Рома прочистил горло и сказал:

— То, что ты выше других, еще не говорит, что на тебя можно повесить тяжести.

— Да мне не трудно, — беззаботно ответила она.

— Диана, это вредно для здоровья.

— Да я и дома занимаюсь такой работой, там без таскания никак. Папа не может заниматься домашними делами. А Сашка… она слишком домашняя, — очередное пожатие плечом и Диана поморщилась над своей дёрганностью. Но как ей сидеть спокойно под взглядом Романа, и наблюдать, как четче прорисовываются черты его лица? Диана отогнала желание покорно поступить взор. Видимо, именно так ощущают себя солдаты, стоит Львову кинуть на них один из подобных взглядов.

— Значит, с сегодняшнего дня ты этими делами не занимаешься, — совершенно хладнокровно и спокойно сказал Роман. Он приложил все усилия, чтобы не стукнуть кулаком по столу и не заявить, что отныне Диане запрещается носить что-то, что тяжелее ее пустой головы, в которой, видимо, осталось не так много мозгов, раз она не понимает, как физический труд может отразиться на женском здоровье. Но они не одни. Рядом мать и Марьяна, которые хоть и делают вид, что изучают подарок, но все-таки их острые ушки улавливают каждое слово.

А если бы были одни, как бы он ее убедил?…

Все, пора с этим завязывать!

Роман рывком встал из-за стола.

— Я курить.

И так стремительно вышел из комнаты, что Диана и слова не успела сказать, а осталась лишь с открытым ртом глядеть в широкую спину.

— Диана, вы не серчайте на него, — вдруг сказала Вероника Степановна. — Такая у него работа. Я сама сколько пыталась его отучить. Не хватает ему женской руки.

— Ой, и не говорите, тёть Вер. Димка хоть и не военный, характером не лучше, — вставила Марьяна. — Я им даже советовала сделать прививки от бешенства.

— Скажешь тоже, — хрипло засмеялась женщина, и начала убирать со стола.

Сперва Диана сидела, словно пришибленная, после слов Романа, его взгляда, и тихо-устрашающего голоса. Но через некоторое время смогла поддерживать разговор с женщинами, и попыталась помочь хозяйке.

— Нет, нет! Ты у меня в гостях, так что сиди и отдыхай! — Вероника Степановна выхватила из рук Дианы тарелки, не замечая перехода на ты.

— Но…

— Никаких но!

— Спорить бесполезно, — подсказала Марьяна, собирая посуду.

— Мне мальчики эту машину подключили, так что вообще нет забот, — заверила Вероника Степановна, показывая на посудомоечную машину. — Хотя пользуюсь ею раз в полгода, а так, ящик для кастрюль.

Пока она раскладывала еду в контейнеры, Марьяна присела возле Дианы и заговорила о своей работе в журнале, о статьях молодых авторов, о капризных моделях, фотосъемках и многом другом, от чего кружилась голова.

— Как вы со всем этим справляетесь? — покачала Диана головой.

— А кто, если не мы? — подмигнула Марьяна. — Мне еще приходится контролировать бутики, а их по городу уже пять штук.

— Так вы не только в журнале работаете?

Марьяна сокрушала своим обаянием ту стену отчуждения, которой Диана обросла за все годы. Даже со старыми приятельницами, которых нельзя называть подругами, она поддерживала лишь легкое общение. А тут Марьяна, ослепительно-красивая и бушующая энергией, с легкостью завела разговор, что не осталось желания ей противостоять.

— Работу в журнале и работой не назовешь. Это скорее предназначение, — убеждённо ответила Марьяна. — А бутики — это наследство от мужа. В начале их было только два, Адольф не любил слишком быстрый ритм. Это я потом раскрутила все, и уже не могу остановиться.

— Роман мне ничего такого не рассказывал. Если бы я знала, что и вы тут будете, то и вам захватила бы книжку, — с сожалением проговорила Диана, мысленно линчуя Романа.

— Да Ромка мне сам в два часа ночи позвонил и позвал на ужин, — хмыкнула Марьяна, — Ничего страшного, я уверена, мы еще увидимся. Кстати, у нас есть авторы, которые ведут статью и работают вне штата, — загадочно улыбнулась она и Диана усмехнулась:

— Сколько я работаю среди книг, и сколько их успела прочесть, все сильнее убеждаюсь, что писатели — люди не от мира сего. Тем более писать для глянца, не могу представить, каково это.

— Это не обязательно полномасштабные статьи. Люди падки на картинки, тем более женщины, поэтому используется больше графики, качественные фотографии. Или статьи, разгружающие мозг. У меня, например, есть девочка, которая пишет об изучении языков, и сравнивает свой опыт с любовными отношениями, — прошептала Марьяна, склонившись к Диане.

— Правда? — охнула она, и любопытство взыграло в ней. — А…как? — замялась, не зная, как сформулировать вопрос.

— Ну, к примеру, она крутила роман с японцем. Рассказывала, как они ухаживают, какие делают комплименты, советовала, какими словами называть своего мужчину.

— Неужели она успела переменять стольких партнеров? — залилась краской Диана.

— Ага, у нее даже псевдоним такой — Интернимфа, — и они залились сдавливаемым смехом. Ни с кем другим Диана не посмела бы говорить столь откровенно и при этом смеяться над интимными сторонами жизни. Но с Марьяной все получилось легко и просто, словно они знакомы уже очень давно.

— А еще, она писала о темнокожем парне, — прошептала Марьяна. — Так вот, оказывается, секрет их большого…э-э-э…достоинства, в том, что из-за жаркого климата их предки никогда не носили брюк, и…это самое…могло расти в свободном полете, — и вновь они залились смехом.

— И над чем вы так смеетесь? — прозвучало за спиной, и Диана резво обернулась к Роману, стоящему у двери.

— О-о-о нет, это женские секреты, — покачала головой Марьяна. Роман посмотрел на Диану, прищурив глаза, и она мучительно покраснела.

— Зная тебя, представляю, что это за секреты, раз моя Диана стала похожа на помидор.

Смех пропал, а вместо него пришло хмельное ощущение от приставки «моя» из уст Романа. Конечно, он сказал это на автомате, или же наоборот, очень продуманно и точно, но сейчас, в этот момент, после чудесного дня в чудесной копании, Диана готова была закрыть глаза на условности и поверить в эти мнимые отношения.

Роман, Диана и Марьяна попрощались с Вероникой Степановной, и вышли в теплые летние сумерки.

— Ты на машине? — спросил Роман.

— Да, да, — пробормотала Марьяна, чуть задумчиво глядя на свой бордовый мерседес. Потом очнулась и сказала: — Ром, ты иди, машину заводи, а мы пока с Дианой по-девичьи попрощаемся.

Когда Роман отошел, Марьяна порылась в сумочке, достала визитку и протянула Диане.

— Тут мой номер, держи. И позвони мне обязательно. У меня к тебе деловое предложение.

— Ко мне? А что за предложение? — удивилась Диана.

— Это по работе. Не бойся, и не смотри на меня такими глазами. Никаких нимфоманских штучек, обещаю, — усмехнулась Марьяна.

— Но все же…

— Меня заинтересовало твое хобби, — ответила она прямо. — Мне надо пару дней, чтобы все обдумать, но я уверена, что мы с тобой придумаем что-нибудь эдакое для моего журнала.

— Марьяна, я не уверена, что оправдаю твоих ожиданий…

— А я уверена. У меня на такие вещи нюх, — и щелкнула себя по кончику носа. — Ладно, до встречи. А то у Ромки смотри какие глаза, б-р-р. Прям как весь ужин.

— А?…Что?…

— А то я не заметила, как он на тебя пялился, — хмыкнула Марьяна.

— Тебе показалось, это все…не так…

— Поверь, на такие вещи у меня тоже нюх.

Они попрощались, и Диана пошла к машине Романа.

Ехали они, как обычно, в полной тишине. Но в этот раз тишина не была пустая и безразличная, а скорее наполнена эмоциями, которые Диана испытала за прошедший вечер и пыталась переосмыслить.

Машина остановилась у крыльца, и Рома привычно вышел за ней.

Диана уже был у двери, когда он догнал ее. Роман просто стоял за спиной и ничего не делал, но стоял так близко, что вместо привычного холодного отчуждения Диана почувствовала, как от него веет жаром и мощью сильного тела. Как она раньше не замечала этой агрессивно-волнительной ауры, которая пропитывала окружение?…