Борис оттягивает отвратительный, синий в серую полосочку галстук и возмущённо выдыхает:

– Ты подшофе?

– Да если бы, – отмахиваюсь, кивая на фикус. – В общем, фикус оставляю тебе, анамнез Красновой отправила уже Свете, дела подчистила, хвосты закрыла, перепоручила и отрубила, а я… Я ухожу в отпуск. И как друг, Боря, ты должен меня туда отпустить.

– Куда… туда? – с придыханием переспрашивает мужчина средних лет.

– В отпуск. – невозмутимо веду плечом. – Беременеть мне нужно срочно. Вот я и буду над этим работать. Найду от кого, займусь собой. В квартире кое-что нужно будет поменять, убрать, вынести, переставить…

– Ты в декрет собралась, что ли? – неожиданно лицо моего шефа светлеет. Привлекательные черты лица буквально сочатся неподдельным восхищением.

– Декрет потом. Для начала бы забеременеть… – ворчу я.

– Я ничего не понимаю.

– И я. И я, Борь, не понимаю, почему я? Вон сколько сейчас женщин делает осознанный выбор не рожать. Я-то, оказывается, хочу рожать, а вот-вот и не смогу.

Приходится обо всём рассказать Вяземскому. Ну, почти обо всём. О Владе и моём вчерашнем походе в клуб стоически молчу. Ибо Боря не дурак, Боря меня тогда в отпуск не отпустит. Решит, что я по клубам себе буду мужа искать, а найду приключения на… на свой персик.

– Ты только не распространяйся об этом, хорошо? – прошу, закончив свой короткий рассказ о тяжкой доле. – Меня и так в коллективе не очень-то и любят. Не хочу, чтоб сплетничали.

– На неделю отпущу. – ухмыляется босс.

– Как это на неделю? Ну нет, так не пойдёт. Что это за ужасные сроки на меня валятся? Беременеть – в течение года. Отпуск – неделя. Так не пойдёт, Боря. – повторяю я. – Месяц. Хочу свой заслуженный отпуск.

– Да с твоими ногами и твоей внешностью, ты себе за неделю найдёшь… кхм, донора. В любой клуб сходи. – картинно взмахивает рукой. – Кто Красновой будет заниматься? Эту блогершу нам твоя подружка, между прочим, привела. Именно к тебе. А если начнёт недовольство показывать? Нет, неделя.

Ага. В клуб. Конечно. Сходила я в клуб. И что с того? Нельзя же вот так сразу взять первого встречного и начать… беременеть от него.

– Хорошего ты обо мне мнения, Борис. – цокаю языком, состроив обиженную мордашку. – Надо же как-то узнать друг друга.

– Я тебя знаю, ты узнавать годами можешь, если папенька тебя за руку в загс не отведёт и рядом с будущим мужем не поставит. Нашла вообще проблему. Есть же у тебя знакомые мужчины и ухажёры. Бывшие, в конце концов.

– Да кто? – развожу руками. – Егор? Ну он-то при его любвеобильности не откажет, только не очень хочется. Это он муж плохой, а детей любит, знаешь как? Мне что, из-за ребёнка опять за него замуж выходить? Он же рядом постоянно крутиться будет.

– А я?

Так-так-так.

Бессонная ночь даёт о себе знать. Рассвет на набережной, езда на мотоцикле по городу, долгое прощание у моего подъезда, литр кофе в старенькой мне.

– Что ты? – нет, ну не могла я понять его вопрос правильно.

Он же не предлагал мне свою кандидатуру в… отцы моему ребёнку?

– А что? У меня с этим никаких проблем нет. Аня второго носит. Могу помочь.

– По-дружески? – ехидничаю я.

– Ну в чём друзья нуждаются, такая и помощь. – смеётся Вяземский.

– Ой, Боря, Боря. – качаю головой, даже не зная, как сдержанно ответить на подобное предложение о помощи.

– Я без шуток, Янись. Ты, если не найдёшь кого и не станешь ЭКО рассматривать, обращайся.

– Всё, Борис, закроем тему. В общем, через неделю созвонимся. Не питай надежд, что я за неделю успею устроить личную жизнь и забеременеть.

– Даже не знаю, какому итогу я буду рад.

Вот же… Да кого я стесняюсь? Себя, что ли? Да кобель он, самый настоящий!

Молчу, упрямо поджав губы, и сдерживаю порывы выпалить что-то такое, едкое и злобное. Очень хочется сказать, какой он придурок, но в отпуск хочется больше.

Молчу, аки партизан на допросе.

Молчу, покидая Борин кабинет, оставляя за своей спиной клинику, парк отдыха и детскую площадку в собственном дворе. Лишь захлопнув дверь собственной квартиры, я отчаянно трясу головой, издавая громкое и протяжное: «А-а-а-а-а-а».

– Ну вот и покричали. Ну вот и стало легче. – наоравшись, я подбадриваю саму себя. Снимаю босоножки и веду высокоинтеллектуальные беседы: – Гадёныш! Друг ещё называется. Как расскажу всё Аньке, она мигом его кастрирует! И половину клиники отожмёт! Между прочим, это её папа Боре на неё денег дал!

Мой монолог прерывает звонок в дверь.

Не поняла.

Заглядываю в глазок и вижу свой двухгодичный источник проблем.

– Что надо? – не спешу встречаться с соседом с глазу на глаз и оставляю между нами препятствие в виде своей двери.

– Ты там вообще крышей поехала?! Чего орёшь?!

Ой, папенька родненький, да неужели мы с этим хамлом поменялись местами?

На всякий случай смотрю на наручные часы, чтоб ненароком не ввести в заблуждение соседа:

– Одиннадцать часов дня. – утверждаю, решительно кивнув. – Хочу и ору. Ещё даже детей на тихий час не улаживали.

– Я с ночной смены, идиотка! – рычат с той стороны дверей. – Не дашь поспать, я тебя в каменный век отправлю.

Хмм… Что ещё за каменный век?

Очень интересно. Как мне не давать ночами спать своими охами и ахами, так можно, как я разочек покричала минуточку, так я идиотка?

– Вот же моральный урод. – удостоверившись, что сосед отошёл от моей двери, я с сомнением кошусь в сторону зала, на единожды использованную стереосистему. – Любишь ли ты попсу так, как люблю её я, Молотов?

Вот это я молодец. Вот это я дура!

Прижав к груди пульт от стереосистемы, я на всякий случай несколько раз нажимаю на кнопку запуска. Будто отсутствие света в квартире могло бы не распространиться на орудие моего возмездия.

Хорошая всё-таки стереосистема. Чуть до инфаркта меня не довела. Что говорить о соседе? Довыделывалась. Так мне и надо. Каменный век, так каменный век, чтоб его.

Тянусь за телефоном и отбиваю сообщение Король:

«Оля, мой идиот-сосед что-то сделал со щитком в подъезде. Сижу без света. Боюсь выйти из квартиры. Куда звонят в таких случаях?»

– Гад такой, – ворчу и крадусь к двери. – Я же не специально. Наверное…

Я на самом деле не хотела, чтоб музыка орала так громко и долго. Сама испугалась, когда на всю квартиру прогремело вступление танцевальной, попсовой песни. Уронила пульт. Он, зараза, решил ещё и разлететься так, что пришлось ползать и искать батарейки, чтоб выключить музыку. Как-то до меня не дошло, что быстрее было бы из розетки шнур выдернуть… Ну вот и поплатилась.

Ладно. Всё равно плохой источник мести. Девиц Молотова ведь пультом не выключишь и положением всяких рычагов не заткнёшь. У него вон как всё просто. В коридоре покричала, идиотка сразу. Музыку включила, сразу что-то наковырял мне в щитке, хамло эдакое.

Осторожно заглядываю в глазок и едва не вскрикиваю, когда телефон начинает вибрировать в моей руке.

– Довёл меня, гад. – рвано выдыхаю, отскочив от дверей.

Так, это у нас кто?

Немного подумав, принимаю вызов с неизвестного номера и торопливо вхожу в ванную комнату:

– Да, я слушаю.

– Как официально, – мурлычет будущий стоматолог.

– Влад? – против воли в голос пробираются ошеломлённые нотки.

Я почему-то сомневалась, что он всё-таки позвонит, как мы и договаривались. Ну ясно же, что мы разного поля ягоды.

– Он самый. Звоню уточнить, свободна ли ты в пять вечера и откуда тебя забрать.

Я зависаю. Ничего себе настойчивость. Это кто кого взял в оборот?

– Наверное.

Пытаюсь мыслить критично, но получается из ряда вон плохо. Положа руку на сердце, я признаю, что хочу ещё раз увидеть полубога.

– У тебя странный голос, Ян. Что-то случилось?

А почему бы и не да? Почему я всегда должна быть для кого-то удобной? Для чего всегда это вечное «сама»? Ну, умею я сама решать свои проблемы, но это же не значит, что так должно быть всегда и никаких мне исключений?