Гостомысл подъехал к конунгу, спешился и сделал несколько шагов на встречу Хельги.
– Здравствуй, княжич! – поприветствовал его конунг, раскинув руки для дружеских объятий. – Скорблю о твоем отце! Хорошим человеком был князь Буривой!
И, чтобы княжича не терзали сомнения, тут же добавил:
– Много хорошего он для меня сделал. Мы пришли помочь вернуть тебе Альдейгью!
Княжич улыбнулся и обнялся с конунгом.
– И тебе здравствовать, конунг Хельги Скогатт! Я рад, что ты здесь!
– Проходи, присаживайся, у нас как раз обед поспел!
Конунг указал рукой на седло, стоящее у костра. Гостомысл благодарно кивнул и опустился на сиденье. Хельги уселся рядом. Им подали миски, полные только что поспевшей каши с мясом и ковши с пивом. Рядом расположились Белотур с Доброгой и хевдинги конунга. Пока ели, никто ни о чем не спрашивал и не говорил. Лишь когда миски опустели, Хельги начал разговор.
– Расскажи, Гостомысл, что произошло в Альдейгье?
– Весть о том, что отец погиб, принесли его гридни. Их осталось всего двенадцать, тех, кто смог вырваться из западни. Всех остальных побили. Когда об этом стало известно, бояре созвали совет и стали думать, что делать дальше. Меня не позвали!
Княжич распереживался и покраснел от обиды. Ему подлили в чарку пива, тот отпил, немного успокоился и продолжил.
– Воевода Белотур был на этом совете, он все и рассказал мне! – Белотур солидно кивнул, но ничего не произнес. Гостомысл рассказывал дальше. – Они начали спорить, чья власть теперь в городе. Кто-то говорил обо мне, но их было меньше. Чуть до драки не дошло. Тогда боярин Пожега заявил, что нужно создать совет бояр и городом с нашими данниками самим управлять.
Конунг переглянулся с Харальдом. Тот хищно ухмыльнулся, потирая руки. Пожега – враг, так что ладьи, меха и купцы с их охраной переходят в собственность хирда, как трофеи.
Гостомысл заметил эти движения и замолчал, вопросительно посмотрев на Хельги.
– Мы захватили двух купцов, шедших из города, – пояснил конунг. – Они – люди боярина Пожеги. Тебя ждали, княжич, чтобы решить, что с ними делать. Теперь все ясно, они наши трофеи.
Княжич махнул рукой, показывая, что ему все равно.
– Так вот, бояре договорились и все решили. Белотур понял сразу, что для меня это может плохо закончится, и ушел с совета. Мы сбежали из Ладоги и спрятались в деревне. Позор мне! – княжич аж всхлипнул от бессилия. – Вместо того, чтобы биться с ними, я бежал…
– Ты все правильно сделал, Гостомысл! – конунг похлопал княжича по плечу. – Если бы ты не ушел, то погиб бы, и ради чего?! Кто тогда отомстит весянам за смерть Буривоя?! Нет, благодари Белотура, за то, что он вытащил тебя и спрятал. А потом вести дошли до Доброги, и он уже позвал нас! И мы сможем разбить этих жирных бояр, вернуть тебе княжество, а потом и весян побьем!
– Правда, Хельги? – робко спросил княжич. – Ты поможешь мне?
– Именно для этого мы и пришли! – рявкнул Хельги. – Разобьем их всех!
Внимательно слушавшие разговор викинги дружно заревели от восторга.
Воевода Белотур нахмурился. В отличии от своего юного князя, он прекрасно осознавал, через какое испытание придется пройти его городу и жителям. Такая толпа викингов порвет их в клочья, проглотит вместе с костями и не подавится. Нурманнов всегда интересует только добыча. Белотур не верил словам Хельги о дружбе и взаимовыручке. Это, примерно, как лису в курятник запустить – только перья полетят в разные стороны.
Конунг уловил негативное и скептическое настроение воеводы, но разубеждать его в обратном не стал. Смысл говорить ему о том, что Альдейгья Хельги не нужна и у него другие цели? Все равно не поверит. Да и хрен с ним, с воеводой. Главное, что с Гостомыслом договорились. Следует только строго предупредить хирдманов, что всех подряд грабить нельзя, только врагов-бояр обдирать будем. А с Белотуром Доброга пускай поговорит, объяснит все.
– Как думаешь Альдейгью брать, княжич? – поинтересовался конунг. – Сколько там воев у бояр? Верные тебе остались в городе?
– Верных немного осталось, думаю, что десятка три отроков.
– Дозволь, княже! – наконец включился в разговор Белотур. – Отроки эти, когда мы уходили из Ладоги, заперлись на учебном подворье. Что с ними сейчас, неизвестно, поэтому надежды на них нет.
– Надеюсь, что их не перебили еще, – вздохнул Гостомысл и продолжил. – У бояр сотни две воев, не меньше. Настоящих гридней из них около сотни, остальные – из личных дружин боярских, да охрана купеческая. Сколько-то из жителей в ополчение соберут, однозначно не менее двух сотен. Но эти – так, толпа необученная.
– С частокола и смерды смогут кипяток лить, да стрелы метать! – конунг задумался. – Кто еще выскажется?
– Знаю точно, что в Плесков и Белоозеро к наместникам послали гонцов бояре! – ответил Белотур. – Если те их поддержат, то пришлют сотни по полторы дружинников. И ополченцев могут тоже дать, но это не точно.
– Как быстро они придут?
– Дней десять, думаю, – ответил воевода. – Вряд ли раньше.
– Тогда нам не стоит здесь задерживаться. Лучше было бы успеть взять Альдейгью до их прибытия!
– Скажи, конунг, что ты хочешь за свою помощь? – не удержался и задал насущный вопрос Белотур.
Конунг уже было собрался ответить, но к совещающимся подбежал хольд Геслинг Длинная Шея, бывший сейчас старшим в дозоре, и сообщил, что часовые увидели большой драккар, шедший по реке в их сторону. Судя по расцветке паруса и вымпела – свеи.
– Ну вот, сейчас еще новостей послушаем! – конунг встал и потер руки. – Четыре драккара готовьте на перехват! Я тоже пойду, посмотрим, что за рыба плывет в наши сети!
– Я с тобой! – подпрыгнул Гостомысл. – Белотур и Доброга тоже!
– Хорошо, княжич! Идем тогда! – согласился конунг.
И бросил Белотуру:
– Мы не закончили, потом договорим, воевода!
Викинги облачились в доспехи разобрали свое оружие, организованно заняли боевые места на кораблях и отчалили от берега. Конунг возвышался на носу флагманского «Слейпнира», вглядываясь вперед. Гостомысл встал рядом. Их прикрывали щитами четверо хускарлов.
Один из драккаров конунга, «Рататоск», шустро пересек реку и замаскировался в боковом притоке, чтобы в нужное время отрезать путь к отступлению приближающемуся свейскому кораблю.
На неизвестном драккаре заметили викингов слишком поздно. Но все же сделали попытку удрать – гребцы по команде кормчего развернулись на румах лицом к корме, чтобы не тратить время на разворот, и ударили веслами по воде. Тут-то «Рататоск» и выскочил им наперерез из своей засады. Гребцы свейского драккара сбились с ритма, а потом и вовсе затабанили веслами, подняли белый щит и закричали, что хотят переговоров.
Флагман не спеша подошел на расстояние копейного броска, и конунг прокричал на скандинавском:
– Кто такие? Назовитесь!
– Я – ярл Биргер из Бирки! Мы – гости правителя Альдейгьи! Не стоит нас трогать, иначе вам не поздоровится, местные за нас отомстят! – не очень уверенно прокричал высокий свей в золоченых доспехах с носа окруженного драккара.
– Ха! И какого же правителя ты гость? Кто там в Альдейгье сейчас править пытается? – конунг захохотал.
На драккаре явно смутились, не зная, что ответить. Наконец, свейский ярл нашел слова и выкрикнул:
– Местные ярлы выбрали главного! Теперь там князь Пожега правит! Мы гости его!
– Князь в Ладоге один, и это я – Гостомысл! – не удержался княжич, закричав на всю реку. – А Пожега – самозванец! Я казню его!
– А я – конунг Хельги Скогатт, друг князя Гостомысла! – добавил конунг. – Причаливай к берегу, ярл Биргер! Или мы атакуем тебя!
Через минуту напряженных раздумий последовал ответ.
– Хорошо! Мы подчиняемся!
Свеи оценили размер отряда конунга и повели себя грамотно. Даже не пытались спорить и качать права. Драккар медленно пошел на разворот и двинулся по направлению к лагерю, раскинувшемуся на берегу.
Там их уже встречали. Вепс Курки построил своих стрелков с луками наготове. Рядом встали, прикрывшись щитами, хузары под командованием Манара бар Кофина. Случись что, и свеев нафаршируют стрелами в одно мгновение, даже в рукопашную идти не придется.