Город пахнет весной и выхлопом…

Мы бежим по спирали дней.

Оголтелые ищем выхода,

Забывая о жизни своей

Мой смартфон разрывается от входящих сообщений, но я никак не реагирую. Судя по звуку уведомлений мне написывает Алина. Я накрываю голову подушкой и надеюсь, что усну. Но как и последний месяц, после того, как я закрываю глаза, я вижу как Арсений Громов падает на канаты, что огораживают ринг и сползает на татами.

Стиснув зубы, я снова изучаю узоры на старом советском ковре, что всё еще висит на стене моей комнаты. Абсурд, да и только.

Я слышу тяжелые шаги отца в прихожей, когда кто–то начинает звонить в дверной звонок. Кого это принесло в такой час? Шумно вздыхаю, когда слышу голос Алины. Она перекидывается парой фраз с моими родителями и, наверняка, направляется в мою комнату. Откидываю одеяло и сажусь на кровати. На мне только боксеры, но не думаю, что Алину это смутит. Она моя девушка вот уже два года. Нам обоим по семнадцать лет и она уже ни один раз видела меня в трусах. Да и без них.

– Глеб! Ты еще в постели? Почему не отвечаешь на мои сообщения?

Алина как ураган проносится по моей комнате и, найдя мой телефон в кармане джинсов, громко цокает.

– Ты их даже не читал, Исаев!

– Вообще–то, я спал.

Она дует губы, а после соблазнительно улыбается.

– Спал? Скучал по мне?

Алина игриво приподнимает подол своего и без того короткого платья, но я закрываю глаза и потираю их пальцами.

– Скучал.

Думаю, безразличность в моем тоне взбесит Алину.

– Кажется, ты не рад меня видеть, Исаев?

Всё же я слишком хорошо знаю Верещагину.

– Алин, ты знаешь, у меня нет сейчас настроения.

Я поднимаюсь с кровати и натягиваю спортивные штаны.

– У тебя уже месяц его нет, Глеб.

Я пропускаю мимо ушей ее замечание и усаживаюсь на стул за письменным столом.

Девушка не мешкает ни секунды и устраивается у меня на коленях.

– Надеюсь, сегодня вечером ты не будешь такой букой, Исаев, – она запечатляет поцелуй на моих сомкнутых губах. – Короче, я забежала на пять минут. У меня запись на прическу, потом ногти в общем, все эти мероприятия перед выпускным.

Я закатываю глаза и уже представляю, как будет вопить Алина, когда я скажу ей, что меня не будет на выпуском.

– Алин.

– Не забудь, что в пять заедет отец Бедушева, мы собираемся в классе. Нужно еще раз всё прогнать. Тебе не кажется, что Лаптева лажает? Вот тебе и семь лет в музыкальной школе. У нее же нет слуха и…

– Алин…

– Коновалова все–таки не придет. У нее там что–то с бабушкой. Вообще ее не понимаю. Такой день один раз в жизни, а бабушка всё равно не сегодня, завтра умрет.

– Алин! – я уже кричу, иначе ее не переслушать.

– Блин! Ты чего орешь, Исаев? Даже в ушах зазвенело.

Девушка толкает меня в плечо и потирает уши.

– Я не пойду на выпускной.

– Ты что?

Алина медленно поднимается с моих колен, и ее красивое лицо перекашивает гримаса гнева.

– Ты шутишь, да? Глеб? Скажи, что пошутил!

Я разворачиваюсь лицом к монитору компьютера, что стоит на столе. Моя ладонь ложится на «мышку» и черный экран загорается.

– Я не шучу, Алин. Не думаю, что это хорошая идея.

Как только экран пробуждается полностью, я вижу страницу «ВКонтакте». Сегодняшнюю ночь я провел несколько часов на этом стуле, изучая посты о последнем бое, подающего надежды спортсмена, Арсения Громова. Почему я это делал? Потому что оппонентом в том бою у Арсения был я.

– Ты опять? Опять сидишь в этой группе? Глеб?

Алина дергает меня за плечо, заставляя повернуться к ней лицом.

– Сегодня и у Арсения должен был быть выпускной, Алин. Как я могу веселиться сейчас?

Но мои доводы только злят девушку.

– Да кому, какая разница, как ты проводишь время, Исаев? Ты не виноват в его смерти. Все, все видели заключение патологоанатома. Твой удар не был причиной его смерти.

– Расскажи это им!

Я подскакиваю со стула и указываю ладонью на монитор. Вот уже месяц в группе «Происшествия Новосиба» каждый день появляются посты о том, что мне удалась избежать наказания после смерти Громова, потому что мой отец опер. Каждый день я читаю такие комментарии, от которых даже у моего отца волосы на голове встают дыбом. Меня ненавидят. Меня винят в смерти человека.

Я отхожу к окну и, упершись лбом в прохладное стекло, наблюдаю за движением города. Июнь уже вступил в свои права, и серость города разбавила сочная зелень.

– Глеб, ты не поступишь так со мной. Да плевать на них! Я ждала этого дня слишком долго, чтобы всё отменять только из–за того, что кто–то умер. Тем более я даже не знала этого парня.

Я зажмуриваю глаза и не могу поверить, что люблю эту девушку с пятого класса.

– Я не изменю своего решения. Мне нечего делать на выпускном.

– Ты уже всё решил, да? – Алина нервно смеётся и добавляет. – Ну и ладно, Исаев. Оставайся. Жалей себя! И в Питер мы поедем отдельно, в таком случае!

Я разворачиваюсь к своей девушке лицом. Она победно ухмыляется, скрестив руки на груди.

– Я не еду в Питер. Я решил идти в армию.

– Что–о–о? Ты…ты…что?

Алина потирает лоб и шокировано опускается на мою кровать.

– Ты не опоздаешь в салон?

Мой вопрос заставляет в глазах девушки появиться молниям.

– Никогда не думала, что ты такой слабак, Исаев. А знаешь, что? Плевать! Комиссаров только будет рад твоему отсутствию.

Алина победно ухмыляется и, откинув рукой, длинный волос на спину добавляет:

– Значит, мы расстаемся?

Засунув руки в карманы штанов, я смотрю на девушку. Есть ли смысл продолжать наши отношения? Она оставила меня в первой же сложной ситуации. Что мне ждать от нее в дальнейшем? Да и сейчас моя жизнь пойдет совсем по другому пути. То, что мы с ней когда–то вместе запланировали, осталось в прошлом.

– Ты ведь не настолько отбитая, чтобы ждать меня из армии.

Я знаю, что мои слова ранят ее сейчас, но проще казаться безразличным, чем жалким.

– А ты хорошо меня знаешь, Исаев.

На пару секунд внимание Алины привлекает ее «Айфон», что оповещает о сообщении из ее сумочки.

– Черт! Я точно опоздаю!

Она направляется к выходу из моей комнаты и у двери замирает.

– Если передуваешь, я буду рада. – Произносит она, изучая взглядом дверной косяк.

Уже через секунду я остаюсь в спальне один.

***

– Серёжа, поговори с ним. Какая армия? Он отлично сдал ЕГЭ! Двери любого ВУЗа страны для него открыты! Алина вчера плакала. Может, найдем ему психолога?

Я слушаю мамин встревоженный голос, прислонившись спиной к стене коридора. Отец пришел сегодня, как обычно, в десять и сейчас мать кормит его ужином на нашей маленькой кухне.

– Вер, какой психолог? Он совершено нормально реагирует на ситуацию.

– Нормально? Ты издеваешься? Он ходил в военкомат. Через две недели его забирают.

Я слышу, как мама гремит посудой. Плохой знак. Она точно злиться.

– Он вправе сам решать, что ему делать дальше. Школу он закончил. Через два дня ему восемнадцать. Рано или поздно ему пришлось бы отслужить. – Отец не преклонен и я знаю, что мать именно поэтому и злится.

– Конечно, пришлось бы, ты же не стал бы его отмазывать.

– Вер, хватит!

Я уверен, что ссора родителей не дойдёт до чего–то мега катастрофического. Отец любит мать и никогда не обидит ее. Я, конечно, видел их эпичные ссоры, но обычно отец просто молчал.

Чувствуя срочную необходимость в свежем воздухе, снимаю с вешалки свою черную толстовку, зашнуровываю кроссовки и выхожу из квартиры. Проветрить голову сейчас мне не помешает. Не только из–за ссоры родителей, но и из–за новых постов в группе «ВКонтакте». Какой–то придурок слепил пару мемов из фото с момента моего удара и комментарии посыпались один за другим. Но почему–то один отпечатался в моей памяти. « Он еще за это ответит. Жизнь за жизнь! » написал кто–то под ником «НеАрсений Громов».