Амелия и Лео в это время находились недалеко от нужника. Лео решил по-настоящему распробовать эль, перебрал и последние полчаса не расставался с дыркой в полу. Когда же ему полегчало, Амелия проводила его до дома и отправилась спать сама.

Этот день стал отправной точкой в мир веселья. Концерты, вечеринки в Соседней, гулянки в Гнилом корыте… Короче, жизнь била ключом! А сколько случаев произошло в ту пору и сосчитать сложно. Однажды, к примеру, после концерта любимых бардов, Амелия решила постирать свои ботинки. Толпа оттоптала ей все ноги так, что пальцы болели потом ещё неделю, а состояние обуви оставляло желать лучшего. К подошве налипла куча грязи, камней, а её кумир ошибочно принял левый сапог за место для росписи, когда она, стоя в очереди, причитала Леонарду на их состояние. Она стояла с поднятой ногой, что-то бормотала, а тут как тут наступил её черёд получать автограф. Музыкант быстро расписался на поднятом ботинке, а Амелия на радостях, с ошеломлённым видом, вышла из толпы, крича от счастья.

Она замочила их на целый день, чтобы запах душистого бальзама лучше впитался, а перед сном хорошенько простирала и повесила сушиться. На утро она обулась и почувствовала, как в ногах будто искры бегают. Она совершила колоссальную ошибку. Её ботинки летели вперёд неё! Надо же: перепутала флакончик бальзама с зельем ускорения, которое неделей ранее изобрела. Да и как тут не перепутаешь, когда у тебя в сумке целый ворох полок с флаконами и склянками. Благо не вытянула зелье увеличения.

Со временем она научилась их контролировать, но такой расклад девушку не устраивал, потому пришлось придумать и зелье замедления. Правда, замачивание в нём не дало обратного результата, эффект кончился в течение дня. А после они снова становились сапогами-скороходами. И ведь не поменяешь на другие: на этих расписался сам Потти. Для неё эти сапоги – священная реликвия!

Что касается других изобретённых Амелией зелий, одно вышло поистине уникальным: зелье штамповки. Однажды Питер пожаловался Джерому, мол, клиентов становится всё больше, а шить столько одежды и обуви – рук не хватает. Он был в растерянности, не знал, что и делать. Зато знала Амелия. Она смешала бутон доппельгангера с дубовой водой, добавила сахар, бросила в варево старую блузу, которую уже не жалко, и написала записку, число десять. Она оставила зелье на огне – по правде говоря, она про него забыла, – а спустя несколько часов на полу рядом, с котелком, валялось ровно десять точно таких же блузок!

Она тут же схватила их все, закинула в сумку и побежала к Питеру.

– Питер! Питер! – Влетела Амелия в лавку. – У меня новость! Я знаю, как исправить ситуацию с нехваткой работяг.

– Здравствуй, Амелия. Извини, но шить я тебя не возьму…

– Да смотри ты! – Перебила она, порылась в сумке и вытащила все десять блузок. – Что ты видишь?

– Гору безвкусных тряпок, которые устарели лет так на сто.

– А что ты скажешь на то, что эта гора тряпок появилась с помощью одного зелья за пару часов, а?

Он опешил, округлил глаза. Его усы раздвинулись вместе с широченной улыбкой.

– Но как?

– Годы практики, миллионы ошибок и куча опыта за спиной.

Амелия принялась учить Питера готовить зелье штамповки. Зелье было не из лёгких. Первые дни у него не получалось как следует варить: то он что-то путал, то время готовки не такое, как нужно, то добавлял больше ингредиентов, чем положено. А итог – стопки испорченной одежды и обуви. Со временем стало получаться чуть лучше, дела пошли в гору. Ещё позднее, он смог спокойно создавать новые коллекции одежд, пока зелье в подвале – медленно, но верно – создавало ему копии.

Жизнь Амелии налаживалась, не считая одного аспекта. Казна опустела в ноль, появились долги. К тому же, её барыги так и не вернулись. Да и, кажется, не собирались возвращаться. Первое время Амелию факт отсутствия монет особо не волновал. Нет сейчас – появятся завтра. Но ни завтра, ни послезавтра, ни даже через неделю деньги не появлялись.

– Сообщник, мне нужно срочно найти нового барыгу, – Они сидели в Гнилом корыте. Народу было немного в тот день, – В прошлый раз именно ты подарил мне надежду на безбедную старость, изволь уж и теперь помочь.

– Смеёшься? Тогда нам просто повезло, я услышал их случайно!

– И что? Может у тебя снова есть идея, как помочь старой-доброй подруге!

– Идей нет…

– Вот же ж жомпельштинц… Если бы не этот сраный сыщик, всё было бы отлично!

– Кому-то, видимо, не выгодно, что какие-то два хмыря отбивают клиентов. Вот и направили. С проверочкой.

Амелия задумалась.

– Галамут-Галамут… Хм-м… Есть! Ноги в руки и за мной!

Они вышли из таверны и направились к дому девушки. Осень только-только расцветала. Листва уже начала осыпаться, а солнышко ещё грело, хоть воздух и похолодал. С самого утра площадь Зелёной гудела. сегодня прибыли торговцы из Галамута, Соседней, Деревни Плавающих курей, Ванации, даже из далёкого Йоркбёрда! День обещал быть чудесным.

– Что ты задумала? Я ни черта не пойму! – Сказал Лео.

– Вот я дура, что не додумалась раньше! Это же просто взрывлипучнейшая идея!

– Про что ты?!

– Молчи и жди!

Они подошли к дому. Джером был во дворе, колол дрова.

– Здорова, пап!

– Здоровей видали! Куда летите?

– В Галамут!

– К вечеру вернёшься?

– Не знаю.

– Лео, смотри за ней там.

Лео выпучил глаза, явно не понимая, зачем им в Галамут. Они вошли внутрь.

– Мам! Я в Галамут, вернусь поздно! – Амелия стояла в гостиной и что-то искала.

– Хорошо, Лео с тобой?

– Да! – Ответила она. – О, вот же.

Амелия схватила сумку и они двинулись к южным воротам.

– Так, ладно, мы в Галамут… А как мы туда доберёмся?

– Не знаю, – Сказала Амелия.

– Мне это не нравится…

Сегодня на южных воротах дежурили новенькие: Томас и Борис. Леонард учился с ними в одном классе. Амелия тоже, но только один день. После школы они сразу же записались в стражу Зелёной. Пошли по стопам покойного отца.

– О, Амелия, Лео! – Сказали они хором.

– Здорова, парни! – Ответил Лео.

– Да, привет, – Сказала Амелия, выглядывая по сторонам.

– Куда направляетесь? – Спросил Борис.

– Да мы так, в Галамут, – Тут же ему прилетел кулак в плечо. – Уй, совсем рехнулась?

– Поехали! До встречи, ребята, – Она схватила его за руку и побежала. За ворота только что выехала повозка, в которой сидел старичок. Амелия успела его окликнуть и тот остановился.

– Здравствуй, дедуль, в Галамут едешь?

– Туда, внучка, туда.

– Нас подбросишь? За дорогу заплатим, едой накормим да ещё и развеселим!

– Залезайте! Денег мне не надо, а от компании не откажусь. Страшно ночью на дороге. Особенно у вас в лесу…

Ребята поблагодарили его и запрыгнули в повозку. Дедушка вёз в Зелёную овощи, сейчас телега пустовала. Как только повозка проехала Великанов лес, они помчались быстрее. Леонард развалился на остатках сена и уснул. Амелия что-то читала, иногда разговаривала с дедушкой, рассказывала ему о жизни, а он делился историями из своей.

Рассказывал, как он, будучи юнцом, плавал с отцом на дальние берега великого архипелага, видел огромных китов и бушующий океан. Как они отбивались от пиратов огнём в бутылке и перевозили приправы в Галамут. Жизнь у старика была насыщенной. Амелия слушала, внимала каждому его слову – ей всегда было интересно слушать про приключения – и грезила, что когда-то точно также отправится на край света.

Добравшись до Галамута друзья растерялись. Ясно было только одно: им нужны новые барыги. Она вытащила из сумки две тёмных накидки, для себя парик и накладные усы для Лео, которые ему – на удивление – очень даже шли. Маскировка была частью плана, их не должны узнать.

– Галамут – огромный город, здесь сто пудов должен быть чёрный рынок, – Сказала Амелия. – План такой: выйти на барыг и втюхать взрывлипучку.