— Ц-цвет чего? — прошептала Диана, чувствуя давление между ног.

— Я вот думаю, — сказал Рома. Сделал раскачку бедрами, и Диана вскрикнула от неожиданности, — какого цвета посуду купить.

— П-посуду? Какую посуду? — бездумно спрашивала Диана, раздвигая ноги шире и обхватывая Рому за талию.

— Из какой посуды ты бы хотела завтракать? — спросил Рома. Обхватил ее ягодицы под водой и стиснул в пальцах.

— Н-не знаю даже… — пролепетала Диана, млея от грубых ласк.

— Тогда поедет брать вместе.

— Мы с тобой?

— Мы с тобой, — прошептал Рома и сделал еще одну раскачку, медленнее, с тихим стоном. — А потом, — еще потереться об Диану, одновременно просунув руку под купальник и прижав палец к ее клитору, — выберем постельное белье, — надавить на плоть, чтобы Диана застонала и подалась вперед, — Потом шторы, — массировать пальцем, двигая бедрами, — Там и до мебели дойдем, — прошипел он сквозь зубы, наращивая темп и пальцев и таза.

Диана стонала в голос, и ее голос отлетал от высокого потолка и рассеялся эхом по залу. Роман надавливал, не отступая, не давая ей сдвинуться, и Диана впилась пальцами в его напрягшиеся плечи, надавливая ногтями, вызывая у него глухие рычащие стоны от такого яркого отклика. Главное, чтобы Рома не останавливал этого похотливого танца, когда их ритмичные движения создают вокруг сперва микроволны, перерастающие в большие по мере того, как сильнее они жмутся друг к другу и чем быстрее Роман трется об нее.

Рома впивался в шею Дианы губами, сильными и жесткими поцелуями захватывая кожу, и плевать ему на засосы, у него даже появилось желание оставить следы своих зубов. Вот видимо, как ощущают себя оборотни, желая пометить свою самку, чтобы только под ним она так двигалась, стонала, дышала быстро и жарко, шептала только его имя.

Поднимаясь губами выше, рукой зарываясь в мокрые волосы, сжимая их в кулак, Рома поцеловал Диану, глубоко проникая языком, не давая ни миллиметра на отступление.

Громкий стон Дианы от накатившего оргазма прозвучал одновременно с резким звонком.

Диана пыталась что-то сказать, но смогла лишь опереться лбом во вздымающуюся грудь Ромы, слушая его шумное дыхание и громкий перестук сердца.

— Нам пора идти, — прошептала, не двигаясь с места.

— Не торопись, это всего лишь сигнал окончания времени, — сказал Рома. Хорош, что он находился в воде, которая хоть немного отрезвляла и сбивала желание спустить напряжение.

— Что…что ты там говорил про посуду?

— А ты еще не поняла? — выдохнул он. — Ты переезжаешь ко мне.

— Опять тридцать пять!

— Леля, ты самый жестокий из людей, которого я встречала!

— За одного такого ты замуж собираешься. Забыла?

Марьяна с улыбкой приняла букет розовых пионов, завернутых в серую крафт-бумагу.

— С днем рождения, моя дорогая и любимая леди-босс! — провозгласил Лелик и поцеловал Марьяну в обе щеки.

— Спасибо, моя любимая Леля!

— А вот этого не надо, — Лелик поднял вверх указательный палец. — Мы не любим, когда нас равняют с женским полом.

— Да ладно? А кто провозгласил себя королевой нашего журнала? — едко спросила Марьяна. Лелик закатил глаза и плюхнулся в кресло.

— Уела, уела, молодец. Итак, какие планы?

— Да особо никаких, — пожала плечом Марьяна и села за стол, заваленный бумагами. — Как видишь, родина-мать зовет.

— Пф, Марьюш, не будь такой. Неужели твой любимый не устроит тебе сюрприз в этот особенный день?

— Настолько особенный, что я готова съесть свой паспорт на обед.

— А локоны все же завила, — ухмыльнулся Леля, цепким взглядом оглядывая внешность Марьяны.

— Да это я так, чтоб на работе мымрой не сидеть, — пробормотала Марьяна. Влад, конечно, почти все про нее знает, по его словам. Но вполне возможно, что такая дата, как ее день рождения, вылетела из его головы. Бывает…

— И стринги надела, так? Признавайся?

— Только я могу задавать Марьяне Сергеевне подобные вопросы.

Марьяна подскочила на кресле, а Лелик спокойно и невозмутимо усмехнулся.

— Привет.

Не привыкшая видеть Влада так часто у себя в офисе, принимать от него знаки внимания, понимать, что имеет полное право на личное счастье, Марьяна робела перед этим мужчиной, как школьница.

— Здравствуй.

В руках Влад держал букет. Не огромный, в сто одну штуку метровых роз, как сейчас модно дарить. И все эти пошлости с инициалами из цветов Марьяна тоже не любила. Но этот букет, аккуратный, но объемный, плотный и благоухающий свежими красными розами, совершенно одинаковыми по размеру, собранные в идеальный пучок, показался Марьяне самым лучшим из всех букетов, что ей дарили.

— Спасибо, Влад.

— С днем рождения, — ответил он, и поцеловал Марьяну в щеку.

— О май гад, какие нежности, — пропел Лелик. Марьяна смущенно отошла, пряча лицо в волосах.

— Собирайся, — приказал Влад. Марьяна с Леликом удивленно вскинули голову. Влад повернулся голову к парню и произнес: — Я обращаюсь к Марьяне.

— Какая жалость, — прошептал тот идеальным шепотом, который казался мыслями вслух, но имел достаточную громкость, чтобы услышали окружающие.

— Я… Тут работа… — привычно залепетала Марьяна. Столкнулась взглядом с Владом и заметила теплоту, что мелькнула в черных омутах. Выдохнула. — Подождешь пять минут?

— Конечно.

Конечно, Лелику не сиделось спокойно на месте. Любопытство мелькало в круглых глазах, в нетерпеливых ерзаниях, в тонких пальцах, поправляющих идеальный начес.

— У вас какие-то…особые планы на вечер? — промурлыкал он, пока Марьяна собирала в сумку необходимые документы. Хотя, просмотреть те сегодня ей явно не удастся. Выложила их обратно на стол.

— Присоединитесь, Павел?

Очередной удивленный взгляд Марьяны и Лелика, на который Влад добродушно расхохотался. Но если он думал, что смутит парня, то ошибся.

— Заманчивое предложение. Мое присутствие зависит от программы на вечер.

— Она включает в себя природу, комаров и палатку.

«Надеюсь, он шутит», — промелькнуло в голове Марьяны.

— Знаете, как отбить желание, — проворчал Лелик и отвернулся. Марьяна и Влад обменялись смеющимися взглядами.

— Леля, не обижайся. Я Наташе наказала организовать фуршет в конференц-зале.

— Диете конец, опять буду считать складки, и опять жрать тортики. Жрать и считать, жрать и считать. Все против меня, — ворчал Леля, пока они прощались.

— Ты же пошутил? — спросила Марьяна, когда Влад выехал на дорогу. Он загадочно улыбнулся и она прищурилась. — Больше тортиков я не люблю вылазки на природу.

— Слышали бы тебя гринписовцы.

— Я серьезно, Влад. Все эти палатки, казаны, шпроты, что там еще принято брать с собой? Удочки, упаси боже! Обещай, что этого не будет!

— Не будет, обещаю.

И Марьяна поверила.

А зря.

Они приехали в гараж МотоВест. Влад сделал пару гудков, и ворота поползли вверх.

— Чего так смотришь? — хмыкнул он. — Не парься, тут никакого сюрприза нет. Мне надо захватить кое-какие вещи.

— Верю на слово, — выдохнула Марьяны, выползая из машины.

Влад громко свистнул и из подсобки вышел парень. Широкоплечий и крепкий, в свободной майке, открывающая мощные предплечья и сильные руки, покрытые темными извилистыми узорами-татуировками.

— Марь, это Игорь, среди своих Горкин. Игорь, это Марьяна, — представил Влад. — Я в кабинет забегу и поедем.

Игорь слегка улыбнулся Марьяне, и эта улыбка преобразила серьезного парня в озорного мальчишку. Марьяна протянула руку, но Игорь поднял вверх широкие ладони, измазанные в чем-то черном.

— Простите, грязные руки.

— Ничего страшного, Игорь. Наконец-то Влад нас познакомил.

— Решился, — усмехнулся Игорь. Марьяна вздернула бровь, и он пояснил. — Да тут полный гараж мужиков.

— Я вообще-то здесь бывала и раньше.

— Тогда вы не были его невестой, — лаконично ответил Игорь, и Марьяна улыбнулась его добродушной усмешке. Немногословный и спокойный, Игорь провел ей короткую экскурсию.