– А тебя как зовут?

– Логан. Как и всех в нашей семье. Логан Робертс.

Лицо Энджел осветила улыбка.

– Что ж, Логан Робертс, я Энджел Бэлл, будем знакомы. – Она протянула руку, Логан сделал то же самое. – А теперь давай встанем, пока я не отморозила себе ничего, – вообще-то уже ноябрь.

– Эм… Может, тебе показать школу? Ты же новенькая, верно?

– Верно. – Она улыбнулась и принялась собирать книги под мышку, смирившись, что они никак не уместятся в порванной сумке.

– Пошли, я все тебе расскажу.

Энджел поудобнее перехватила книги. Логан забрал несколько и подумал, что это, должно быть, первая девушка за восемь лет, с которой он по своей воле заговорил.

***

Финальная игра. Ему снился стадион, освещенный пыльным закатным солнцем. Джейк прорвался сквозь защитную линию соперника. В крови кипел адреналин. Ощущения обострились. Вес экипировки. Запах газона и пота. Гул голосов с трибун. Еще секунда, и он заработает тачдаун. А затем внезапный приступ боли. Его снесли с ног. Налетели сбоку. Он упал на рыхлый газон. Широкой ладонью обхватил плечо, но главное – потерял мяч, а вместе с ним всякую возможность на победу и осуществление мечты.

Резко распахнув веки, Джейкоб Эванс сделал глубокий вдох. Кожа была покрыта испариной. Сердце неистово барабанило в груди. Электронные часы на тумбочке показывали четыре утра. Правое плечо болело… Один и тот же кошмар на протяжении трех месяцев после полученной травмы. Одни и те же фантомные боли. По крайней мере, он уговаривал себя изо всех сил, что они фантомные. Нереальные. А травмы и вовсе нет. Врач же сказал, что Эванс будет как новенький!

Джейкоб знал, что больше не уснет. Не после того, как проиграл финал, пусть даже во сне. Потерял мяч. Не увидел опасность. Повел себя слишком легкомысленно.

– Джейк, спишь?

Дверь спальни аккуратно приоткрылась. На пороге стояла его пятилетняя сестра Сьюзен, нервно теребившая край футболки, – младшая из Эвансов и самая непохожая на них. Светлые кудрявые волосы торчали во все стороны, зеленые глаза сонно смотрели на брата.

– Можно с тобой?

– Опять кошмары? – Джейк качнул головой и встал с постели. – Смотрели перед сном «Гарри Поттера»?

– Там такая змеюка! – Сьюзен приподняла руки, чтобы показать масштаб.

Джейк хмыкнул и подумал: да, змеюка такая, что ты сейчас уснуть не можешь.

– Я же запретил Фунти показывать тебе эти фильмы. – Он щелкнул ее по носу. – Ты для них еще маленькая. А также слишком впечатлительная.

– Фунти сказала, что ты не узнаешь.

– Я все знаю. – Он поднял ее на руки.

Маленькие ручки обхватили шею Джейка, и Сьюзен громко зевнула, положив ему на плечо голову:

– Потому что я тебе все рассказываю.

Чистая правда. Благодаря Сьюзен Джейк был в курсе всего, что творилось в их доме.

У Джейкоба Эванса три младшие сестры. Фунти уже исполнилось двенадцать: она отличалась скверным характером, обаятельной улыбкой и желанием быть взрослой. Они с Джейкобом были больше всего похожи: большие карие глаза, широкие темные брови и густые коричневые волосы. Мама часто шутила, что ксерокопировала их. Фунти обожала эти сравнения и часто заглядывала Джейку в глаза, чтобы убедиться в схожести.

Чарли было десять лет, и она могла пойти на что угодно, лишь бы ее оставили в комнате наедине с карандашами, альбомом и книгами. Обладательница коричневых волнистых волос и кристально голубых глаз, не доставшихся в семье никому, кроме прабабки со стороны матери – аристократки Джулии, а также кузенов, близнецов Авроры и Астера Блэквуд. Про прабабку слагали легенды и говорили, что она была самим дьяволом во плоти, несмотря на ангельский лик. Чарли казалась полной ее противоположностью. Тихая, неболтливая, она пребывала в своем мире. Для Джейка Чарли была самой большой загадкой. Он обращался с ней как с хрустальной вазой, боясь случайно разбить, чем бесил Фунти, которая в отместку всячески издевалась над младшей сестрой. Джейк не знал, как остановить эту войну. Мама говорила, что его сестры должны пережить это вместе. Он ждал, когда этот момент наконец настанет, но Фунти, казалось, только входит во вкус.

– Она просто тебя ревнует, – поясняла мама.

– Но не к Сьюзен.

Малышку Сьюзен все обожали. Каждый баловал ее чем только мог. С ней точно никто не соревновался за внимание. Но из всех она предпочитала старшего брата и сделала его своим главным союзником.

– А еще Фунти и Чарли съели на ночь всю пачку «Эм-энд-Эмс»! Да-да. – Сьюзен развела руки в стороны, чтобы показать размер упаковки. – Такую большую!

– А ты им не помогла? – Джейк смешливо глянул на сестру и положил ее на свою постель.

Она разлеглась посередине и накрылась одеялом с головой.

– Совсем немного… – послышался ее тихий голос.

– Хочешь сказать, я тебе просто так рассказываю про вред сладкого? – Джейк прилег на край постели.

Он снова убедился в том, что уснуть уже не получится. Сьюзен любит спать, как рок-звезда, распластавшись конечностями по всей постели.

– Фунти говорит, что не все такие спортсмены, как ты.

– Ну хоть зубы ты почистила?

Последовала пауза.

– Я уже сплю! – увильнула от ответа малышка, и Джейк глухо рассмеялся.

Она и правда быстро уснула. Джейк же смотрел в балочный потолок своей спальни и пытался отделаться от холодящей до ужаса мысли о травме.

«Я полностью здоров.

Здоров», —

тихо твердил Эванс.

…Утро в семье Эвансов можно было описать двумя словами: «конец света». Все бегали как угорелые, никто не собирал с вечера рюкзаки и не подготавливал вещи. Традиция носиться по дому за минуту до выхода была излюбленной и самой почитаемой.

Кухню мама Эванс четыре года назад покрасила сама. Она пестрела оранжево-желтыми и ярко-малиновыми красками. Каждое утро здесь пахло панкейками – по фирменному рецепту маэстро Джейкоба Эванса! Жареным беконом – не нуждающимся в рецепте! И кофе – спасибо, Господи, за кофемашинку. Два лабрадора – светленький Тор и темненький Локи – не отходили от Сью, а та без зазрения совести скармливала им свой завтрак. Эти два балбеса слушали только ее. И глядя на то, как четвертый по счету кусочек жареного бекона летел прямиком в слюнявую пасть, вопроса «Почему?» никто не задавал.

– На тебе моя футболка! – верещала Фунти и пыталась прямо за завтраком стащить с Чарли розовую майку с Тейлор Свифт.

– Мне дала ее мама! – пискляво защищалась Чарли.

– Девочки, хватит, – монотонно вторила мама. – Фунти, оставь на ней футболку. Я не постирала вещи.

– Мне купил ее папа! – зло выпалила Фунти, стоя на своем.

Мама Эванс устало прикрыла глаза. Джейкоб, увидев, насколько она утомлена, подхватил сестру на руки и посадил на кухонный островок.

– Сегодня вечером с меня мороженое, – обрадовал он Фунти. Правда, затем последовало неприятное «но».

– Но ты оставишь футболку Чарли… на сегодня.

Фунти насупилась и из-под густых бровей строго смотрела на брата.

– Мне купил ее папа, – вновь повторила она.

И отнюдь не из-за того, что Джейк в первый раз ее не услышал. А скорее из-за того, ЧТО именно означали эти слова. Отца в семействе Эвансов боготворили и очень ждали со службы, на которой он пропадал последние полгода. Джейкоб так и не понял, где именно находится его подразделение, знал лишь океан: Тихий. Джеймс Эванс, или папа Эванс, – комендор-сержант корпуса морской пехоты США. Семья безмерно им гордилась… и скучала.

– Только на сегодня, Фунти, – тихо попросил Джейк, заглядывая в глаза сестры.

Она несколько раз моргнула, стараясь сдержать слезы, и, задрав острый подбородок, наконец спрыгнула с островка, схватила рюкзак.

– Мне нельзя опаздывать, иначе мисс Потс не пустит меня в класс, – строго проговорила Фунти.

Джейк кивнул. Глядя на то, как у матери трясутся руки, он налил ей стакан воды и подал анальгетик.