнева древних богов и кары от богов современных, именуемых «комиссия» и «персональное дело».

Какое-то из этих божеств было поистине могучим, и такое экспрессивное воззвание Яна увенчалось успехом.

Ибо путникам дарован был долгожданный отдых, а «вишенкой на торте» оказался лучший отель столицы — с противомоскитными сетками и душем, из которого текла немного ржавая, но зато горячая вода! А рядом лежал большой кусок белого мыла, пахнущего по-советски — хозяйственным! Мечта!

Ближе к полуночи выспавшийся за день Борис вышел на балкон. На черном небе ярко сияли крохотные капли звезд, складывающиеся в таинственные созвездия. Громко пели цикады. Это уже не раздражало, а воспринималось как экзотическая музыка. Плохо освещенный Ханой прятался где-то за деревьями старого парка, разбитого в неведомые времена перед зданием отеля, построенного сто лет назад в колониальном стиле.

В душе царил покой. И умиротворение. Казалось, он сейчас был в гармонии со всем миром…

Вдруг необозримо далеко Борис заметил вспыхнувший маленький огонек, который колыхался и мерцал, будучи отделенным от человека. Человек стоял на небольшой балконной антресоли, за медленно движущейся завесой темных стволов и шевелящейся под ночным ветерком листвы. Оттуда, из далекого далека, мягко зазвучал голос, напевая песню, такую же старую как парк, отель и вся эта странная, разрушенная голодом и войной тропическая страна. Простая, ласковая, безыскусная песня дополнялась тихой мелодией флейты. Такую мелодию, должно быть, напевал языческий бог Пан, ушедший по собственной воле с Олимпа жить к людям.

Кесслер тряхнул головой, заулыбался и подумал, что в затерянном мире Юго-Восточной Азии никогда не знали про этого Бога.

Борис еще долго стоял, словно боясь потревожить таинственное очарование ночи.

***

Обратный путь в Москву на комфортабельном «Илюшине» измученной команде показался сказкой.

Сидящий у иллюминатора Василий Иванович дремал с открытыми глазами. И сквозь это странное оцепенение он периодически прислушивался к мелькающим под крылом самолета сотнями километров мыслей — дорог над необозримо огромной страной.

Ему казалось, что он летит над своим прошлым, которое никогда не вернуть. Словно это не родная земля, а пачки старых фотоснимков, забытых в архиве его памяти об уходящей эпохе.

Кто он теперь?

С кем он летит в неведомое?

Кто вокруг него?

А правда ли что там внизу родной пломбир слаще, а трава зеленее? Неужели впереди только серые сопки, про которые как-то рассказал ему Илья? Туманные горы, с которых бегут вниз две реки: с живой и мертвой водой - и церкви с темными навершиями-маковками, увенчанные черными от вечной сырости православными крестами.

Неужели не будет в его жизни больше того величественного малинового колокольного, истинно русского звона, который собирает к вечерне прихожан, очищая души и прощая все людские грехи.

Зачем ему нужна темная, вечно пасмурная, скользкая осенняя земля чужой страны,над которой вечно клубятся, заползая в дома туманы?

Неужели для него никогда не будет больше могучего Байкала, величественного памятника Родине-Матери в Сталинграде, долины реки Амур, состоящей из изящного кружева множества речушек и ручьев. Не будет Эльбруса и обветренных лиц строителей БАМа. Не будет парада на Красной площади в честь Великой Победы и божественного Олимпа на фронтоне Большого театра.

А что будет?

Непершин вздрогнул и с каким-то непонятным удивлением ощутил слезы, текущие по его лицу.

Он более не мог ощутить себя православным честным попом. В его душе поселилось еще что-то, какое-то неопределенное, но совершенно точно живое, новое чувство. «Я перестал быть русским», — ужасом мелькнула мысль.

С заднего ряда в спинку кресла сильно ударила чья-то нога.

— Ты, дурак, поп, — услышал он. — Как можно перестать быть русским! Посмотри вниз, Россия — это Вселенная! И теперь ты вместе со мной отвечаешь за нее. Впереди новая эпоха, готовься!

***

Еще никто не знал, что впереди будет улетающий со стадиона в стратосферу мишка, уносящий в небеса победу на Олимпиаде в Москве, будет проигранная война в Афганистане, будут проверки в кинотеатрах, перестройка, гласность, вырубленные виноградники, сиделец в Форосе, сговор в Белорусской Пуще и раздел Великой страны.

Никто не мог догадаться, что будет война на Кавказе, Норд Ост, взорванные жилые дома, голод, «окорочка Буша». Что будут «солнцевские», «люберецкие» и прочие разные «братки». Будет Великий и Могучий Доллар и газовые войны. Будет разрушенный бомбежкой аэропорт Донецка и специальная военная операция. Все это будет. Потому что наступил конец эпохи, и только от Судьбы и, может быть, совсем немножко от странных людей, летящих над удивительной страной, зависит будущее мира.