— Варварство — это хватать людей в рабство, заковывать в кандалы, и хлестать их плетью, рассекая спину до позвоночника, — проговорил он. — Просто представьте себе: я вернулся домой из университета, искал лошадь в конюшне, а мне дали дубинкой под коленки и утащили в вонючий трюм, сделали рабом. Я — свободный человек, баннерет, у меня — образование, планы на жизнь, куча дел в Аскероне, но этим мерзавцам было плевать на меня и мою жизнь. С точки зрения гезов я представлял собой живой движитель, ценный ровно настолько, насколько могли работать мои мускулы. Нынешний кунингас Севера — Микке Ярвинен, и Разор — один из лучших войсковых командиров современности, и Патрик Доэрти — великолепный медик, организатор и кавалерийский офицер, и многие другие, талантливые и благородные люди — все они были сведены до состояния кусков мяса, махающих веслами. Гезам было плевать на наши мечты, надежды и планы, они хотели употребить наши тела, прожевать и выплюнуть наши жизни! С чего бы мне жалеть тех, кто сделал с нами подобное? Мы сожгли Малую Гряду, освободили невольников и убили всех, кто сопротивлялся. И ушли в Аскерон. А когда я стал герцогом — то вернулся в силах тяжких, и сжег весь Низац Роск, и теперь — мы отстраиваем его заново. И знаете, что будет дальше?

Буревестник оглянулся, как будто желая рассмотреть Кесарию, которая давно уже скрылась за поворотом великой реки. Его глаза горели, а на давно не бритых челюстях играли желваки.

— И что же? — подал голос Агис, который прекратил перебирать свои трофеи из туринн-таурского консульства и теперь слушал внезапную отповедь Аркана.

— Почему бы не повторять старый трюк раз за разом, если он работает? Тем более — популяры сейчас с нами по одну строну баррикад, и вряд ли они станут учить оптиматов, как справиться с подобной напастью… — ветер трепал волосы Буревестника, голос герцога был уверенным и мрачным. — Мы пройдем вниз по Рубону Великому, сквозь земли тех, кто убивал нас в Кесарии. Вайсвальд, Роттерланд, Краузе и другие — их лучшие отряды сейчас в стлице, их корабли — по большей части или в наших руках, или сожжены, или будут сожжены. Мы поимеем их так же, как поимели гёзов… И мы вернемся — в силах тяжких, все мы: Арканы, Фрагонары, Аквила, Бергандали, Корнелии, а еще — Тимьян и Смарагда, Север и Юг! И сделаем с ними то же, что я сделал с Низац Роск! Уничтожим до основания, а потом выстроим все заново, только еще больше! И лучше!

— Страшное будущее нас ждет, — Чертополоха передернуло от арканвского пророчества. — Где бы найти тихую гавань, чтобы пересидеть его в тепле, с бокалом вина и в окружении парочки симпатичных женщин?

Рем улыбнулся:

— О! Если захотите пойти ко мне на службу — я придумаю вам пару замечательных командировок. Спокойствия не гарантирую, но все остальное… Как насчет Острова Любви маркиза Флоя? Или владений заморских эльфов — тъялери? А может быть вам по душе Север с ладными блондинками, которые не стесняются мыться в одной бане с мужчинами?

— Аркан, да вы сам дьявол! — притворно испугался маг. — Настоящий змей-искуситель! Если вы так заманиваете в свое подданство каждого из вассалов, то я начинаю понимать, откуда у вас столько преданных людей!

— И нелюдей, — улыбнулся Рем.

— А-хм! — алхимик замахал листком бумаги, на котором можно было увидеть несколько столбиков с вычислениями. — Всадник движется с скоростью около шестидесяти верст в час, мы с вами — делаем не более семи! В вашем плане есть явный просчет, мой маль… Ваше высочество?

— Оставьте, Агис, вы же видите — титулование и прочие церемониальные финтифлюшки стоят мне поперек горла… Наедине можете называть меня как угодно… — Аскеронский герцог небрежно отмахнулся, а потом выдернул из рук Агиса листок и присмотрелся к цифрам. — Я понял, в чем ваша ошибка. Вы судите с точки зрения теоретика. Максимальная скорость одного всадника, и скорость движения кавалерийского отряда на марше — это два явления различные по своей сути! Уж поверьте, когда я исполнял обязанности генерал-квартирмейстера у Змия Аркана, моего братца, я такие вещи уяснил… Даже передовые конные дружины оптиматов смогут двигаться не быстрее, чем пятьдесят верст за сутки! Это если у них там есть среди командования гении снабжения и организации типа дю Ритёра… Но их войска состоят еще и из пехоты, и из обоза! На нашей же стороне — течение Великого Рубона, весеннее половодье, свежий весенний ветер и возможность менять гребцов хотя бы и каждые три часа. Смогут ли они предупредить кого-то, послав гонцов? О, да! Успеют ли они что-то предпринять против нас? О, нет!

— Вы забыли еще одну очень важную деталь, — Эрнест Чертополозх щелкнул пальцами, и вокруг его перстней заплясали фиолетовые искорки, возвещая о том, что волшебник восстановился — по крайней мере частично. — Магию!

— О нет, дорогой маэстру Чертополох, — криво улыбнулся Аркан. — Я не забыл про магию. Уроки Риохи усвоены, меры приняты… Поверьте мне — если маги выступят на стороне наших врагов, нам найдется, чем их встретить. А пока — Агис, садитесь на румпель, я возьму на себя управление парусом, а вы…

— А я не буду грести, — замотал головой маг. — Я разгоню лодку другим способом!

— Делайте как знаете, — Аркан взялся за снасти. — Чем быстрее догоним флотилию — тем лучше!

За кормой забурлила вода, и ялик с тремя мужчинами устремился вперед, рассекая воды Рубона Великого.

* * *

XVII ФЛОТ ОРТОДОКСОВ

Десятки судов шли вниз по течению Рубона Великого. Речные галеры, галиоты, барки, когги, хульки и даже каракки под черными флагами заполнили собой реку. Между флотилией и берегами сновали юркие ялики и баркасы с воинами — ни одно прибрежное селение не оставалось без пристального внимания, цепкого взгляда и приложения хозяйской, домовитой, загребущей руки ортодоксов. Плач и ругательства, а иногда — и звон стали, и гудение огня заполнили собой долину Рубона. Как и говорил Аркан, местные жители изгонялись со своих мест, а любое их имущество, могущее послужить на благо армии оптиматов — изымалось и уничтожалось.

Однако, суровые воины в кожаных доспехах и вороненых шапелях вели себя по местным меркам более чем сдержанно: мечи и копья шли в ход только в том случае, если кто-то пытался препятствовать их действиям. Какой-нибудь хмурый бородач в черной котте и со знаком зверобоя на рукаве громко и отчетливо предупреждал поселян и рыбаков о том, что идет война, и для сохранения жизней им стоит уйти от реки не меньше чем на десять верст, и забрать с собой все, что может унести с собой человек. Обычно одного вида воинственных пришельцев хватало для того, чтобы забитые оптиматские вилланы бежали прочь. Но случались и казусы, если в деревне обнаруживались стражники местного феодала, или — другие храбрые мужчины, готовые пустить в ход оружие. Тогда новые трупы появлялись на деревьях вдоль реки — с веревками на шеях, почерневшими языками и белыми табличками на груди.

— Висельники и церковные гимны, — прокомментировал Эрнест Чертополох, услышав мелодичное, в унисон, пение, которое разносилось над водной гладью. — Как вообще можно петь что-то, что не рифмуется? Но голоса приятные…

— Женщины и дети занимаются бытом и молятся, мужчины — воюют. Все при деле, — пояснил Аркан. И прищурился: — Кстати, а почему мы опять идем под парусом? Не колдуется, маэстру волшебник?

— Ой, не ерничай, твое высочество! — поморщился маг. — Не колдуется… Я уже понял что вы, ортодоксы, кое-что знаете. Может быть, даже то, что неизвестно нам — одаренному сословию.

— Так и есть, так и есть… Имеющие Подниметесь на борт — и увидите еще больше, — Буревестник встал во весь рост, оперся о мачту, и теперь рассматривал корабли, стараясь разглядеть штандарт с Красным Дэном.

Такое знамя обозначало бы флагман, на остальных-то реяли наспех изготовленные флаги из черного полотна, реквизированного у ткачей Кесарии. Наконец, он увидел его — на одной из каракк, большом, пузатом корабле с высокими бортами и массивными надстройками на кроме и носу, на которых удобно расположить стрелков и абордажные партии.