Мои глаза привыкли к темноте, и силуэты мебели проступили так отчетливо, словно комната была озарена ярким солнечным светом. Я повернула голову и вдруг увидела, что вместо того, чтобы стараться заснуть, Эйден пристально меня рассматривает.

— Завтра все изменится. — Повторил он мои недавние мысли.

— Ты… рад?

— Я рад, что все идет, как и должно. — Раздраженно произнес он. — Но почему у меня такое чувство, что я постоянно что-то упускаю?

— Расскажи мне все. — Почти шептала я, находя его руку своей. Мой голос растекался в воздухе сладким медом. — Я смогу помочь.

— Ты только все усложняешь. — Сквозь зубы процедил он. Его злость стала почти осязаемой. — Почему ты просто не можешь быть… ведьмой?

Дрожащую темноту разрезал мой смех.

— Мне прирезать пару младенцев? Устроить оргию в столичном храме? Тогда тебе полегчает?

— Кажется, мне уже никогда не полегчает. — Полустон, полувыдох. Одним плавным движением он навис надо мной, глядя в растерянные глаза. В его взгляде сквозило какое-то безумие. Так выглядят алкоголики, учуявшие запах отменного вина.

Он так близко, что я могу уловить, каким рваным стало его дыхание. Внутри меня разлилось самодовольство. Поддразнивать его стало моим любимым занятием. Я словно хожу по острому лезвию, не зная, в какой момент равновесие сыграет со мной злую шутку и уничтожит.

— И все же я хочу помочь облегчить твои страдания. — Насмешливым тоном прошептала я, проводя рукой по его животу снизу вверх и с удивлением ощущая, как мышцы конвульсивно напрягаются под моими руками. — Ну же, Эйден, я все сделаю.

Сама не понимала, что говорила, что предлагала. Имею ли я в виду, что хочу услышать его исповедь или… что-то другое?

Его рука легла на мою грудь, но почти сразу поднялась выше. Ладонь обхватила мое горло и слегка сжала. Мое тело, мягкое и податливое, лежало под ним, не предпринимая никаких попыток спастись.

— Ты вся в моих руках. — Его голос, тихий, хриплый, бил по моим натянутым, как струны нервы. Как ни странно, его слова не вызвали никакого внутреннего сопротивления. Наоборот, я чувствовала себя всемогущей. Его глаза наполнились восторгом, что стало топливом для пока незнакомой мне волны удовольствия.

Хватка на шее ослабла, большой палец провел по нижней губе. Мой рот приоткрылся, выпуская влажный язык. Это прикосновение зажгло что-то внутри нас. Его глаза завороженно смотрели, как в сумерках комнаты мои губы порочно обхватывают его палец. Было в этом что-то волнующее, приятное, но я никак не могла объяснить себе, что именно.

— Пошло все к черту. — Хрипло выругался Эйден, убирая руку и накрывая мои губы своими. Тело придавило меня к кровати, выбивая из легких воздух. Его тяжесть была нужной. Словно без нее я была неполноценной.

Я развела ноги в сторону, стремясь ощутить его вес на чувствительной точке. Один раз я уже испытала невероятное удовольствие от его прикосновений и сейчас стремилась к тому же.

— Ты такая красивая. — Хриплый голос коснулся участка кожи за ухом, посылая по телу толпу мурашек. Я выгнулась и застонала. — Такая отзывчивая.

Он покрывал влажными поцелуями мою шею, а я чувствовала себя так, словно плавлюсь. Мое тело превратилось в оголенный нерв. Каждое прикосновение отзывалось подобно ожогу — такие яркие и всепоглощающие были ощущения. Я закинула руки ему на плечи, притягивая его еще ближе.

Платье оказалось задрано до бедер, а его руки беспрестанно скользили по моим ногам. Поцелуи спускались все ниже и теперь ощущались на открытом участке кожи в вырезе платья. Мой разум полностью утратил контроль над происходящим, а тело требовало только одно: больше, сильнее, быстрее.

Я недовольно застонала, когда Эйден вдруг остановился, приподнимаясь надо мной. Мои ноги попытались обхватить его бедра, но лишь беспомощно соскользнули.

Принц тяжело дышал, разглядывая мое раскрывшееся для него тело горящими глазами. Мои же остатки здравого смысла начали возвращаться.

— Я… — я не знала, что намеревалась сказать. Почти в то же мгновение я чуть не задохнулась от новых ощущений. Его руки накрыли грудь, слегка сжали. Горошины сосков поднялись над тканью, стали чувствительными.

— Безупречна. — Его руки рванули лиф вниз. Раздался треск ткани и белые полушария оказались на свободе, обдуваемые прохладным воздухом. Эйден сжал их вместе, задевая чувствительные соски большими пальцами.

— Идеальна. — Продолжил он, лаская мою грудь уже ртом.

Я задыхалась, извивалась, чувствую все более сильную тягу почувствовать его прикосновения меж разведенных бедер. Он упорно игнорировал эту зону, словно наказывая меня.

— Пожалуйста, — простонала я, подаваясь бедрами навстречу.

— Я обязательно сделаю тебе хорошо, Ассия, девочка, потерпи. — И словно желая поддразнить меня еще сильнее, он провел руками по внутренней стороне ног, остановившись всего в сантиметре от горящей плоти. Мой разочарованный рык вырвался из горла непроизвольно.

— Потрогай меня.

Просьба или приказ — совершенно неважно. Эта фраза словно сорвала внутренний барьер, не позволяющий мне проявлять активного участия в ласках. Я провела ладонями по сильным плечам, ощущая, как перекатываются под тканью рубашки мышцы. Хотелось коснуться кожи, ощутить ее бархатистость, слизывать с нее соленый вкус.

С пуговицами у меня не задалось сразу, поэтому потерзав одну без видимого успеха, я потянула полы его рубашки вверх. Эйден оторвался от меня лишь для того, чтобы быстро стянуть ее через голову и швырнуть куда-то на середину комнаты.

Я зачарованно уставилась на широкую мускулистую грудь и твердый живот, под кожей которого отчетливо проступали мышцы. Почти благоговейно коснулась его руками, разводя пальцы в стороны и с удовольствием впитывая отклик его тела.

— Можно я буду сверху?

Эйден кивнул и в тот же момент отстранился. Его пальцы ловко расшнуровывали мое платье, справившись с тем, что занимало у меня минут десять за то же количество секунд.

— Тебе можно все. — Ответил он, сажая меня на свои бедра, все еще скрытые тканью штанов.

На мне осталось одно нижнее белье — настолько тонкое, что едва ощущалось на теле.

Я задрожала от ощущений, причем не только физических. Он позволял делать все, что мне хочется, дарил иллюзию власти. О нет, я не обманывалась, что он хоть на секунду отдал мне контроль. Его пальцы вцепились в мои ягодицы и крепко сжали, показывая, что именно он тут главный. Кожу обожгло звонким шлепком, но вместо того, чтобы возмутиться, я лишь разгоралась сильнее.

Пожар внутри разрастался. Моя темная, порочная натура расцветала в его умелых руках. Я лихорадочно водила ладонями по его груди и животу, не зная, что нужно сделать, чтобы доставить ему такое же удовольствие, что он дарил мне. Мои бедра, казалось, жили отдельной жизнью, извиваясь в каком-то диком ритме.

Эйден приподнялся на локтях и привлек меня к себе. Наши губы вновь слились в поцелуе, тела соприкоснулись. Чувство томительного ожидания становилось просто невыносимым.

Как раз в тот момент, когда я была готова начать умолять о большем, он вновь сменил позицию таким образом, что теперь мы оба лежали на боку, лицом друг к другу. Разгоряченные, мы смотрели друг на друга шальными глазами, не делая и малейшей попытки прислушаться к здравому смыслу.

Послышался звук растягиваемого ремня, наполнивший меня предвкушением. Его рука нашла мою и положила на ту часть себя, которой мое уже не невинное тело еще не касалось. Из наших уст почти одновременно вырвался вздох: наполненный удовольствием — его, удивленный — мой.

Предполагается, что это должно во мне поместиться? Я медленно провела рукой по всей длине, поражаясь мощи его органа. Он был словно камень, покрытый бархатом и увенчанный скользкой от влаги головкой. Я провела по ней большим пальцем, ловя губами сорвавшийся тихий стон.

И в следующий момент сама задохнулась, когда его пальцы забрались под промокшие насквозь трусики и провели по складкам, задевая чувствительный центр.