– Вы видите дыру во всем?
– Нет, а почему я должен видеть?
– Потому что в вашем глазу, в моем, в любом нормальном человеческом дыра. Вы не должны видеть посередине что-либо. Но вы не видите дыру. Вы видите всё. Дыру не видите, а она есть.
– Это ещё что?
– Специфика нашего зрения. Мозг достраивает окружение. Оптика, т.е. глаз не видит. А мозг достраивает. Поэтому мы и не видим эту дыру. А она есть.
– И что?
– Такая же ловушка есть и с нашими логическими выводами. Мы во всем видим чёрное или белое. А нет ни чёрного, ни белого. Есть призраки, а наш мозг их доигрывает, довыстраивает восприятие.
…
– Есть вероятность, что вы ошибаетесь?
– Конечно есть. Всё может быть написано по воде вилами. Даже самые крамольные мысли. Вопрос в том, в чьих руках вилы, продолжит ли пишущий своё действо или уйдет от воды и будет применять инструмент в другом варианте.
– И в этой ситуации уже будет неважно, что он думает?
– Вся беда в том, что пастыри и пастухи могут проворонить подъем головы.
…
Является ли болтливость признаком отрицательным?
Что, если стоимость человека это его способность разговаривать и разговорить? Как тогда это измерить? И в чём? В попугаях?
Глава 4. Думал. Значит намеревался
Странно…
Я ушёл… И жизнь застыла?
Многоточием в строке…
Я оставил стакан с водою,
А пришёл – лёд на дне…
Можно ли попросить кого-нибудь не задавать вопросы. Как вы думаете, что с ним случится? Ну вот с этим, с подопытным. Как вы думаете сколько он проживёт, не задавая вопрос. Я не о том, что он дальше не будет жить. Будет. Конечно. Но только если задаст вопрос. Себе. Другим. Вам. Всем. Можно ли вычеркнуть это странное создание, которое придумало знак вопроса?
И почему все согласились что вопрос может быть удостоен своего знака?
…
Странное оно изобретение – Дирижабль…
– И что это даёт государству?
– Всего лишь выполнение двух единственных задач государства: сохранить территорию, сохранить своё население. Своя территория и своё население.
– И всё? Всего лишь две цели? Маловато как-то…
– Если кто-то где-то как-то у нас порой придумывает другие цели, то это не цели государства. Это его собственные и ради:
Во-первых, выпендрится. Иногда смотришь на какого-нибудь депутата и мерещится… Пидросович. Перьев нет. Блестяшек нет. Но гарцует, как пока ещё не ощипанный. И вроде как при наличии самого дорогого. Вроде. А как заливает. Прям раньше всех начинает. По поводу и без повода. А вдруг не успеешь. А вдруг не заметят. А вдруг не скажут – ну каков он… в прислужении…
Во-вторых, горка одна. Ну может несколько. Но всё равно на всех не хватает. А как хочется быть царём. Ну ладно, царьком. Ну хоть на часок. Ну не горы, так хоть горки. Ну не болота же…
Вот и выдумывают что-нибудь этакое. Взбученное. Чтобы и видимость горки была и видность самой горки. А как иначе?
Если горка невидная, то на ней не царь а козёл какой-то, горный… А с такой горки статней Горынычем быть, чем холопом при горке… Чтоб все вдыхали жар радетеля за землю горкову…
В-третьих банальность. То есть бабло. В чем угодно, как угодно и когда угодно. Жизнь ничто руби бабло. Не нарубил бабла и жизнь твоя бледна… бледна.
Вот и всё. А дальше только соотношение считаешь, что в чьей-то ахинее, настоящие цели – цели за государство, а что за припудренный носик, за ширину кокарды и блеск погон да за выпирающий карман…
Только и видишь то Пидросовичей, то Горынычей, то Баблосовичей. А где Государственники?
…
– Представьте себе, что любая банда сильна только при наличии казначея. Как бы это утрировано не звучало.
– Нет казначея. Не банда? Есть казначей. Банда.
– На начальном этапе верно.
– Есть ещё, в этом плане развитие?
– Да. Способность казначея конвертировать всё-всё-всё. Деньги в оружие. Оружие во влияние. Влияние в деньги. В любой интертрепации. В любом направлении. В любой точке земного шара. Называть конвентатор не подойдёт. Объясняющее пояснение будет слишком длинным. Так что казначей.
– Правильно ли я понимаю, что самая сильная банда это самая сильная армия. А самая сильная армия где есть казначей, способный официально и не официально конвертировать что угодно?
– Почти верно…
– А что не хватает?
– Армия не способна быть бандой в себе самой, если не способна сформировать идею, концепцию, цель и предназначение.
– Не много ли такая армия на себя берет? Может всё-таки думалкой тумкать будет другой?
– Поэтому и стараются чтобы в армии не вырастали тумкалки-думалки… А ни то не ровен час свой Пиночет заведётся.
– Или Наполеон…
– Беда в том, что мы, то есть весь мир в целом, можем скатиться до уровня постоянного появления то здесь, то там именно таких армий, с Пиночетом, Наполеоном или Чингисханом.
– Это вынуждено или намеренно?
– Это если выразиться образно вынуждено-намеренно или намеренно-вынуждено.
– Не понял? Или понял. Где-то это будут делать намеренно, потому что вынуждены из-за ситуации, а где-то будут вынуждены из намерений подстроиться?
– Почти, но не так прямолинейно…
– Что не хватает?
– Ни Наполеон, ни Пиночет, ни кто-либо подобный сами себя не вытащили. Их вытащили. Никто из нынешних будущих Наполеонов не может выйти и сказать: Здрасьте, я ваша Папа…
– А можно ли назвать казначея главным, основным или что-то в этом роде?
– И да и нет. В любой банде происходят разнонаправленные процессы. В каких-то он основное, основуинициирующее звено, это его процесс…
В других либо контролёр процесса, определяет выпал ли процесс из рамок своего бюджета, либо так скажем, Зеркало, которое показывает, а банда что-то приобрела, деньги, оружие, влияние, или наоборот потеряла… лохонулась, так сказать. И кого-то придётся почикать.
– Что-то мне подсказывает что это такая редкость, всё это… Инициатор, контролёр, Зеркало… Всё как-то «надуто». Не находите?
– Это не видно. Этого не замечают. Этим не хвастаются. В большей степени выпячивают, если «прокололся», если заметили, его якобы пагубную любовь к роскоши… Всё остальное стараются скрыть. Если удалось…
А когда задают прямые вопросы, то включают дурочку. Я не я, корова не моя. Всё это общак и т.д. и т.п.
…
– Когда уйдёт Первый придут другие. И скажут: «Бледные медведи с синяками под глазами, ваше время закончилось».
– Странные аллегории…
– Нет аллегории. Только правда жизни. Чтобы выжить эти самые медведи поедают себе подобных, потому что еда вокруг закончилась. Вокруг только ледяная пустыня. Останутся только поевшие остальных.
– Вы это к чему?
– К тому что Партия сильна только тогда, когда она способна самоочищаться. Если этого нет, то рано или поздно она съест себя сама.
– И что, что за самоочищение?
– Закон Партии для партийца выше закона государства, требование Партии для партийца выше кары закона, наказание Партии для партийца выше меры наказания государства…
Если этого нет, то и не партия вовсе, так мёртвый франкенштейн, чью-то живость показывают с помощью ниточек кукловодов. Партия только тогда является Партией, если способна уничтожить своих партийцев карой большей чем государство. В такой способности и есть самовыражение Партии.
– И что прям насовсем?
– Ну тогда это не Партия, а сборище по интересам. А когда интересы уже незачем будет прятать, нет того кто погрозит пальчиком – кто не успел того в отходы. Не будет правых и не правых, будут успешные и не будет не успевших.
…
– Любой набор человеков, или, если слишком велик, то некая инициативная группа, группа неравнодушных, группа уставших ждать…
Так вот они самые вдруг, случайно, или кто-то подскажет. Так сказать намекнёт. Они, в общем, поймут, что система управления, любая, в том числе государственная, не создаёт им возможность, да и их потомкам, в обозримом будущем надежд, предположений, что будет лучше, краше, ярче, светлее, обеспеченнее.
