Мы не виделись с момента, как сошли на берег. Он куда-то испарился, и я была этому рада, если честно.

– Точно хорошо? – прищуривается. – Ты прихрамываешь на левую ногу.

– Это давняя проблема, – бурчу.

Моя хромота лечится и уже практически незаметна. Обычно я себя контролирую и ее никто не видит, но сейчас забылась.

– Травма? – уточняет Макс, сверля меня серьезным взглядом. – Я видел шрам.

– Сложный перелом, – поясняю нехотя и отвожу глаза.

Ненавижу говорить об этом. Больно вспоминать, через что пришлось пройти. Еще больнее думать, к чему привел этот перелом.

Макс понимающе кивает и продолжает пристально рассматривать меня. В легких брюках и рубашке он выглядит так, словно пришел на фотосессию в качестве модели. Темные волосы лежат идеально, небольшая щетина выделяет скулы, глаза блестят… С его внешностью полный порядок, а я лохматая и помятая.

– Пока ты отдыхала, я тут почитал…– произносит он задумчиво. – Тебе стоит показаться врачу и сделать ренген легких. В них может остаться вода, это бывает опасно…

– Я в норме! – перебиваю резковато.

– Ладно, – соглашается, потерев кончик носа. – Тогда давай оповестим народ, что ты проснулась, и будем выдвигаться домой, – предлагает и разворачивается.

– А ты разве не сюда шел? – киваю на кабинку туалета.

Мотнув головой, он идет в сторону бара. Его светлая рубашка застегнута всего на две пуговицы и красиво разлетается по ветру. Я украдкой любуюсь и прячу улыбку за поджатыми губами. Значит, он думал обо мне. Что-то там читал, переживал, следил и шел специально за мной…

Пульс радостно учащается. Внимание этого взрослого и привлекательного парня мне льстит.

Семеня следом, разглядываю его со спины. Мне никогда не нравились раскаченные фигуры, но должна признать – у Макса она идеальная. Расфуфыренные девицы из туалетной очереди тоже так считают. Они чуть шеи не свернули в его сторону и совершенно напрасно. Этот красавчик с татухой на плече приехал с юной Машей, которая в данный момент покоряет пляжный танцпол безупречной грацией. Под главный дискотечный хит этого лета рядом с ней извивается моя Нечаева. Судя по откровенным выпадам, она успела выпить не один убойный супер-коктейль.

Из-за стойки бара к нам выходит Костя. Макс приобнимает его и что-то говорит, тот кивает. Басы долбят, и я не слышу их голосов, но по жестам понимаю, что мы уезжаем прямо сейчас.

Махнув девчонкам рукой, бегу в вагончик забирать вещи. По пути еще раз проверяю диалог с Ильей. Он не читает мои сообщения. Возможно, устал после тренировки и решил пораньше лечь спать или забыл телефон в номере. Хочется думать так, а получается иначе. У меня плохое предчувствие. За последние несколько месяцев Илья отдалился, много времени проводит с новой партнершей, а она девушка эффектная и со здоровыми ногами.

Перед тем как идти в машину, я на скорую руку привожу себя в порядок: расчесываю и собираю волосы в пучок на макушке, мятую футболку завязываю узлом на животе. У меня был сложный день, но это не повод опускаться до неряшливого вида.

Когда подхожу к «хамелеону» на парковке, все уже в сборе и ждут меня.

– Ветка! – кидается ко мне Лера. – Ну как ты, русалка? Родакам меня не сдашь? – лезет обниматься.

От нее несет алкоголем и мятой.

– Ты балда, Нечаева, – смеюсь. – Не сдам, не мандражируй. Меня тоже по головке не погладят, если что.

– С тобой все хорошо? – участливо спрашивает Маша.

Она настолько милая и ванильная, что сахар на зубах скрипит. Днем эта девочка мне нравилась, а теперь ее улыбка и хлопающие ресницы раздражают.

– Со мной все отлично! – заявляю нервно и громко, чтобы все услышали и больше не спрашивали.

– Так может тогда еще потусим? – радостно предлагает Нечаева. – Раз ты отлично – давай начнем праздновать твои чудесные восемнадцать здесь! Можем гулять до утра!

– Сядь в машину, тусовщица, – шикает на нее Костик.

Макс складывает сумки в багажник и косится на Лерку недобро. Кажется, сегодня стрессанули все, кроме нее.

Я на Нечаеву не в обиде. Она же не специально сбросила нас со скутера, просто по жизни бедовая. Но другой подруги у меня нет. Закончились вместе с танцами.

Макс садится впереди, я за ним, Лерка за Костиком. Мария просится ехать по центру, потому что ее часто укачивает.

– Так у тебя завтра день рождения? – поворачивается ко мне, как только мы трогаемся.

Странная она. Взгляд затравленный, при этом постоянно улыбается, как блаженная. И успокоительное с собой носит, предлагала мне.

– Ага! – отвечает вместо меня Лерка. – Завтра нашу Ветку можно будет увозить за сто морей и целовать везде[1], – хохочет.

Костя ее поддерживает, а Макс нет.

Он когда-нибудь смеется, интересно?

– А мне в позапрошлом месяце шестнадцать исполнилось! Тоже важная дата, – оповещает Маша. Шутку про поцелуи она не поняла.

– Какая ты уже взрослая! – восклицаю театрально. – А тебе, Макс, сколько?

– Мне больше, – отвечает уклончиво.

– Это заметно, – язвлю.

За спасение я ему, конечно, благодарна, но отношения с ванильной малолеткой, мягко говоря, не одобряю. Мне тоже было шестнадцать, когда мы с Ильей начали целоваться, но мы почти ровесники. Красовскому сейчас девятнадцать, Макс явно старше.

– Ему, как и Косте – двадцать пять, – докладывает Лера. – Они в одном классе учились.

– Ты откуда знаешь? – выворачивает голову Костик.

– Интернет рассказал! В отличии от вас, он парень открытый.

– Вот урод! Спалил нас! – бьет по рулю наш водитель. – Я тебе говорил, Макс, что этот Интернет – мудила, а ты с ним работаешь!

Костик угорает над своей шуткой, Лера и Маша тоже хихикают. Макс даже не улыбается. И мне не до смеха. Я в уме отнимаю от двадцати пяти шестнадцать, а потом восемнадцать. Во втором случае получается семь. Семь лет – это много, но меньше, чем девять. Зачем я решаю эти примеры – без понятия.

– Мне жаль, Лиза, что ты больше не танцуешь, – меняет тему Маша. – Ты упала прямо во время выхода?

– Эм-м… – подвисаю на секунду, – … тебе Лера рассказала? – выглядываю на Нечаеву. Даже не сомневаюсь, что ее работа.

– Да, я рассказала, как ты покалечилась на ровном месте. А что? – пожимает плечами подруга.

Поспешила я с выводами, что зла на нее не держу.

– Просто это не твоя история, Лер. Не стоило…

– Не моя, зато поучительная. Маша сказала, что решила стать веганкой, а я предупредила, к чему приводят такие жесткие диеты. Привела тебя в пример.

– Зачем тебе диеты, Вета? Ты и так худенькая, – недоумевает Костик.

– Она потому и тощая, что с детства питается одной травой. Из-за этого кости стали хрупкими и зрение упало, – поясняет Нечаева тоном всезнайки.

Я недовольно зыркаю в ее сторону, но подругу это не останавливает. Она пускается в рассуждения о навязанных канонах красоты, из-за которых люди изматывают себя диетами и спортом. Все это не имеет никакого отношения ко мне.

Расстройство пищевого поведения началось у меня примерно через год после гибели папы. Сначала я перестала есть только мясо, потом стало воротить от любых продуктов животного происхождения. Даже йогурты вызывали приступ тошноты. Мой рост увеличивался, а вес стоял на месте. Первой тревогу забила тренер. Она же отвела меня к специалисту, с которым мы выяснили, что проблемы начались, когда мама встретила другого мужчину. Отчим владеет небольшим колбасным цехом и линией полуфабрикатов. Отказываясь от мяса, я пыталась показать маме, что считаю ее новые отношения предательством. Мне потребовалось не одно занятие с психологом, чтобы поменять мнение, но мясо я по-прежнему не ем – заменяю его соей.

– Ограничивать себя вообще вредно! Не только в еде – в принципе! – заключает Нечаева. Тема диет ее отпустила, уступив место пьяной житейской мудрости. – Жить надо легко и весело – не заморачиваться. Просто кайфовать!