Новый день порадовал ясным утром, и Бланш надеялась, что он будет лучше предыдущего. Пряничный город был достаточно крупным, чтобы каждый житель мог найти занятие по душе. Бланш работала в частной новостной конторе, которой заведовал овсяное Печенье мистер Оат Брук. Пресыщенные спокойной жизнью обитатели города обожали новости, и работа в такой фирме считалась весьма престижной. Мистер Брук тщательно скрывал, что он не молод, и фанатично следил за своим внешним видом. Его застывшая прическа из крошек была насыщенного шоколадного цвета, а скверный характер удачно скрывался за наигранной галантностью. Обладая недюжинными амбициями, Оат не имел возможности воплотить их в жизнь, после того как его семья, некогда самая богатая в Пряничном городе, растеряла свою славу и блеск. Он же, казалось, не унывал и удачно компенсировал недостаток уважения в обществе безграничной властью над своими подчиненными, а в особенности над молодыми сотрудницами.

Бланш села за рабочий стол и уже была готова отлично провести день, как вдруг раздался стук в дверь. Куки, высокое злаковое Печенье, постоянно заходил к ним в кабинет под разными предлогами. Неизменно, проходя мимо Бланш, он не отказывал себе в удовольствии что-нибудь сказать ей, и этот раз не стал исключением. Она попыталась не обращать на него внимания и полностью сконцентрироваться на бумагах.

– Как продвигается твой отчет? – заискивающе пропел Куки, облокотившись на спинку ее стула.

– Я все закончила еще вчера, – ответила Бланш.

«Ненавижу, когда он так нависает», – стучало у нее в голове.

– Ты знаешь, что сегодня твоя очередь нести отчет? – произнес он с плохо скрываемой усмешкой.

– С чего это? – Бланш удивленно повернулась.

– Ну, дело в том, что ваша Мадлен сегодня не придет, поэтому отчеты понесешь ты, – он лукаво улыбнулся, рассматривая реакцию на ее лице.

Никто не любил носить отчеты мистеру Бруку. Для Бланш это было настоящей пыткой. Она постаралась сделать как можно более безразличное лицо и вернулась обратно к бумагам, всем видом показывая, что разговор окончен.

– Я тут думал пойти завтра куда-нибудь.

Бланш резко вскинула голову и, не смотря на него, процедила:

– Нет.

«Ну все, теперь начнется», – промелькнуло у нее в голове. Куки сделал удивленный вид, хотя его попытки уже в сотый раз оканчивались неудачей.

– А почему так?

– Потому что у меня планы. Я не могу.

Он скривил рот:

– Да ладно тебе. Что ты теряешь? Одно маленькое свидание.

Бланш спокойно подняла взгляд.

– Правда, и всего-то? Так вот считай, что это моя плата за личную свободу. И меня она устраивает.

Он фыркнул что-то невнятное и ушел. Довольная Бланш посмотрела на стол. «Ну что ж, раз надо нести, значит надо, – подумала она, – сделать и забыть».

Когда стопка с отчетами была готова, девушка отправилась на верхний этаж. Постучавшись в кабинет директора, она открыла дверь. Мистер Брук вальяжно сидел в своем кресле. Он поприветствовал свою подчиненную, нагло рассматривая ее сверху вниз. Едва Бланш ощутила на себе этот взгляд, страх опять начал неприятно ползти по ногам, пытаясь разлиться по всему телу. Девушка слегка тряхнула головой, уверенно подошла к столу, положила стопку бумаг и отпрянула на пару шагов. Она жила в городе одна и знала, что полагаться может только на себя, а искать защиты ей не у кого. «Плата за свободу», – грустно усмехнулась она своим же мыслям. Мистер Брук перевел взгляд на документы и принялся небрежно их перебирать.

– Я могу идти?

Он тут же взглянул на нее. «Очевидно, что так просто не отпустит», – ответила она сама себе.

– А что же вы? Занесли бы мне эти бумаги вчера вечером.

– Вчера вечером мы приготовили не все отчеты, ждали отдел печати, – сухо произнесла Бланш.

Она старалась не смотреть ему в глаза и думала лишь о том, как бы поскорее смотаться из кабинета. Брук продолжал мерзко ухмыляться.

– Вы всегда такая прилежная, Бланш?

– Я не знаю, что вам ответить, отчеты я принесла, – сказала она, почувствовав, закипающую внутри злость. – Извините, много работы.

Она развернулась и, выходя из кабинета, услышала его смех. «Играет в добычу и охотника, – возмущалась она, идя по коридору, – дурацкие игры, в которых добыче не объяснили правил».

Чоко трудился в Исследовательском центре географии. Результаты его экспедиции на Молочную реку были оценены по достоинству, и его приняли на хорошую должность. Однако работа в центре оказалась довольно нудной и совершенно не радовала его. Он вскоре с горечью понял, что Исследовательский центр умело создает видимость бурной деятельности. Они не хотят привнести ничего нового, расширять горизонты, не хотят менять и меняться. Он чувствовал себя здесь, как в клетке. Чоко пытался продвигать разные инициативы и даже снарядить на средства их фонда еще одну экспедицию вверх по течению реки, но получил отказ.

Зайдя к себе в кабинет, парень вытащил из кармана купленную накануне карту. Он развернул ее и с удивлением обнаружил, насколько более подробной она была по сравнению с новой, висевшей на стене его кабинета. На старой карте было отмечено множество знаков, и она явно раньше принадлежала другому владельцу. Похоже, мистер Пай выкупил ее. Чоко содрал со стены большую карту, разложил ее на полу, разместив рядом со старой. Он взял карандаш и начал тщательно изучать пометки. И тут он заметил, что на старой карте посреди дикой местности к востоку от их города кто-то сделал обозначение карандашом. Линии поблекли, или их намеренно пытались стереть, но Чоко разглядел треугольник, две стороны которого были перечеркнуты. Подобные символы больше не использовались, но в годы обучения молодой путешественник подолгу изучал дневники своего наставника и знал, что под этим знаком должно скрываться поселение. Но как и зачем оно появилось там? В голове сразу промелькнула мысль про передвижной дом, стоящий у него в гараже. Безымянная деревня, о которой он никогда раньше не слышал и в которую не вели дороги, могла стать его новой экспедицией и помочь вырваться из трясины Исследовательского центра. Интересно, деревню забросили или она выродилась сама? Почему исчезла с новых карт? А если там есть жители?

Не теряя ни минуты, Чоко побежал в архив. Он долго искал какие-либо упоминания об этой маленькой точке на карте, но тщетно. Намеренно или случайно поселение вычеркнули из хроник, а может, и стерли с лица земли. Послеобеденное совещание было жутко нудное. Чоко сидел с краю стола, слушал и не понимал и половину из того, что говорят. А когда дело дошло до его выступления, то на Чоко никто даже не поднял головы. Помимо прочего он рассказал о находке, но, как и ожидалось, никто из присутствующих не заинтересовался. Более того, управляющая их центром, которая и проводила совещание – имбирное Печенье миссис Джинджер – была недовольна излишне амбициозным сотрудником.

Чоко не повезло оказаться в этом Центре за месяц до того, как ее племянничек попал в переделку. Теперь она любыми средствами стремилась пристроить нерадивого родственника в Исследовательский центр под свое крыло. На меньшую должность этот самодовольный крекер не соглашался, поэтому метил на место Чоко. А его, в свою очередь, теперь пытались благополучно выжить всем отделом, отчасти потому, что большинству из его коллег пригретое местечко и расположение суровой начальницы были важнее высоких идеалов.

Однако, идя после работы домой, Чоко думал совсем о другой напасти. Один из его лебкухенов заболел. Глазурь, которая покрывала его ноги, застыла твердой коркой. Бедное животное не могло нормально передвигаться. Вместе с врачом, добродушным мистером Бонбоном, Чоко всеми силами пытался выходить коня, но пока что улучшений не было.

После тяжелого дня Бланш вернулась домой. Добродушный Сироп встретил ее, фыркая от радости и топая ножками. Он подпрыгивал и тыкался мармеладным носом ей в руки.