– Как думаешь, кто такая эта мадемуазель Миньон?

– Неужели ты не догадываешься, сестра? Разумеется, новая любовница лорда д’Арси.

Анриетта и Жюстина Фокан с любопытством прильнули к окну наемного экипажа, разглядывая простой четырехэтажный кирпичный особняк в георгианском стиле, расположенный на Белгрейв-сквер. Приглашение они получили вчера вечером. Анриетта склонялась к мысли ответить отказом, но ночью Жюстина увидела странный сон, наверняка порожденный мигренью, и заявила, что их будущее скрыто за дверями этого дома.

– Надеюсь, из-за мигрени ты не впала в досадную ошибку, – зловеще произнесла Анриетта.

– Невозможно! Предсказания, которые приходят ко мне во время головных болей, всегда сбываются.

Жюстина подняла руки, чтобы поправить свое последнее приобретение – шляпку с золотистым пером, игриво изгибающимся надо лбом. Этой шляпкой она дополнила туалет, состоящий из золотисто-коричневой бархатной туники поверх белого муслинового платья с длинным рукавом, пожалуй, слишком легкого наряда для пронизывающих октябрьских ветров. Анриетта выбрала шляпку из гофрированного шелка с лиловым бархатным спенсером в тон, отделанным золотой бахромой, вышитый ридикюль и туфельки. Итак, сестры Фокан в полных боевых доспехах ожидали встречи с противником, соперницей в борьбе за внимание Себастьяна д’Арси, маркиза Брекона.

Дождавшись, когда кучер позвонит в дверь, сестры выбрались из экипажа и поднялись по ступеням на крыльцо, где их уже ждал дворецкий лорда д’Арси.

– Месье Хорас! – поприветствовала его Анриетта со смесью удивления и досады. – Что вы здесь делаете?

Хорас сдержанно поклонился.

– Добрый день, мадам. Рад вас видеть. – Внезапно его обычно невозмутимое лицо отразило сомнения. – Видите ли, меня одолжили на время. Вас ждут?

– Да, нас пригласили, – резким тоном ответила Анриетта, – письмо было написано почерком самого маркиза. Если не ошибаюсь, здесь живет некая мадемуазель Миньон?

– Да, мадам. – Дворецкий посторонился, пропуская француженок. – Будьте любезны подождать в гостиной, – он указал на дверь, – я доложу мадемуазель о вашем прибытии.

Снаружи дом производил обманчивое впечатление – казался небольшим. Роскошную гостиную, в которую вошли сестры, украшала лепнина на нежно-зеленых стенах, разделенных тонким орнаментом на узкие панели. Дымоход из мрамора изображал Афродиту, выходящую из морской раковины, в обрамлении полуколонн из бледно-розового мрамора. На потолке красовались расписные медальоны, полы были устланы фламандскими коврами. Обстановку составляла прелестная коллекция мебели в стиле чиппендейл. Анриетта зорким взглядом сразу заметила несколько вещиц, некогда украшавших дом самого лорда д’Арси. Кем бы ни была неизвестная мадемуазель Миньон, сестры сразу поняли: ей удалось не только увлечь маркиза, но и завладеть его кошельком, причем с поразительной быстротой!

– В этом доме следовало жить Мадлен, – произнесла Анриетта, едва сдерживая гнев. – А он достался… какой-то Миньон! Прежде Себастьян никогда не страдал избытком сентиментальности. Взгляни вон на тот столик. Этот греческий бюст был моим подарком в тот день, когда Себастьяну исполнилось двадцать два года! – Она стиснула зубы, негодуя на неблагодарность бывшего подопечного. – Можешь не сомневаться, его подружка гораздо умнее прочих дам подобного сорта. Еще бы, ведь она француженка! – заключила Анриетта, словно пытаясь утешить саму себя.

– Но почему лорд д’Арси пожелал, чтобы мы оказали любезность его любовнице? – раздраженно отозвалась Жюстина.

– Потому что мы перед ним в долгу. – Анриетта поморщилась. – Я же говорила тебе: надо отослать деньги обратно, и немедленно. Мы не нуждаемся в его жалости.

– Но тогда нам не удалось бы улестить месье де Вальми. После бегства Мадлен он пришел в ярость.

Анриетта пожала плечами.

– Значит, меня предал еще один друг. Ни за что не прощу никого!

– Об этом можно только пожалеть.

Услышав слова, произнесенные на чистом французском языке, сестры вскочили.

На пороге стояла мадемуазель Миньон. Очевидно, она ухитрилась открыть и закрыть дверь совершенно бесшумно. На ней было платье из тонкого шелка, расшитое узором из листьев. Большой кружевной воротник прикрывал грудь, плоеные кружева доходили до подбородка. Зачесанные вверх блестящие темные кудри были перевязаны темно-зеленой бархатной лентой в тон кушаку. Только на щеки падало два-три локона.

В элегантной юной леди сестры сразу уловили нечто знакомое, но, лишь когда она подошла поближе, они хором воскликнули:

– Мадлен!

– Меня предупредили, что сегодня у меня будут гости, но не сказали какие. – Мадлен порадовалась тому, что ее голос не дрогнул. Когда Хорас доложил ей о приезде сестер, она чуть не лишилась чувств. – Хорас сказал мне, что вас пригласил лорд д’Арси.

– Да, но о тебе он не упомянул ни единым словом, – с довольной улыбкой возразила Жюстина. – Что ты здесь делаешь, детка? Ты знакома с этой мадемуазель Миньон? Мы с Анриеттой впервые узнали о ней из письма, потому и…

– Хватит болтать, Жюстина, – холодно перебила Анриетта. – Лучше послушаем Мадлен.

Мадлен сжала кулаки, глубоко вздохнула и выпалила:

– Мадемуазель Миньон – это я.

Анриетта была слишком потрясена, чтобы понять, что скрывается за словами племянницы. Она оглянулась на дверь:

– Этот дом принадлежит лорду д’Арси?

Жюстина нахмурилась:

– Лорду д’Арси? Не может быть! – Она повернулась к Мадлен. – Неужели ты познакомилась с лордом д’Арси?

– По-моему, они не просто познакомились, – вставила Анриетта, подметив вызывающий взгляд Мадлен и румянец на ее щеках. – У тебя появился любовник, Мадлен, и этот любовник – лорд д’Арси, верно?

Мадлен коротко кивнула.

– Мадлен! – вскричала Жюстина со смесью недоверия и восторга. – Ты стала его любовницей? Поздравляю, милочка! – Бросившись к племяннице, она заключила ее в объятия, бормоча по-французски поздравления, которые обычно приберегают для новобрачных.

Анриетта на миг прикрыла глаза, словно от неожиданной вспышки боли. Она и вправду ощутила боль.

Она была готова отдать племянницу Себастьяну, убедив себя, что другой столь же идеальной пары не найдется во всей Англии, и оказалась права. Но в то время она не представляла, как почувствует себя, узнав, что Мадлен, по возрасту годящаяся ей в дочери, завладела благосклонностью великолепного мужчины. С тех пор как десять лет назад Себастьян в последний раз посетил спальню Анриетты, у него перебывало много пассий. Но ни одна из них не вызывала у Анриетты такой мучительной ревности. Чувство потери и скорби, вызванное признанием Мадлен, потрясло ее до глубины души. Время идет, мир меняется, молодость проходит. Молодые любовники предпочитают юных любовниц. Такова жизнь.

Открыв глаза, она расплылась в самодовольной улыбке.

– Вот видишь, Мадлен! Я знала, что тебе суждено стать одной из нас. Но как и когда это случилось?

Мадлен встретила проницательный взгляд тетки с непоколебимым спокойствием. Опасный момент, к которому она пыталась подготовиться, с тех пор как три дня назад вернулась в Лондон, миновал. Вид родственниц не поразил ее так, как можно было ожидать, – вероятно, потому, что целых три дня Мадлен провела в слезах и у нее уже не осталось сил, чтобы ощутить стыд и гнев.

– Как следует поразмыслив, я решила принять ваше предложение, но предпочла сделать это по-своему.

– Будем называть вещи своими именами: ты сбежала, как скверный, дурно воспитанный ребенок!

Мадлен улыбнулась.

– Разве вы были не рады получить от меня банковский чек?

– Разумеется! Он пришелся так кстати. – Жюстина поправила поля шляпки. – Тебе нравится?

– Очень мило, – ответила Мадлен, глядя на Анриетту, которая внимательно осматривалась.

– Вижу, лорд д’Арси не поскупился. Он знает, кто ты на самом деле?

– Нет. Я явилась к нему в кентское поместье и назвалась Миньон, кухаркой.