– Не могу их винить. Благодаря твоим развлечениям с Призмой Нежити в Сопредельный мир отправилось куда больше народа, и я не уверен, что среди них был хоть один доброволец.

– Должен же я соответствовать ожиданиям моих дорогих коллег, – презрительно фыркнул адепт. – Наверняка они еще и внесли мои разработки в список запрещенных магических практик.

– Внесли, как и большинство заклинаний, строящихся на крови, но в теоретическом курсе о них упоминают. На втором году обучения мы с приятелями пробрались на заседание, которое проводили в Хувнтоне дознаватели гильдии. Разбиралось дело какой-то секты искателей вечной жизни и немыслимого богатства. Обычно такими случаями ведает Храм или гражданские власти, но в этот раз среди сектантов попался носитель истинного дара, поэтому привлекли и Триумвират. Мы довольно быстро разочаровались – зрелище оказалось не особенно зрелищным – и уже собирались уходить, но тут обвиняемый вдруг продекламировал какие-то вирши и отбыл в иной мир, прихватив стоявших поблизости стражников. Слов я не запомнил, только ритм. Но в арканах Крови именно он и есть главное.

– Верно, – одобрительно кивнул адепт. – Арканы Крови – это приказ, которому можно противостоять только аналогичным приказом. Слова могут быть любыми, зная нужный ритм, хотя бы один из семи базовых, ты можешь формулировать новые и новые приказы.

– Я смог использовать один против Брюса в Ста-Фо, правда, пришлось добавить фигуру для усиления потока энергии.

– Можно обойтись и без рисунка.

– Знаю, но лишних людей под рукой не было, – хмуро буркнул я. – И кракков тоже.

Вилл-Орм понимающе улыбнулся.

Да, возможно, через какое-то время мне удастся смириться и с плюсами, и с минусами собственной природы, но пока что разлом между прошлым и настоящим был слишком свежим, как открытая рана. И точно так же причинял боль – не физическую и не душевную, а какую-то нутряную, навязчивую своим постоянством.

Тихо капала вода в глубине пещерки, навевая не самые приятные воспоминания. Проведенное в Никс-Антруме время слилось в один долгий день, прерываемый приступами забытья, после которых чувствуешь себя еще более уставшим. И эта бесконечная капель в кромешной тьме, отмеряющая неощутимое время… Я так и не нашел ее источник, а Вилл-Орм только пожал плечами в ответ – он не слышал никаких посторонних звуков.

– Тебе пора, урожденный, – голос адепта вернул меня в нынешний день. – Я осмотрюсь у старой башни, поговорю с альвами, потом отправлюсь в Ста-Фо, попробую выяснить что-нибудь о нанимателе Брюса. А ты постарайся держать себя в руках. Твои спутники нужны тебе живыми. И лучше не заливать свой путь на Престол кровью невинных земледельцев. Может статься, что ты еще сюда вернешься.

Вилл-Орм сжал в правой руке Призму Нежити, взмахнул левой, одновременно прощаясь и открывая портал, куда и удалился. Я еще немного посидел, потом натянул рубашку и выбрался из пещеры. Хлопнул по боку караулящего у выхода Скьяффирда, внимательно осмотрелся и направился к покрытому ржавыми пятнами лишайников плоскому восьмигранному камню. Присел, простучал костяшками пальцев, удовлетворенно хмыкнул, услышав гулкий отклик лаза. Ну и куда орать? Ладно, попугаем случайных прохожих видом полоумного некроманта, беседующего с камнями.

– Кииле! Выходи, мне нужна твоя помощь!

Бред какой-то, ну как можно услышать голос через каменную плиту и несколько километров коридоров?! Хотя, у альвов отличный слух, а звук по их переходам разносится быстро… Да и бегают они при желании весьма проворно, не гнушаясь пользоваться пространственной магией и сеткой искажений, расползающихся по Недрам на манер паутины кровеносных сосудов. Я обреченно повторил, почти прижавшись губами к камню:

– Кииле, где ты там? Выходи, есть разговор!

По камню царапнули коготки, блеснули сиреневые глаза, настороженное лицо альва расплылось в довольной гримасе:

– Ар-хэй, волк! Дорогу у башни расчистил. Молодец. Спросить хотел?

– Попросить. Кииле, ты не сможешь отвести меня коротким путем в верховья?

– На Гребень? – уточнил альв, выбираясь из лаза и присаживаясь на его кромке.

Мракобес знает, как такой малявке удалось сдвинуть вросший в землю валун, но чую – без магии не обошлось.

– Нет, поближе к Нагорке.

– Смогу, – альв глянул на небо и передвинулся в тень откинутого на манер крышки камня. – Коня возьмешь?

– Ага.

– Тогда вон туда иди, там спуск пологий, – мохнатая лапка ткнула в нужном направлении. Альв примерился спрыгнуть, но задержался, сверкнув на меня сиреневыми огоньками глаз. – Кровью пахнешь, темный.

– Это что-то меняет?

– Нет. Просто сказал, вдруг не знаешь, – Кииле хихикнул и нырнул под опускающийся на прежнее место валун.

– Ну зачем ты его отпустил?! А еще друг называется! – Кевлара уткнулась носом в платок.

– Потому что он сам этого хотел, – Захар медленно перебирал пальцами поводья, не давая себе разозлиться.

– Лара, не надо так. Мы тоже хороши: бросили его и даже не заметили, что потеряли, – Агрос ехал замыкающим и ему приходилось повышать голос, чтобы быть услышанным. Квэна мучила совесть.

– Никто никого не терял. Мы договорились встретиться в Нагорке и встретимся, – вампир резким движением пригладил коротко стриженые волосы и снова надел шляпу.

Кевлара яростно высморкалась, зябко передернула плечами. Не от холода: комиссар сдержал слово, теперь помимо куртки ее грел пушистый вязаный свитер, а в сумке лежали теплые сменные штаны и носки из козьей шерсти – всё, что смог раздобыть хатрский патрульный среди ночи в ближайшем человеческом поселении. Девушка снова нарушила гнетущее молчание:

– Далеко еще?

– Миль шесть, если будем держать темп, – вампир чмокнул, посылая коня вперед, поравнялся с востокчанкой. – Кевлара, Звор знает, что делает. Не волнуйся.

Воительница промолчала, пряча руки в противоположные рукава.

«Может и так. Но разве нельзя было все нам рассказать? Мы же тут все товарищи, в одном отряде едем! Нет же, взял и удрал как тать в ночи. Хорош командир».

– Захар…

– Да? – вампир внимательно оглядел нависающий над дорогой карниз.

– А мы не можем ехать побыстрее?

Мадьяр усмехнулся:

– Ну давайте попробуем.

Недооценил я подземников. Во-первых, Кииле согласился организовать скорейшую встречу со старшим. Во-вторых, проходы альвов впечатляли не столько своими размерами (при желании я мог бы ехать и верхом, но посчитал невежливым), сколько ощущением необжитости. Создавалось впечатление, что тут бывает по одному альву раз в столетие и продолбили они эти проходы на скорую руку. Наконец, в конце одного из червеобразных извивов, освещенных пучками синего мха, обнаружился огромный зал. На мой вопрос, для чего необщительному народу такое помещение, Кииле загадочно померцал глазищами и ответил, что зал торговый.

– А с кем торгуете? С гномами, что ли?

– С дварагами, гномов не любим, шумят много. И с Льекком. И с Вулиром.

Выяснилось, что Вулиром звали купца из верховий, а Льекк был командором патруля хатров и периодически сбывал оставшиеся от нарушителей местных порядков побрякушки и оружие. Кииле обвел лапкой зал:

– Это твое. Жди, приду скоро, – и словно растворился в сероватых камнях коридора.

Что ж, мое так мое. Я плюхнулся на вычурную (явно эльфийскую) лавку и огляделся. Судя по скоплению столов и разномастных седалищ торговый зал был по совместительству пиршественным. Правильно, как не отметить удачную сделку, а то и выдурить под чарку-другую новую партию по бросовой цене? Потолок терялся в гуще теней, отбрасываемых редкими источниками света – широкими, в три ладони плошками с какими-то ярко светящимися грибами. Посередине зала мутной голубоватой кляксой застыло озеро. Стены производили впечатление необработанных, да так, скорее всего и было. Единственным украшением служили разнообразные ограненные камни, подмигивающие из гнезд в стенах и потолке. Интересно, купец Вулир не пытался отковырять парочку на память? Хатрам такое в голову не придет, а вот людям – запросто. Но, вообще-то, мое внимание больше привлекало озеро. Бес его знает, как нас примут в Нагорке, а стянутая пленкой засохшей крови кожа не доставляла особого удовольствия.