– Дай-ка подумать… Ты помог вернуть зрение моей сестре, а потом несколько раз прикрывал мне спину. Нет, точно нет.

Дэмьен хмыкнул.

Подобравшись на троне, Морриган снова сосредоточилась на Дервиле. Ей нужны союзники. Если Бадо́ развяжет обещанную войну… Недостаточно сильных колдунов, будь их хоть трижды по сотне. Леди Ворон… Ткач Кошмаров… Как бы она себя ни называлаа, она просто отшвырнет их от себя, смахнет, как фигурки с шахматной доски.

Точно так же, как она убила последних спящих. Одновременно. В одно проклятое мгновение.

Морриган прикрыла глаза. Воспоминания о последней встрече с матерью приходили без спроса, как незваные гости. Убитый Анакондой в теле Аситу Доминик, с украденной шаманами и растерзанной на клочки душой. Леди Ворон вне себя от ярости и горя. А потом – странный разговор с ней.

О двух сторонах, о неведомой силе, которая сотрясет всю Ирландию… и поставит Бадо́ в один ряд с такими могущественными ведьмами, как Калех и Ягая.

С тех пор минуло уже несколько дней, а свернувшаяся змеей на груди тревога не думала ее отпускать. Ведьминская интуиция шептала на ухо: «Что-то надвигается». А если вспомнить слова самой Ягой, с которой Бадо́ так хотела поравняться в силе…

«Грядет война, ведьма. Совсем скоро люди и нелюди начнут выбирать сторону».

Морриган откинулась на спинку трона, продолжая размышлять. Дэмьен прав – она никому не может всецело довериться. Любой из тех, кто клялся ей в верности, мог оказаться засланным убийцей – или просто тем, кто жаждал свести счеты с действующей королевой.

Доминик и его Камарилья планировали, ни много ни мало, свергнуть Трибунал. Доминик должен был стать освободителем существ древней крови от многолетнего гнета. Он был символом долгожданных перемен – не только для них, но и для полуночных колдунов.

А Морриган заявила всей Пропасти, что собственноручно его убила.

Несмотря ни на что, она не могла позволить себе разбрасываться союзниками. Кто знает, может из Дервилы из Дома О’Дохерти и выйдет толк. Может, в складках темноты, призвав на помощь демонов-фоморов, она сумеет отыскать Бадо́. И поможет разгадать ее планы – с чем, к разочарованию Морриган, не справились ведьмы истины.

Колдуны крови тоже ничего толкового не сообщили. В ней текла кровь матери, но кровь самой Бадо́ после смерти и возвращения в мир живых в сущности ревенанта замерзла и замерла. Наверное, потому колдуны крови и не нашли следы Бадо́ ни в одном из миров – ни в живом, ни в мертвом.

Или же она слишком хорошо скрывалась.

Морриган изобразила улыбку – впрочем, не слишком старательно.

– Буду рада видеть тебя, Дервила, в числе моих адгерентов. Добро пожаловать в королевский Дом.

Ведьма хаоса кивнула, не скрывая торжества, и покинула тронный зал.

– На подходе еще два колдуна хаоса, веретник и темный виталист, – объявил Дэмьен.

Морриган с приглушенным стоном потерла висок, в котором зарождалась болезненная пульсация. Ничего, кроме головной боли, титул королевы Пропасти пока ей не давал.

Жаль, что рядом нет Клио. Разумеется, младшая сестра пожелала бы находиться так далеко от королевских дел и назревающей войны, насколько это возможно. Предпочитала бы спать и видеть колдовские сны, читать или играть с голубкой. Но одно присутствие Клио придавало Морриган сил.

«А знание о том, что она жива и невредима?»

Морриган вздохнула. Она сама настояла на том, чтобы Клио вернулась в Кенгьюбери. В основном, чтобы ее не коснулись последствия решений, принятых старшей сестрой. Чтобы, если Тольдебраль окажется под ударом, хрупкой и милосердной Клио в нем не было.

При себе Морриган всегда держала филактерий с временным порталом, настроенный одной умелицей на дом Ника. А еще умудрилась запустить в его дом парочку слухачей.

Конечно, она не подслушивала их с Ником разговоры. Слухачи – морфо, как называл их Аситу, – были настроены на крик страха или мольбу о помощи. Подобной функции сам Аситу в слухачей не вкладывал, но Морриган оказалось под силу усовершенствовать их.

Однако, несмотря на все меры предосторожности, она не могла перестать волноваться за Клио. Не могла понять, верно ли поступила, отослав ее, или нужно было до конца оставаться рядом с ней?

Но что этот конец означает? Победу над Бадо́?

К горлу подкатила горечь. Морриган никогда не питала иллюзий насчет своей семьи. Не ждала, что однажды на пороге дома появится отец, а Бадо́ превратится в любящую курицу-наседку, для которой самым главным сокровищем в жизни будут дети. Но она никак не могла предположить, что отец убьет мать, посчитав ту чудовищем… и, как выяснится года спустя, не напрасно.

Леди Ворон и была чудовищем.

Морриган всегда знала, что ее мать – убийца, но наивно думала, что те смерти были неизбежны, как неизбежна порой война. Но узнать о том, что на руках Бадо́ – кровь невинных, что она даже могущественнее, чем Морриган представляла, и столь сильна лишь благодаря принесенным жертвам…

«Как же я была слепа. Ничего дальше собственного носа не замечала».

Неужели страстное желание Клио видеть в людях только хорошее передалось и ей?

Наконец рабочий день королевы Морриган посчитала законченным. Думала по традиции обсудить дела с Дэмьеном, но он задержался в тронном зале, чтобы поговорить со знакомым колдуном крови – ее новоявленным адгерентом. Морриган не собиралась дожидаться его и лишний раз показывать свою заинтересованность. И если при Доминике Дэмьен служил телохранителем, то ей вторая тень не нужна.

Морриган направилась в палаты целителей, к Орле – еще одной новой союзнице Дома Блэр.

Ее прошлый Дом канул в Лету, когда Ткач Кошмаров убила его главу. Убивала она медленно, по капле высасывая силу жертвы через страх. А может, все дело в том, что преданная лорду Орла, считающая старика Шона своим вторым отцом, до последнего удерживала его среди живых при помощи чар.

Не удержала. Не догадывалась, что против Ткача Кошмаров шансов у нее нет. Став адгерентом Морриган, Орла не подозревала и о том, что мать королевы, Бадо́ Блэр – и есть Ткач Кошмаров.

Еще одна тайна, сокрытая в стенах Тольдебраль. Но насколько надежно?

Пока все ниточки, ведущие к тому, что случилось в замке в памятный для многих день, находились в руках Морриган. После смерти Аситу управлять привлеченными из мира теней и рассеянными по замку призрачными слухачами стал Ганджу. Ему это, правда, не нравилось, о чем он не уставал напоминать в своей ворчливой манере.

Морриган всякий раз раздраженно отвечала, что она в любой момент может найти другого колдуна, сведущего в полуночной магии. Ганджу возражал, что лучше него с этим мог справиться только Аситу. А теперь, когда его не стало, лучшим был именно он, Ганджу. На этом моменте Морриган или выходила из себя, или вылетала из комнаты.

До Орлы дойти она не успела.

Джамесина появилась из ниоткуда. Как запоздало поняла Морриган, красноволосая бааван-ши воспользовалась тайными ходами, которые, прячась от чужих взглядов и сокращая путь, активно использовала во времена правления Доминика. Надо было запечатать их – точить зуб на Морриган могла и таинственно исчезнувшая Камарилья с Джамесиной во главе.

«Пять баллов, королева. Твоей предусмотрительности можно только поаплодировать», – мрачно подумала она.

Морриган оправдывал лишь хаос, воцарившийся в ее и без того неспокойной жизни. Однако она не привыкла искать себе оправданий. Даже в своих собственных глазах. Впредь будет умней.

Пальцы демонстративно легли на плеть-молнию – привет из охотничьего прошлого, а еще – грозное и стремительное оружие. Некоторые известные Морриган полуночные заклинания были гораздо смертоноснее и быстрей, но без острой нужды она их не использовала.

Что ни говори, меняться не всегда легко и удобно. Однако после открывшейся истины о Бадо́ Морриган отказывалась считать своей сутью полуночную силу. Да, ее матерью была полуночная ведьма, но даже в ней текла рассветная сила сноходицы. А отец и вовсе оказался друидом[1].