Мягко проваливаясь ступнями в песок, она чувствовала: от истощения колени начинают слабеть, но все бежала, бежала…

Расстояние между ними стремительно сокращалось. Когда до мальчика оставались считаные шаги, девочка вдруг ощутила: сил бежать больше нет.

Через пару секунд она упала в объятия мальчика.

Тот аккуратно и крепко держал ее, а девочка осознавала, что в глазах начинает мутнеть. Мальчик опустил ее на песок, и девочка потеряла сознание.

– Играй живее, веди себя естественно. Меньше фальши, представь, что все это происходит на самом деле. Добавь эмоций, вселись в своего персонажа.

Женщина замолчала. На ней были надеты джинсы, белая футболка, а поверх – красная расстегнутая рубашка в черную клетку.

Темные волосы заплетены в косу.

На вид ей было около двадцати пяти лет, но на самом деле ей уже исполнилось тридцать. Женщина гордилась своей моложавостью. Этой гордости девочка не понимала.

Сейчас она стояла возле своего художественного руководителя, на ней были джинсы, черная водолазка, волосы аккуратно собраны на голове.

Девочка обожала театр. Пожалуй, это единственное место, в котором уходила вся фальшь, надменность, лицемерие, годами окружавшие ее в родительском доме.

Мама всегда говорила: нужно прятать эмоции, не показывать истинную себя, чтобы люди не воспользовались этим и не причинили тебе боль.

Родители относились к ее увлечению с легким пренебрежением, для них театром являлась сама жизнь, где у каждого – своя роль, и чем лучше она будет сыграна, тем больше окажется вероятность, что ты чего-то добьешься.

Дома девочка тщательно делала вид, что театр для нее – это всего лишь хобби, возможность неплохо провести время. Но когда она приходила в большое каменное здание, при виде которого ее охватывало возбуждение, девочка понимала: театр был сценой ее жизни.

Она хотела стать актрисой. Да, в ее возрасте строить планы трудно, ведь мировоззрение меняется каждые двенадцать минут, но тем не менее девочка мечтала, стремилась.

В тот день после занятий в гимназии она, не спеша одевшись, собралась и вышла на улицу.

Мама должна была забрать ее в половине второго. Прошло пять минут, потом десять, потом еще пять.

Девочка ходила взад-вперед возле крыльца, скучающим взглядом оглядывала подъезжающие и отъезжающие машины, куда-то спешащих людей и снующих везде детей.

Она и сама была ребенком, однако в моменты безысходности начинала стремительно взрослеть, потому что на ее плечи возлагалась ответственность.

До репетиции в театре оставалось чуть более получаса, а мама все не появлялась.

Девочка хотела позвонить маме, но это отдавало легкой навязчивостью, чего девочка старательно избегала.

Вздохнув, она еще несколько раз осмотрела местность и зашагала к метро.

Купила жетон, вставила его в приемник и прошла на перрон.

Остановившись недалеко от края платформы, она надела наушники и включила музыку.

Рассекая тоннель огнем фар, прибыл поезд, девочка вошла в него и села в конце вагона. Закрыв глаза, школьница начала обратный отсчет.

Девочка знала – до ее остановки ехать около 10 минут, и, устроившись удобнее, она просто погрузилась в музыку.

Это были прекрасные мгновения…

Поезд покачивался, девочка чувствовала, как он мерно разрезает воздух, постоянно двигаясь вперед.

Ощущая, что ее обволакивает шум подземного волшебства, девочка начала погружаться в сон.

Сказывалось полуночное общение со смартфоном. Девочка не понимала, почему по вечерам она не может просто лечь и уснуть. Ей всегда казалось, что, если она не станет пользоваться телефоном, перестанет прокручивать сотни метров постов в социальных сетях, не будет в курсе последних новостей в мире, маховик благоденствия и покоя сломается.

Поезд ехал, музыка убаюкивала.

Находясь на границе сна и бодрствования, девочка почувствовала – поезд в очередной раз остановился.

С трудом разомкнув веки, она огляделась.

Люди выходили из поезда, вагон медленно пустел.

Она поняла, что это была конечная остановка.

Внутри похолодело.

Вскочив, девочка быстрым шагом вышла из выгона и пошла к эскалатору. Не дождавшись, пока механизм поднимет ее, она, перепрыгивая через ступени, помчалась наверх.

Выбежав на поверхность, огляделась.

Заметив неподалеку такси, девочка махнула, машина медленно подползла. Открыв дверь, она, не поздоровавшись, с ходу назвала место назначения.

Водитель, мужчина с видневшейся сединой на висках, не спеша вытащил сигарету изо рта и спросил:

– Ребенок, ты с кем?

Девочка выдохнула.

– А какое это имеет значение? Вы отвезете меня туда, куда мне нужно, я вам заплачу, и все. Зачем вопросы?

Мужчина удивленно вскинул брови, открыл было уже рот, чтобы сказать что-то, но передумал, пристегнул ремень безопасности, дождался, пока то же самое сделает и девочка, и аккуратно выехал на дорогу.

Только сейчас девочка почувствовала облегчение. Страх прошел, тревожность пропала, по телу мягко разошлось спокойствие.

Всю дорогу она сидела, разглядывая в окне пролетавшую мимо нее жизнь.

На водителя не смотрела, только чувствовала этот едкий, наполненный грустью сигаретный запах.

Через несколько минут пассажир и водитель были на месте.

Расплатившись, девочка вышла из машины и с наслаждением вдохнула свежий воздух.

Войдя в театр, она передала пальто в гардероб и пошла на сцену.

Настал час искренности.

***

Девочка лежала на земле в тени ветвистого дерева. Наклонившись над ней, мальчик старался привести ее в сознание. Толком не понимая, как нужно себя вести в подобных ситуациях, он трогал ее плечи, легко касался щеки, но этого было недостаточно.

Отойдя в сторону, мальчик почувствовал бессилие. Истощенный, почти сам уже терявший сознание, мальчик чудом находил возможность не выпадать из реальности. Он понял: возможно, вода может привести подругу в чувство.

Тяжело вздохнув, мальчик быстрым шагом пошел в глубь леса.

– Река, мне необходима река. Или озеро. Мне просто нужна вода. Мне нужна вода, – мальчик начинал заговариваться, и все же шел вперед. Покачивающаяся походка, давно немытое лицо с прилипшими к щеке песчинками, испачканная, обвисшая одежда – стандартный портрет рядового путешественника.

Проходя между деревьями, мальчик вдруг запнулся за невидимый из-за густой травы камень и, цепляясь за воздух обессиленными руками, упал на землю.

Сил, да и желания встать не оставалось.

Перевернувшись на спину, мальчик посмотрел на небо, которое оказалось сегодня невероятно голубым.

Он понял: история, возможно, подходит к концу. Представил, что с высоты небес сейчас за ними кто-то наблюдает, и этот кто-то видит, как посреди всеми забытого клочка земли лежат два измученных злоключениями тела.

Превозмогая усталость, мальчик перевернулся на бок, начал вставать, и вдруг увидел растущий в метре от него кустарник с ягодами.

Мальчик протянул руку, сорвал несколько плодов и положил их в рот.

Мягко раздавив ягоду, мальчик почувствовал нестерпимо жгущую небо кислоту, потом приятный, сладкий вкус.

Оглядевшись, мальчик понял: кустарники находятся повсюду. Странно, что раньше он этого не замечал.

Не обращая внимания на то, что руки начинают окрашиваться в ярко-красный цвет, мальчик стал стремительно срывать ягоды и отправлять их в рот. Когда количество съеденных ягод перевалило за несколько десятков, мальчик ощутил тошноту.

Стараясь подавить желание оросить все вокруг содержимым своего желудка, мальчик встал и пошел в глубь леса.

Время шло. Мальчик, уже теряя веру в то, что поблизости может находиться вода, заходил все дальше. Ветви деревьев плотно перекрывали путь солнцу, от этого в лесу было довольно прохладно, и самочувствие улучшалось.

Проходя метр за метром, он понимал: чем дальше отходит от девочки, тем сложнее ему будет к ней вернуться. С водой или без нее – сил для обратной дороги уже не останется.