Данное обстоятельство натолкнуло Хельги на одну интересную мысль. Он и раньше уже думал об этом, просто дела не давали продумать идею детально. А вот теперь, после доклада стариков-управляющих, идея быстро оформилась окончательно.

– А что трэли мои, Крив с Мисюркой? Что скажете о них? – спросил Хельги.

– Так чего сказать? Толковый только один – Крив. Это ты и сам знаешь, – ответил Трувор. – Мисюрка – балбес лопоухий. Но исполнительный и внимательный, все в точности делает, что прикажешь. Им Крив хорошо управляет. Они друг друга дополняют. Один умный, а второй сильный. Что еще сказать? Поймали двух воров из трэлей, что на рынке пищу, украденную со склада нашего, продавали. И бабу одну на порче тканей прихватили. Она вместо шести нитей в четыре пряла, остатки тоже продавала. Нормальные, в общем, трэли, Крив с Мисюркой, честно тебе служат, как и клялись. Да, Крив еще и грамоте со счетом обучен оказался, помогал купцам учет вести.

– Интересно, не знал. Тогда так поступим. Пусть Крив ко мне придет, поговорю с ним. Дело у меня для них будет. Только тайно! Чтобы из челяди никто не видел и не знал.

– Понял, Хельги! Сделаю, – ответил Трувор. Сам их приведу вечером.

***

Как стемнело, старый варяг привел в горницу конунга козлобородого Крива. Трэль, за время отсутствия Хельги, как будто бы отъелся, стал круглее и холенее.

Конунг изобразил недовольное лицо и пристально стал смотреть на своего раба.

Крив взгляд выдержал, глаза в пол не уронил. Только голову в плечи вжал, ожидая расправы.

– Что скажешь, трэль? – строго спросил Хельги.

– Стыдиться мне не чему, господин! – Крив поднял голову. – Твой приказ мы выполнили, поймали воришек из холопов, то есть трэлей! Как ты и приказывал. То, что именно мы с Мисюркой их нашли, не знает никто, кроме господина Трувора и господина Эйрика. Так что и дальше можем быть полезными тебе!

– Знаю, Крив! – смягчил голос и взгляд Хельги. – За это вам награда. Держи!

Конунг метнул в руки трэлю мешочек с монетами. Крив ловко подхватил его, поклонился до самой земли и сказал:

– Спасибо за щедрость! Но мы и без этого тебе служим, как поклялись!

– Хорошо служите, поэтому и награда вам. И важное поручение. Слушай внимательно и запоминай.

Крив кивнул и вытянулся по струнке, внимая словам хозяина.

– Под видом купцов пойдете в Полоцк. На небольшой ладье, с товарами. Трувор выдаст, я распоряжусь. Одежку себе купите приличную, купцам соответствующую, охрану небольшую наймете. Там дом приличный снимете и будете торговать потихоньку. А заодно за всем интересным приглядывать, запоминать и мне сообщать. Я слышал, что ты грамоте обучен, так?

– Так, господин. Могу резами писать, рунами, а могу и франкскими буквицами письмо составить.

– Вот как! Откуда умеешь?

– Несколько лет был трэлем у одного франкского барона, пока меня родичи боярина Доброжира не выкупили и сюда не привезли. Там монах один научил. А Доброжир уже меня Лису в услужение отдал, мытарский счет вести и записи.

– Значит, будешь писать мне все новости. И с голубями отправлять, тебе расскажут и покажут, как с ними управляться. У дренга Первака спросишь, почтаря нашего. В Полоцке первым делом найдешь купца Стояна. Передашь ему привет от сотника Вацлава. Стоян тебе расскажет, что в городе творится и как все устроено, и помогать вам будет. Еще Бермята есть там, по прозвищу Полудан, десятник старый. Он тоже тебе поможет, если что. Запомнил? Я буду время от времени тебе задания давать, о том, что мне знать нужно. Ты связи для начала нарабатывай, нужных людей примечай и знакомства с ними и дружбу заводи. Все ясно?

– Да, господин! Не впервой нам шпионить, не беспокойся, справимся!

– Ну и хорошо! Держи серебро на расходы! – Хельги метнул еще один мешочек с монетами, на этот раз гораздо поувесистее. – Не скупись нужным людям подношения делать, на этом жадничать нельзя.

Закончив напутствия, конунг отослал Крива собираться в путь. Выйти они с Мисюркой должны через три дня. Так и ладью успеют подготовить с товарами, и сами соберутся в путь.

Оставшись снова одна, княжна Ингигерда расстроилась. Всего лишь несколько дней провели они вместе с Хельги, которого она полюбила всей душой, после его возвращения из франкского вика. А потом конунг снова ушел в поход, теперь в Альдейгью, вместе со своим хирдом.

Ей было хорошо и спокойно с Олегом, также, как в те времена, когда был жив ее отец. Ингигерда уже и не надеялась, что похожее состояние снова настанет. Но вот, в ее жизни появился Лесной Кот. Сначала она относилась к нему настороженно, не доверяя, хоть и была благодарна за свое спасение из лап эстского разбойника Асгейра Кабанье Брюхо. А потом, как-то постепенно, прониклась к Хельги и доверием, и чувствами. Она увидела в Олеге невероятную силу и недюжинные лидерские способности. Но больше всего Ингигерду поразил его ум, знания и умение моментально принимать правильные решения. Олег мыслил нестандартно, совершенно не так, как все окружавшие Ингигерду когда-либо люди. И эмоционально от всех отличался. Олег был добр. Порой, даже чересчур. И это удивляло княжну. Викинги так себя не ведут. Он даже по отношению к рабам-трэлям относился не как к двуногим говорящим животным, а как к людям, имеющим свои чувства и желания. И это ее немного пугало. Здесь, в ее жизни, доброта считалась сродни слабости, за нее многими и принималась. Правда, все, кто считал Хельги Скогатта слабым, уже умерли, либо убедились, что глубоко ошибались, и кардинально поменяли свое мнение относительно его характера. За короткое время никому неизвестный нурманн Хельги смог собрать огромный хирд, крепкий и сильный, и стать конунгом. Это служило неоспоримым доказательством того, что Хельги невероятно удачлив, умен, силен, ловок и дерзок. Очень результативный поход к франкам только закрепил уверенность в этом у окружающих.

А еще княжну терзали сомнения, что Олег – простой викинг. Он явно был рожден лидером. Не простого рода Лесной Кот. Наверняка его отцом был какой-то северный конунг. Иначе просто быть не могло, с такой-то удачей и харизмой! Но эту тайну ей предстояло еще разгадать, когда настанет время.

Пока Хельги Скогатт ходил в вик, княжна без дела тоже не сидела. Она с энтузиазмом включилась в работу по развитию городка и собственного подворья. Занималась она и активным внедрением нововведений, которые начал перед виком осуществлять Хельги. В полный рост, при ее участии, заработала водяная мельница с лесопилкой. Отличного качества доски с этой лесопилки использовались в Пограничном теперь повсеместно, что существенно ускорило строительство зданий различного назначения.

И контроль за развивающимся земледелием княжна вела строгий, не зря ведь она привезла с собой из Ладоги несколько десятков семейных холопов. Кроме пахарей, с ней пришли и обученные разным специальностям работники – и ткачихи, и пекари, и гончары, и бондари, и кожевенники, и резчики по дереву и кости, и строители, и многие другие нужные люди.

Задумкой Хельги было сделать из Пограничного передовой торгово-таможенный пост Ладоги, крепкий пригород со своими мастерскими, производством, торговыми площадями и складами. Здесь же проезжавшие мимо купцы могли бы отдохнуть, продать или купить необходимые товары, запастись провизией. Очень правильная и прибыльная, надо сказать, идея. И Доброге, и самой Ингигерде, она очень понравилась. Да и князь ладожский эту идею полностью одобрил. Жаль, погиб не вовремя. Одна надежда, что Хельги поможет юному княжичу Гостомыслу власть вернуть. Тогда в Пограничном все останется по-прежнему.

А после Хельги обещал княжне разбить Драгомира и захватить Полоцк, вотчину Ингигерды.

Но даже почти не имея свободного времени, ведь все ее время было занято делами по развитию города, Ингигерда чувствовала себя одинокой. Лучезара, жена Доброги, и ее дочери, так и не смогли стать княжне подругами, хоть и старались изо всех сил и были очень добры к ней. Разница в происхождении и образовании была огромна. При этом общественном строе, Лучезара, дочь обыкновенного дружинника, имела совсем мало общих тем для обсуждения и общения с настоящей княжной по рождению Ингигердой, получившей лучшее, из возможного, образование. Спасало только то, что княжна не выпячивала свое классовое превосходство. Да и работа на общее благо все же объединяла.