– Тебе предстоит оплата обучения, и цена тут запредельная. Плюс сдача вступительного экзамена по тёмной материи.

– Я знаю, – кивнул Скэриэл, отпивая из бутылки. – У меня всё готово.

Бойл очень аккуратно – я бы даже сказал, элегантно – держал в руках чашку. Спина у него была прямая, просто военная выправка, взгляд цепкий, тон строгий и не терпящий возражений, но в нужные моменты – наоборот мягкий, располагающий. Я не понимал, как это можно совмещать. Кажется, именно за эту лисью изворотливость его любили в Центральном районе и не ненавидели в Запретных землях.

– Откуда финансы? – спросил он. – Если не секрет.

Усмехнувшись, Скэриэл пожал плечами, мол, конечно, это не секрет. Я не понимал, верит он прокурору на самом деле или играет очередную роль. С каждым днём понимать его становилось всё сложнее, если я вообще прежде мог это делать.

– Я знаю про оффшорные счета мистера Эна. – Скэриэл загнул первый палец и сразу второй, и третий: – Знаю, где он хранит наличку, а где слитки золота.

– Откуда? Ты следил за ним?

– Что-то видел своими глазами, когда мистер Эн проворачивал дела. Жак отвечал за пару оффшорных счетов, а он был не очень осторожным и слишком много болтал, особенно когда считал себя главным, если мистера Эна не было рядом. У Жака даже пароль на ноутбуке лёгкий, хотя, конечно, он был уверен в обратном, так что укради ноутбук – и получишь доступ ко всем данным. Возможно, Жак считал, что раз работает на большого босса, то находится в полной безопасности. Но, как говорится: «В Запретных землях веры нет…

– …а в Ромусе нет чести», – закончил Бойл старую пословицу.

Я вспомнил, к чему привели глупые амбиции Жака, бесславно подохшего в тот день в подвале на заводах. Больше он точно ничего не разболтает.

– Один из сейфов мистер Эн показывал мне лично. – Скэриэл загнул четвёртый палец.

– Зачем, – удивился Бойл, – он подпустил тебя так близко?

Скэриэл закинул ногу на подлокотник кресла, откинулся на спинку и сделал большой глоток пива.

– Он напился и начал заливать про сына, которого потерял пять лет назад. И то, что я немного на него похож. – Скэриэл махнул рукой. – Показал фото, ни единого сходства. Не знаю, что он там нашёл общего. Только если мы оба полукровки.

Бойл хмыкнул и с легким укором проговорил:

– Он к тебе со всей душой, а ты…

– Его душа переменчива. Сегодня я похож на его любимого мёртвого сына, а завтра он топит меня в ведре с ледяной водой.

Повисло напряжённое молчание, которое первым прервал Бойл:

– Ты часто у него воровал?

Скэриэл закатил глаза.

– Давайте не будем называть это воровством.

– А что это по-твоему? – усмехнулся Бойл. – Тайное хищение чужого имущества называется воровством.

– Это не хищение чужого имущества. Частично оно моё, ведь я помог ему заработать, будучи переносчиком.

– Это так не работает, – рассмеялся Бойл. – И долго он не замечал? Как ты попался?

– В моей картине мира всё работает именно так. Ты навариваешься на мне, – уверенно заявил Скэриэл, указывая на себя, – значит и куш пополам. Проще всего у него было брать наличку. Её очень много и не всегда заметно, сколько пачек денег пропало в сейфе, когда сам сейф почти с комнату. Главное – брать пачки из дальних мест, которые не так бросаются в глаза. Он хранил деньги в своём доме, там везде камеры.

– Как ты эти камеры обходил?

– Я подкладывал запись с камер, луп-видео, повтор записи. Самый простой трюк. Накладывал картинку, пока воровал деньги. Охрана ничего не просекла, там надо смотреть очень внимательно, чтобы понять, что пялишься в луп, а не в оригинальную запись. Но со временем мистер Эн начал что-то подозревать и думал на Жака, потом до него дошло, что Жак не настолько умён и, может, его грабит отчаянный чистокровный, который, скорее всего, недавно разорился. Догадок было много.

– «Чистокровный без денег хуже низшего», – произнёс прокурор.

– В точку.

Нет, он мне точно не нравился. Я мечтал поскорее выпроводить его из квартиры.

– Как ты смог подобраться к мистеру Эну так близко? – спросил Бойл.

– Я успешно выполнил несколько его заданий.

– Несколько?

– Восемь, если быть точнее.

– Восемь?! – воскликнул Бойл. – Это с натяжкой можно назвать несколько.

– Одним больше, – Скэриэл покрутил пальцем в воздухе, очерчивая восьмёрку, – одним меньше.

– Ладно, мы тут не математикой занимаемся, – кивнул Бойл. – Значит, ты был вне подозрения?

– Первые полгода – да. Он увеличил охрану, усложнил систему безопасности. Стало труднее брать деньги.

– Воровать, – уточнил Бойл

– Справедливо распределять финансы, – с улыбкой отчеканил Скэриэл.

– Это называется наглое хищение из-под носа.

– Наглое? Скорее бесподобное, – гордо заявил Скэриэл.

Прокурор отпил ещё немного кофе и отодвинул чашку в сторону, в то время как Скэриэл, не глядя, без слов протянул пустую бутылку мне.

– Чистокровные постараются замять это дело, – прокомментировал Бойл, переворачивая страницу устава.

– Разве они не захотят устроить скандал и привлечь как можно больше людей? – спросил Эдвард.

– Этим займутся СМИ, если информация утечёт, но сами чистокровные, а я сейчас говорю про Совет старейшин и про верхушку Академии Святых и Великих, скорее всего будут скрывать шумиху до последнего. – Бойл произнёс всё это, даже не отвлекаясь от устава. – Не думаю, что ректору Бруму хочется огласки.

Теперь Эдвард и Скэриэл обменялись взглядами, подтекста которых я не распознал. Они словно обсуждали что-то своё на непонятном мне языке мимики и жестов. Я не видел лица Скэриэла, зато мог видеть, как Эдвард смотрит на него. Скэриэл коротко мотнул головой, и Эдвард едва заметно кивнул, а затем проговорил:

– В уставе сказано, что гражданин Октавии может подать заявку на поступление в Академию, если выполнит ряд требований: например, предоставит рекомендательные письма от чистокровных, но в уставе даже не прописан возраст этих людей, такая ошибка нам на руку. Не указано, что поступать должен именно чистокровный. Гражданин Октавии, а это значит, что Скэриэл имеет право поступить. Остаётся главное – оплатить учёбу и сдать экзамен по тёмной материи. Стандартно полукровки и низшие не могут себе позволить эти три пункта.

– Получается, что Скэриэл может поступить из-за бюрократических дыр в регламенте? – спросил я.

– Да. Всё верно, – кивнул Бойл, – По закону он имеет право подать заявку. Но чистокровным законы не писаны. Они сделают всё возможное, чтобы ты и шагу ступить не смог на их территории.

Эдвард тоже допил пиво, но оставил бутылку рядом с диваном, жестом указав, чтобы я лишний раз не рыпался.

– И тобой точно заинтересуется Франк Лафар, – задумчиво проговорил Бойл. – Надо быть к этому готовым.

– Кто это? – спросил я.

Прокурор расплылся в улыбке, словно я сморозил остроумную шутку. Но тут он взглянул на меня и понял, что я не шутил.

– Благодарите всех богов, если вам ещё не довелось с ним познакомиться, – мрачно произнёс Бойл, впервые задержав на мне свой проницательный взгляд. – Он команданте Отдела Миграции Полукровок и Низших. Сумасшедший чистокровный, ненавидящий нас всех. Его называют Октавианским Крысоловом.

– Команданте? Так ещё и Крысолов? Значит, важная шишка, – скрестив руки на груди, заметил Эдвард.

– Самая важная, – подтвердил Бойл. – По сути, его единственный начальник – Фредерик Лир.

– Верховный Сизар Октавии? – уточнил Эдвард, нахмурив брови.

– Да.

– Он тоже сумасшедший чистокровный? – спросил я.

– Да они все одинаковые. По слухам, Лир ненавидит низших. Вы должны понимать, что он не просто состоит в Совете Старейшин, он его возглавляет.

– Вы его когда-нибудь видели? – спросил Эдвард.

– Попасть на встречу к Фредерику Лиру практически невозможно. – Бойл помотал головой. – Да и он сам не слишком стремится к публичности.

– Не то чтобы мы горели желанием встречаться с ним. – Скэриэл лениво потянулся и зевнул.