Он сразу понимал, что это именно то, что нужно, потому что в этот момент становилось невероятно хорошо. Приходило расслабление, поиск заканчивался.

Сейчас его взгляд не скользил – метался. Мальчик не был в поиске книг, он искал ответы на то, что произошло сегодня.

Пока он стоял в раздумьях, позади него, в другом помещении, там, где располагался читальный зал, раздавался тихий разговор. Кто-то и что-то обсуждал. Мальчика мало это интересовало, он был сосредоточен на собственных размышлениях.

Через пару минут из читального зала вышла женщина. Она была незнакома мальчику.

С горем пополам выбрав пару книг, он подошел к стойке и протянул библиотекарю два детектива.

Краем глаза он видел, как та, незнакомая ему дама подошла к двери и начала снимать с нее лист бумаги. Со скоростью чтения у мальчика все было в порядке, поэтому он быстро прочитал: «Открыта вакансия на должность заведующего городской библиотекой».

Теперь пазл стал понемногу складываться. Он вспомнил, как несколько недель назад по округе прошли новости о скандале, в котором была замешана теперь уже бывшая заведующая библиотекой. Говорили, что ее сместили с должности за растрату государственных средств, которые вроде как должны были пойти на закупку новых книг.

Теперь на ее место пришла другая женщина, она, собственно, и сняла это объявление.

Немного подумав, мальчик расписался в получении книг и начал убирать их в портфель.

Закончив, он попрощался и уже направился к двери, как вдруг из читального зала вышла… новенькая девочка.

Мальчик от неожиданности замер.

Девочка, не обращая внимания на одноклассника, подошла к новой заведующей библиотеки и сказала:

– До вечера, мам, – улыбнувшись, она так же беззаботно прошла мимо мальчика и не спеша зашагала по коридору.

К мальчику довольно быстро пришло осознание того, что новенькая приходится дочерью заведующей библиотеки.

«Удивительно все это», – подумал мальчик.

– Долго еще? – вдруг раздался голос откуда-то извне, и ребенок оглянулся.

Никого.

– Ты меня слышишь? – вновь раздался этот голос, и мальчик увидел перед собой почти достроенный шалаш.

– Прости, я задумался, – с грустью в голосе ответил он сидящей на большом камне девочке. Впрочем, камень был самым обычным, это девочка была миниатюрной.

***

Погруженный в навязчивые мысли в голове, мальчик брел по лесу.

В очередной раз ему ничего не хотелось. Не было желания есть, разговаривать, думать. Все, что сейчас можно или нужно было делать, давалось слишком тяжело, так, словно ничего тяжелее не существовало.

Девочка осталась в шалаше. Он ей пришелся по душе, впрочем, за неимением лучшего приходится пользоваться тем, что есть.

Шалаш получился достаточно просторный, с небольшой перегородкой посредине, с защитой от ветра.

Как только мальчик сдал объект в пользование, девочка сразу легла, устроилась поудобнее и, закрыв глаза, заснула.

Мальчик сел рядом, несколько минут смотрел на измученную зноем, голодом и усталостью девочку, потом, вздохнув, вылез из шалаша и пошел на разведку.

Расставив приоритеты, он понял, что сейчас их единственная цель – не умереть от голода. В его голове появилась мысль сделать лук и пойти охотиться, но понимание того, что у него нет стрел, тетивы и опыта, сразу под корень отрезало все фантазии.

Мальчик помнил, как во время летних каникул хотел отправиться жить в лес, среди деревьев, охотиться на диких животных, ставить ловушки, хоть на короткое время оградиться от мира.

Сейчас же, когда представился реальный шанс проверить силы, ему это не нравилось. Слишком много возникало вопросов, ответов на которые не было.

Но даже несмотря на то, что вопросов было вдоволь, по-настоящему мальчика интересовали лишь три – что происходит, как они сюда попали и как отсюда выбираться?

Три части одной большой истории.

Мальчик любил истории, но эта была слишком реалистичной и страшной.

***

Девочка не любила семейные ужины.

Когда в их дом приходили гости, она замечала контраст между тем, что видела в повседневной жизни, – тем, как родители вели себя без посторонних, и тем, кем они казались при людях.

За столом, рассчитанным на восемь персон, она вела себя подобающе ребенку, живущему в интеллигентной семье, в которой репутация семейства была гораздо важнее того, что ты думаешь, делаешь и чем тебе нравится заниматься в свободное от спектаклей время.

Сейчас напротив девочки сидел полноватый мужчина в коричневом костюме, с хитрыми маленькими глазками, которые бегали по сторонам.

Юная леди видела, как трясется его правая рука, когда он притрагивается к бокалу с вином. С отвращением девочка замечала и то, как гость неосторожно ел, видела, как кусочки пищи выпадали у него изо рта и летели обратно в тарелку.

Она не понимала, как можно так неосторожно кушать. Сама к еде почти не притрагивалась, потому что ужинать и смотреть на то, как напротив тебя сидит человек без манер, без элементарных норм этикета, невозможно.

Девочка сидела со спокойным лицом, практически не проявляя эмоций, на все вопросы отвечала односложно, четко, как в армии.

Отец смотрел на нее снисходительно, иногда подмигивал, мама же выглядела сердитой, и девочка понимала, что после ужина у них будет очень конструктивный разговор о том, как нужно и не нужно вести себя за столом.

Кроме мужчины были его жена и их ребенок, такой же пухлый, неосторожный и неопрятный, как отец.

Девочка ничего не имела против их внешности, это была лишь внешность. Больше всего претензий у нее возникало именно к поведению.

Девочка знала, что, если бы это не был крупный спонсор отцовского издания, папа бы мгновенно прочитал гостям лекцию о поведении в высшем обществе, о применении столовых приборов, об этикете, о нашем положении в социуме и ответственности за все, что мы делаем.

Но сейчас гости были в выигрышном положении – все вышеперечисленное им не грозило. А возможно, они делали это ненамеренно, просто были такими всегда – неаккуратными и беспечными, особо не задумывающимися об оценке со стороны.

Ей надоело сидеть, страдать от безделья, лицемерия и непонятных вещей, которые потоками изливали отец и его гости.

Сын спонсора тоже, по-видимому, заскучал. Он сидел с опущенной головой, вилкой ковырял скатерть, из-за чего юную леди начинала одолевать безудержная, тихая ярость, которую она пыталась сдерживать.

Девочка видела, что мама заметила, как мальчишка портил скатерть, но знала, что та ничего не скажет.

Но прошло около минуты, нервы женщины, по-видимому, не выдержали, и она медленно встала из-за стола.

– Дети, наверное, уже заскучали, может быть, отпустим их, а сами продолжим в гостиной? – улыбнувшись, предложила она.

Мужчины, практически не отвлекаясь от разговора, кивнули, и девочка, поблагодарив маму глазами, вышла из столовой.

Мальчишка, не торопясь, вылез из-за стола и, шаркая подошвами дорогих туфель, пошел за ней.

Девочка понимала, что, куда бы она сейчас ни отправилась, ее нерасторопный спутник будет всюду следовать за ней.

Не желая его вести за собой в комнату, юная леди пошла на улицу, в летний домик.

Войдя внутрь, она села на скамейку, с большим удовольствием сняла туфли с уставших ног и с неимоверным наслаждением вытащила смартфон.

Мальчишка так же с опущенной головой прошел за ней, подошел к камину, несколько мгновений постоял возле него, взял подсвечник, покрутил его в ладонях, потом, чуть не уронив, поставил на место и сел в нескольких метрах от девочки.

Последняя понимала, что они не смогут сидеть в полнейшей тишине, обязательно завяжется разговор, но сейчас ей не хотелось общаться, тем более с этим мальчишкой.

Началась «социальная карусель». Так девочка называла беспорядочное, идеально хаотичное листание лент в социальных сетях, вход в приложения без причины и выход из них.