Хозяин дома старался втягивать живот, чтоб зрительно казаться стройнее, и при этом думал, как поступить. Вид у него был при этом как у задумчивой гориллы.

– А может, с фраком незаметно будет? – выдал он в итоге мысль, с которой сам же и поспорил почти сразу.

– Так он ведь даже не застегивается, – возразил дворецкий, недоуменно глядя на хозяина.

– Ну, может, хоть внимание отвлечет! – Григорий Макарович направил дворецкого жестом подать ему фрак. Тот поднял с тахты брошенный предмет одежды, который, оказывается, и был тем самым «нечто», пролетевшим прямо перед зимним окном.

Фрак не дал желаемого эффекта. Григорий Макарович долго крутился перед зеркалом, вдавливая руками свой необъятный живот.

Наблюдая за этой комичной картиной, Алексей не мог не улыбнуться. Он чувствовал себя зрителем в театре комедии и с нетерпением ждал развязки. Он считал неприличным смеяться над недостатками людей, но Григорий обладал хорошим чувством юмора и самоиронией. Он похлопал себя довольно по животу и сказал:

– Каково пузо отрастил! А! – Григорий Макарович добродушно усмехнулся, но тут же тяжело вздохнул. – Его ведь уже перешивали! Не могу допустить, чтобы Леночка моя узнала, что я еще поправился. Расстроится же!

– В таком случае я отнесу костюм в ателье, – сказал дворецкий. – Если Елена Евгеньевна будет про него спрашивать, скажете, что я забрал почистить, так-то и так-то, несчастный случай с пылесосом.

– Митенька! – просиял Григорий Макарович. – Ты будешь моим спасителем!

Наблюдая за приятным весельчаком, Алексей забыл про скандал Ани с матерью, но быстрый стук каблуков снова напомнил ему об этом. Быстрые шаги и шуршание ткани стали приближаться с невероятной скоростью со стороны комнаты Анны. Пара-тройка секунд, и перед Алексеем пронеслась высокая женская фигура, оставив за собой след дорогого парфюма. Юноша сразу его узнал – этим ароматом пользовалась Елена Евгеньевна. Она пролетела мимо гостя, не заметив его, и при этом что-то бубнила себе под нос. Алексей решил, что скандал себя исчерпал, и неуверенно направился к спальне девушки.

Когда он вошел, то испытал чувство дежавю: Аня сидела перед зеркалом, стилист заново начинала прическу. Ее ловкие руки быстро перемещались по локонам девушки, в каждом движении чувствовалось мастерство. Аня легко улыбнулась, бросив взгляд через зеркало на дверь.

– Не стесняйся, заходи, – сказала она.

– Все хорошо?

– Да, конечно. Теперь ты знаешь, как мы проводим время семьей, – Аня усмехнулась.

Алексей посчитал неприличным обсуждать чужие семейные дрязги, поэтому огляделся, чтобы найти о чем поговорить. Вопрос в голове появился сам собой, когда взгляд упал на портновские манекены.

– Значит, ты хочешь пойти в этом платье? – Алексей смотрел в этот момент на черное платье. С каждой секундой оно казалось ему все более привлекательным.

– Да, определенно, в нем пойду.

– Оно красивое.

– Да. Такого точно ни у кого не будет.

– Я нарушил правило бала. В приглашении было написано, что мы должны держать личности в тайне, а теперь я знаю, как на балу тебя найти.

– Боже мой! – съязвила Аня. – Там же будут все звезды нашего города! Они в большей степени друг друга знают, и маска, закрывающая пол-лица, не помешает им друг друга узнать.

– Ты разве знаешь, кто там будет?

– Приблизительно. Всякие бизнесмены, политики, папины знакомые, его партнеры по бизнесу, Suits – мы видели его концерт, – и все они с семьями. Треть моего класса там будет и еще много известных личностей. Половина из них мне так или иначе знакома.

– А другие люди?

– Какие?

– Ну… не звезды, обычные люди. Они ведь не могут все друг друга знать.

– Таких не будет.

Алексей не спешил высказать свою точку зрения. Из чего она сделала такой вывод? Это факт или ее догадка? Хоть и каждое ее заявление Алексей ставил под сомнение, до сих пор она оказывалась права.

– Почему ты так думаешь? – спросил он с осторожностью.

Ответа не последовало: Аня засмотрелась в зеркало на прядь волос, спадающую над правым ухом.

– Убери ее, мне не нравится, – сказала Аня своим обычным повседневным тоном.

Стилист переместила прядь выше. Обсуждение бала резко сменилось на выбор лучшего места для русого локона. Аня крайне критично подходила к вопросу своего внешнего вида, и то, что эта девушка-стилист не вызывала к своей работе никаких вопросов до сих пор, могло говорить лишь об одном: она делала для Ани прически и макияж уже давно и знала все предпочтения заказчика.

Алексей терпеливо ждал, пока девушки закончат сравнивать сочетания всех вариантов прически с платьем, но безумно хотел узнать ответ на свой вопрос. Пока Аня вертела головой, разглядывая себя со всех сторон, поглядывая при этом на платье, юноша любовался ее изящным профилем, приятным и ровным тоном кожи, умными глазами, темными ресницами и красивым изгибом бровей. В какой-то момент он совсем потерял связь с миром, перестал слышать, о чем говорят девушки и вообще какие-либо звуки, но милый взор, до сих пор кочующий от зеркала к манекену, встретился наконец со взором гостя, и Алексей понял: Аня разговаривает с ним, но он не слышал ее слов. Давно ли она ему что-то рассказывает?

– Извини, – перебил Алексей, – повтори, пожалуйста.

Ему понадобилось время, чтобы вспомнить, о чем он спрашивал Аню, как ему казалось, целую вечность назад, но он довольно быстро собрался с мыслями.

– Я сказала, что это мероприятие для элиты, требующее больших вложений. Мало кто может себе такое позволить: платье, маска, и уж тем более пожертвования, они ведь будут немаленькие. Понимаешь, они должны окупить затраченную на организацию вечера сумму, иначе смысла не будет.

– И правда…

– Да и гости не смогут открыться, не зная, с кем говорят и танцуют. Представляешь, если моя мама начнет диалог с незнакомцем, а это окажется какой-нибудь неизвестный и необеспеченный человек! Она с ума сойдет. Знаешь ведь, круг общения должен соответствовать статусу.

– Ну…

– А еще, я уверена, многие гости были бы недовольны, узнав, что, сделав подобное развлечение доступным для каждого, его лишили ореола исключительности.

– То есть?

– То есть гости там не привилегированная знать, а просто люди. Те, кто считают себя королями жизни, не обрадовались бы, если бы их приравнивали к толпе.

По мнению Ани, в Мошногорске была проведена очень четкая грань между слоями населения, словно кроме капитала между ними есть существенные различия, не позволяющие им жить в гармонии друг с другом. В очередной раз Алексей не хотел верить в слова Ани, в очередной раз он надеялся, что она ошибается. В такое устройство мира он не хотел верить.

– Но ведь смысл мероприятия пропадает. Ведь встреча в одном месте разных слоев населения инкогнито могла стать шагом ко всеобщему единению.

Аня мило улыбнулась и посмотрела на Алексея как на наивного маленького ребенка, с умным лицом рассуждающего о серьезных вещах.

– Смысл мероприятия не в этом.

– А в чем же тогда?

– Показуха. Видимость близости к людям низких социальных слоев.

– Ты… правда так считаешь?

– А ты приглашение, что ли, не читал? Там даже не написано, на что пойдут собранные деньги. Завершается письмо словами «И пусть бедняки знают, что знать о них не забывает!» или как-то так. Ради этого все – не ради благотворительности, а ради ее видимости, чтобы тыкать ею в лицо каждому встречному. Все ради репутации.

Алексей не задумывался над тем, что благотворительное событие может быть организовано ради корыстных целей, но теперь, когда Аня так уверенно высказала свою точку зрения, он тоже засомневался, и его надежды, что она ошибается, быстро тускнели.

– А еще это повод выставить богатство напоказ. Кто придет в самом роскошном костюме, или сделает самый щедрый взнос, или еще каким-то образом произведет впечатление, возвысится в глазах окружающих.

– Ты-то точно впечатление произведешь, – сказал Алексей с улыбкой, кинув взор на черное платье.