– Звание моего друга еще надо заслужить, – проворчал Файоннбарра. – Я скажу тебе, когда ты можешь прийти. И не говори, что дело не терпит отлагательств. Ты несколько дней ждала, чтобы прийти ко мне. Подождешь еще.

– Так не пойдет, – вздохнула Морриган. – И я не про время. Про место. Мне не стоит сейчас покидать Тольдебраль. Мой визит к тебе – лишь исключение.

– Ах да… – Колдун ночи сделал шутливый полупоклон со смертельно серьезным выражением лица. – Королева Пропасти, мое почтение.

– Так ты узнавал обо мне…

Файоннбарра с независимым видом пожал плечами.

– Просто дошли кое-какие слухи. – Он вперил в нее цепкий взгляд. – Ты и правда убила короля?

– Нет, Файоннбарра, – устало отозвалась она. – Его убила не я. Я лишь… воспользовалась ситуацией. Но у каждого действия есть последствия. Я не доверяю даже наложенной на Тольдебраль защите. Печати взламывают, колдовские чары обходят с помощью другого колдовства. Я рискую уже тем, что нахожусь сейчас здесь, с тобой. Пока я не удостоверюсь, что в замке мне ничто не угрожает, мне нельзя его покидать.

Файоннбарра еще немного побуравил ее взглядом. Морриган терпеливо – по ее собственным меркам – ждала.

– Проклятье, – выругался он. – Ты и мертвого уговоришь. Я приду в Тольдебраль, как только буду готов.

И все-таки закрыл дверь прямо перед ее носом.

Пылая праведным гневом, Морриган вернулась в Тольдебраль. И Бьёрклунд, пожалуй, был последним человеком, которого она ожидала там увидеть.

Берсерки жили сплоченной и отрезанной от остальных обитателей подземного города общиной на заснеженном островке Пропасти. А их вождь показал себя человеком, очень схожим с представлениями Морриган о викингах, древних воинах Одина. Суровый и наверняка легко впадающий в ярость грубый мужлан. Именно из-за него и вервольфы, и сами берсерки считали Дэмьена виновным в гибели волчьего вожака Роналда Лоусона. Все потому, что он не родился с силой Одина в крови.

Если бы Бьёрклунд знал, чего стоил Дэмьену этот искусственный дар… Но вместо попытки докопаться до истины вождь берсерков предпочел изгнать его из общины. А когда Морриган с ног сбивалась, пытаясь доказать невиновность Дэмьена в убийстве, разговаривал с ней свысока и едва ли не сквозь зубы.

Снисходительность по отношению к себе она не терпела. И не забывала.

И вот теперь Бьёрклунд замер напротив Дэмьена, не сводя с него хмурого взгляда. Своей неприязни вождь берсерков и отец Лелля не скрывал.

Впрочем, как и Морриган.

– Зачем пожаловали в мою скромную обитель? – с издевкой спросила она.

– Мне нужно…

– Моя королева.

– Что?

Дэмьен перехватил у Морриган инициативу – явно желал поквитаться с Бьёрклундом за старые обиды. Что ж, она хорошо его понимала.

Для некоторых обид срока давности не существует вовсе.

– Обращаясь к Морриган, вы должны начинать свою фразу со слов «моя королева».

Бьёрклунд вспыхнул.

– Слушайте, я…

Морриган похлопала глазами.

– Ты что-то слышишь? – обратилась она к Дэмьену.

– Какой-то комариный писк.

Морриган с трудом удержалась от смешка. Да, это чистой воды ребячество, недостойное титула королевы, но… В конце концов, она не была настоящей монаршей особой, утонченной аристократкой царских кровей. Она – лидер отступников, заполучившая трон благодаря праву узурпации. Ей совсем не обязательно следовать приличиям и, уж тем более, соблюдать этикет.

Однако Морриган – правительница Пропасти. Она будет наказывать провинившихся подданных так, как пожелает. Надо пользоваться возможностью, пока таковая есть.

– Моя королева, – процедил Бьёрклунд. – Мне нужна ваша помощь. Точнее, не ваша, но…

Морриган зевнула. Она всегда отличалась мстительностью, и пора Пропасти это понять. Так что в любой просьбе, исходящей из уст Бьёрклунда, она собиралась отказать.

Собиралась, пока не услышала имя сестры.

– Та девушка, которую Пропасть зовет Леди Голубкой… Клио… Она ведь ваша сестра?

В груди болезненно екнуло.

Морриган проглотила ком, мешающий и дышать, и думать, и только после этого смогла хрипло спросить:

– К чему этот вопрос?

– Я слышал о том, что она смогла помочь многим людям. И я… – Бьёрклунд прикрыл глаза.

– Ну же! – практически вскрикнула Морриган.

– Лелль… – выдавил Бьёрклунд.

Дэмьен вскинул брови, а она, затаив дыхание от неожиданности, подалась вперед. Лелль, даром что являлся сыном Бьёрклунда, вызывал у нее симпатию – и легким характером, и уникальным даром. И тем, конечно, что помогал ей заглянуть в прошлое Дэмьена в очередной попытке его понять.

– Что? Что с ним?

– Я никак не могу его разбудить. – Бьёрклунд впился взглядом в ее лицо. – Моя королева… позвольте вашей сестре мне помочь.

Просьба Морриган спуститься в Пропасть не на шутку насторожила Клио. Еще сильнее ее взбудоражил образ, переданный сестрой через амулет зова: лежащий на постели парень чуть помладше Ника. Светлые волосы, достаточно бледная кожа и не слишком привлекательное лицо… Чем-то он напоминал Ловца Снов.

– Его зовут Лелль, – тихо сказала Морриган. – Возможно, ты встречала его в Тольдебраль.

Клио мотнула головой. Замок столь огромен, что за все время ее пребывания там они даже не пересеклись. А в снах Морри места ему не нашлось.

– Он – сын Бьёрклунда.

– Ярла берсерков? – изумилась Клио.

– Да, но важнее то, что он не просыпается уже несколько дней.

– Ох…

Клио терзали надвое две сильных эмоции – сочувствие и… страх. Когда Бадо́ убила всех оставшихся в живых спящих, она отчего-то решила, что роль матери в качестве Ткача Кошмаров на этом закончена. И вместе с тем страшилась узнать, какой будет ее следующая роль.

Но то, что сын берсерка из Пропасти стал очередной жертвой Бадо́, означало одно – новая кровавая жатва началась.

– Конечно, я помогу. Только предупрежу Ника, что уйду ненадолго.

– Спасибо, – облегченно выдохнула Морриган, будто боялась, что сестра может ей отказать.

Клио давно не видела сестру такой взволнованной.

– Он твой друг?

Морриган хохотнула.

– Друг? Ты помнишь, с кем говоришь?

Клио лукаво улыбнулась.

– Ты назвала таковым Дэмьена. Получается, как минимум на одного друга у тебя стало больше. Так что…

На губах Морриган заиграла странная улыбка.

– Верно. Но Лелль мне не друг, да мы и знакомы недавно… Он просто хороший человек.

– Верю, – легко согласилась Клио.

Ее сестра редко называла кого-то хорошим человеком.

Клио не ожидала, что придется так скоро вернуться в Пропасть. Если бы не Морри, Саманья, Сирша и Дэмьен… и не появление нового спящего, она и вовсе не желала бы туда возвращаться.

Она чувствовала себя там не на своем месте. Кровавые битвы за корону, льющаяся рекой полуночная магия, вычеркнутые из жизни обезличенные, ритуалы и жертвоприношения прямо на центральной площади Пропасти…

Но где оно, ее место? В квартире Ника, пусть и уютной, но чужой, да еще и защищенной дюжиной печатей? Клио не могла не только поступить в институт, но и даже сходить в ближайший магазин, в библиотеку, в башню цеури[5] или просто побродить по улицам. Да, ночами она продолжала учиться рассветному колдовству, причем ее наставницей была не просто умелая сноходица, а ушедшая в иную реальность Туата Де Данная. Под чутким руководством Каэр Клио училась манипулировать чужими снами и, вытягивая из них нужные элементы, ткать новые грезы, словно шелковое полотно.

Но если ночами Клио постигала бесконечный мир сновидений, то днем была заперта в квартире Ника и до вечера предоставлена самой себе. Неужели вся жизнь ее такой и будет? Нет, конечно, она не против провести ее с Ником…

От столь дерзкой мысли щеки снова предательски заалели. Вздохнув, Клио сосредоточилась на настоящем – о будущем успеет подумать потом.