Упав на подушку, он лежит без движения, из чего я делаю вывод, что он спит. И продолжает это делать, даже когда я, помытая, одетая и уложенная, выхожу из ванной. Что ж, значит, завтракать сегодня придётся одной.

Рафаэль появляется в ресторане, когда я доедаю третий по счёту круассан. Молча кладёт телефон на стол и, ненадолго исчезнув, возвращается с тарелкой гречки и чашкой кофе.

Судя по виду, он не в духе, из-за чего я начинаю чувствовать себя виноватой. И дернул же меня глинтвейн пооткровенничать.

– Я не слышала, как ты вернулся. – Из-за желания быть милой, мой голос звучит до противности пискляво. – Чем занимался?

– Пиво внизу пил, – буркает Рафаэль, не глядя на меня.

А, то есть всё же есть шанс, что это была бутылка.

– И потом решил продолжить мальчишник в кресле?

– Ты оккупировала собой всю кровать. Мне пришлось.

Мне хочется провалиться сквозь землю. Бедный Рафаэль. Мало того, что призналась в своей антипатии, так ещё и вынудила его спать в кресле кукловода.

– Прости. Это всё глинтвейн виноват. Хочешь ещё кофе? – Я перевожу взгляд на его пустую чашку. – Я принесу.

– Я сам.

Глядя в его удаляющуюся спину, я судорожно ломаю голову, чем могу его задобрить. Рафаэль, в конце концов, полностью оплатил проживание в отеле и тоже имеет право хорошо проводить время.

– Пойдём сегодня на гору? – с энтузиазмом предлагаю я, когда он возвращается за стол.

Устремлённый на меня взгляд Рафаэля красноречиво вопрошает: тебе что, снова в больничку захотелось?

– Не волнуйся, я буду кататься на ватрушках. А ещё я планирую фотографировать и снимать видео. Я подписана на твой профиль лет пять, но ты ни разу не выкладывал то, как круто катаешься. Это нужно исправить.

– Не надо меня снимать, – недовольно бормочет он.

– Тебе жалко? Будешь потом внукам хвастаться. А вечером я предлагаю пойти на тусовку. Видел афишу? Какой-то известный диджей приезжает. – Не дождавшись его восторженной реакции, добавляю веский аргумент: – А ещё там будет бесплатное пиво.

Глянув на меня исподлобья, Рафаэль молча отхлёбывает кофе. Отсутствие язвительного ответа с его стороны можно принять как согласие.

– Девочка, ты будешь спускаться? Если нет – отойди. – Сверкая недовольным взглядом, женщина в пуховике цвета «вырви-глаз» демонстративно обходит меня, не забыв пихнуть ватрушкой на прощание.

Коза, – бормочу я себе под нос.

Какая я ей девочка? Мне уже двадцать семь, и я бы предпочла, чтобы незнакомые люди обращались ко мне уважительно и на «вы».

Повздохнув, я вновь разглядываю подножье склона, куда с визгами один за другим приземляются разноцветные бублики. Складывается впечатление, что весело здесь всем, кроме меня.

Полчаса назад я впервые прокатилась на ватрушке. Моё резюме можно уместить в одной короткой фразе: глинтвейн лучше. Безопаснее – так точно. Ни Рафаэль, ни девушка из школы катания не предупредили, что ватрушка – это не менее больно, чем лыжи. Особенно когда слетишь с неё и метров десять будешь катиться на свежем синяке.

– Вы поедете? – вопрошает очередной голос позади.

Начинаю подозревать, что заняла чьё-то место. В противном случае не понимаю, почему третьему по счёту человеку требуется согнать со склона именно меня.

– Нет, – бормочу я, позорно отходя в сторону вместе с ватрушкой. – Катитесь на здоровье.

Избавившись от этого враждебного резинового пончика, я иду в кафе заниматься тем, в чём я действительно хороша: осуждающе смотреть на окружающих и пить глинтвейн.

Вооружившись бумажным стаканом и гренками, устраиваюсь на балконе, откуда открывается чудесный вид на лыжную трассу.

Отхлебнув волшебного зелья, оглядываю склон в поисках фигуры в синем. Когда я последний раз видела Рафаэля, он шёл к подъёмнику, окутанный лучами солнца и женским вниманием. Его умение виртуозно рассекать лыжню произвело впечатление не только на меня. Пока я корячилась в попытке запечатлеть момент его спуска, лыжницы всех мастей тоже наводили прицелы.

Как ни взглянешь, с ним снова кто-то кокетливо треплется. Так и хочется сказать: Ау! Зря стараетесь. Во-первых, он парень моей подруги, а во-вторых, спать сегодня будет со мной.

Я пребываю в недоумении. Кто бы подумал, что Рафаэль пользуется таким успехом у женщин? Наверное, причина в том, что лыжная маска скрывает его вечно насупленные брови.

Достав телефон, я направляю на него камеру и нажимаю запись. Надо признать, что Рафаэль, в отличие от меня, очень даже спортивный. Потому все к нему и липнут как мухи. Мы, женщины, обожаем, когда мужчины умеют что-то делать хорошо.

Закончить съёмку мне не удаётся, потому что на экране повисает сообщение от Вити. Развернув его, я вижу фотографию. Мой суженый с обуглившейся физиономией стоит на берегу океана и довольно улыбается.

Отличный вид, – печатаю я, подразумевая как живописный фон снимка, так и его детали в виде коротких красных шорт. – Смотрю, и Лиану настигла карма.

– Ты о чём?

– О том, что теперь она вынуждена таскаться по пляжу с камерой.

Подумав, я добавляю к сообщению улыбающиеся смайлики, чтобы смягчить саркастичный тон. Спойлер: они не спасают.

– Ты чего такая злая? Если хочешь, больше не буду никаких фотографий присылать.

Вздохнув, я ещё раз пересматриваю снимок. Красивый. И снимок, и Витя. А мне пора и впрямь зарыть топор войны.

– Извини. Чем занимаетесь?

– Да ничем особенным. Лиана круглосуточно висит на телефоне и записывает истории, я купаюсь и работаю, как обычно.

– Весело у вас там.

– А вы как развлекаетесь? Ты уже встала на лыжи?

– Встала и сразу легла, – печатаю я, машинально потерев бедро. – Сдаётся, зимние виды спорта – это не моё.

Я направляю камеру на стакан с глинтвейном, делаю снимок и жму «отправить».

– У меня на копчике здоровенный синяк, который час назад стал ещё больше.

– Ну и стоило ли оно того? Пить коктейли можно было и здесь.

Мой рот округляется в протесте. То есть Витя уверен, что был прав и я жалею о поездке? Это подло. Я ведь просто хотела поделиться с близким человеком болью в заднице!

– Стоило, конечно, – агрессивно печатаю я. – Здесь потрясающие воздух и природа. А ещё мы с Рафой сегодня идём на классную тусовку.

– Рафаэль успел стать Рафой? Интересно.

– Я ошибалась на его счёт, – перед глазами возникает перекошенное ревностью лицо Вити, и рот сам собой расплывается в зловещей улыбке. – А ты был прав, как и всегда. Рафаэль – самый настоящий котька. Надеюсь, тебе с попутчицей повезло так же, как и мне.

Грохнув мобильным по столу, я запихиваю в рот разваренную апельсиновую дольку и яростно её жую. Не выношу, когда Витя разговаривает со мной, как с маленьким ребёнком, не понимающим сути своих желаний. Даже выбив зуб, не пожалела бы о том, что очутилась здесь.

Кстати, спасибо ему за напоминание о том, что в этой поездке я должна получить максимум новых впечатлений.

Вскочив, я подлетаю к Рафаэлю, зашедшему в кафе с поднятой на лоб лыжной маской.

– Ты за чаем пришёл?

Он кивает.

– Отдохнуть хочу немного.

– У тебя есть десять минут. Потом идёшь со мной кататься на ватрушках.

– С чего это?

– Потому что я неудачно съехала, и мне страшно попробовать заново. Давай, удели мне полчаса своего драгоценного времени…

Прервавшись, я перевожу взгляд на блондинку, которая стоит рядом и бесцеремонно на нас таращится.

Серьёзно? Да сколько можно?! Я вообще-то могу быть его ревнивой второй половиной.

– Да, он прекрасно катается, – чеканю я осуждающе. – Сама, если честно, в шоке. Но это всё равно не повод так откровенно за ним бегать. Девушки балуют парней своей доступностью, а потом сокрушаются, что они их не ценят…

– Я вообще-то к вам хотела обратиться, – лепечет она, покраснев до кончиков ушей. – Мы как-то встречались с вами по поводу дизайн-проекта загородного клуба…