– Я не знаю, кто он для вас и кто вы для него… – с болезненной грустью произнесла она. – Мне нет дела до этого…

– Нет, есть! Вы жестоко ошибаетесь, мисс Форрест! Он мне друг, просто друг, и никогда не любил меня, хотя в Лондоне года два назад мы с ним чуть-чуть флиртовали – потехи ради. Знайте же, что я обручена и собираюсь выйти замуж за человека, которого боготворю, которому с радостью отдала бы жизнь. Ивор Дандес знает это и рад за меня. Но тот человек безумно ревнив и не поймет наших деловых отношений, он убьет и меня, и его, и себя, если узнает, что Дандес был у меня в ту ночь. Видите ли, он тоже был там, и я не сказала ему про Ивора: могла ли я надеяться, что он поверит мне? Он – мужчина. Но вы поверите, вы – женщина, как и я. И думаю, что вы – та женщина, которую обожает Ивор.

Ее прекрасные глаза засияли.

– Он сказал вам… это?

– Он не назвал вашего имени, но сказал, что любит девушку и боится, что потерял ее из-за того дела, которое привело его ко мне. Вы так же несправедливы к нему, как Ра… как мой жених несправедлив ко мне. Бедняжка Ивор! В ту ночь он пожертвовал самым дорогим для себя, а вы, вы обвиняете во всем меня!

– Я… я не обвиняю вас, – запинаясь пробормотала она, и в ее голосе прозвучало скрытое рыдание. – Я только прошу вас спасти его – из благодарности, если не из любви…

– Да, я должна быть ему благодарна, даже глубже, чем вы думаете. Он заслуживает любой жертвы, и все-таки я не могу ради него пожертвовать человеком, которого люблю.

Диана призадумалась, что-то вспомнив:

– Вы сказали, что ваш жених был около вашего дома, когда к вам пришел Ивор Дандес?

– Да. Он был там. Но я спрятала Ивора и солгала жениху.

– Он заподозрил, что кто-то был с вами? Значит, он стоял у ваших ворот и наблюдал?

– Да, он сознался в этом, когда я стала упрекать его в ревности. Но почему вы спрашиваете? Вы видели его?

– Нет, но его видело одно лицо, о котором я уже упоминала. Теперь скажите, не потерял ли он что-либо ценное возле вашего дома?

– Великий Боже! – крикнула я. – Что вы знаете об этом?

– Кое-что знаю, – достаточно, чтобы помочь вам найти эту вещь… если вы пообещаете доказать алиби мистера Дандеса.

– Как вам не стыдно! Вы хотите подкупить меня, дать мне взятку!

– Я не чувствую стыда, – ответила девушка с гордо поднятой головой. – У меня нет вещи, которую вы утеряли, но думаю, я могла бы достать ее для вас завтра же, если вы сделаете то, о чем я прошу.

– Не могу, – сказала я, – даже если получу обратно эту вещь, которая послужила началом всех моих бед. Ивор сам не захотел бы погубить меня… и других. Он должен быть спасен без моего участия. Пожалуйста, уходите! Если б мы с вами толковали об этом всю ночь напролет – это ни к чему не привело бы. Я и без того в ужасной тревоге, я боюсь не только за себя…

– Не связана ли ваша тревога с каким-то футляром? – спросила она.

Я вздрогнула всем телом и вскочила, не сводя с нее глаз.

– Так и есть! – ответила она сама за меня. – Ваше лицо выдает вас…

И в этот момент задребезжал звонок. Ах, как это было некстати!

Тотчас вслед за звонком в кабинет вошла Марианна.

– Мадемуазель! – грозно возвестила она. – Вы слышите? Первый звонок!

– Марианна! – прошептала я. – Ради Бога, ради Бога, пусть администратор объявит, что начало спектакля задержится на десять минут.

– Зачем это? – недоверчиво спросила она, оглядывая меня. – Вы уже одеты для выхода, к чему откладывать? Что мы скажем публике?

– Придумайте, что хотите, только уходи отсюда сейчас же! Марианна посмотрела на меня с испугом, однако сразу послушалась (что было удивительно) и торопливо вышла.

Я заперла за ней дверь на ключ и снова обратилась к мисс Форрест. Кажется, я была готова упасть перед ней на колени. Вся моя гордость и гнев мгновенно испарились, я почти задыхалась, была жалкой.

– Говорите же, умоляю! – простонала я растерянно. – Это Ивор сообщил вам насчет футляра?

– Успокойтесь! – сказала она. – Ивор сам не знает, как обстоит дело с футляром. Он поручил это мне, и только я могу вам сказать, что с ним произошло.

– Все-все на свете, все, что хотите, я сделаю для вас за этот футляр, если вы сможете достать его. Диктуйте мне любые условия!

– Я требую лишь одного, мадемуазель де Рензи: чтобы вы заявили в полиции, что Ивор Дандес находился в вашем доме в момент убийства, т. е. с полуночи до половины второго. Вы согласны?

– Должна согласиться, – сказала я разбитым голосом, – если футляр у вас и вы решили продать его только за такую цену… Правда, если я так поступлю – это сломает мою жизнь, потому что убьет любовь и доверие моего возлюбленного. Он узнает, что я его обманула… Но зато это спасет его от ревизии и от… – я остановилась, прикусив губу, и униженно спросила:

– А бриллианты вы тоже отдадите? Они не принадлежат мне, я должна вернуть их законному владельцу.

– Бриллианты? – она глянула на меня озадаченно.

– Бриллианты в розовой парчовой сумочке. Ведь они все лежат там, в этой сумочке, да?

– Бриллианты… – вполголоса повторила Диана, как бы разговаривая сама с собой. – Уже третий раз за эти дни я слышу о них. Неужели они имеют отношение к… Ах да! – спохватилась она. – Конечно, они лежат там… надеюсь, что лежат и никуда не исчезли! В противном случае…

Ее очаровательный рот принял решительное выражение, хотя в глазах мелькнула тревога. – Хорошо, мадемуазель, вы получите и ваши бриллианты, и футляр, – только за обещание спасти Ивора Дандеса.

– Но возможно ли, что вы сумеете достать футляр? – спросила я, все еще не веря, что мне может выпасть такая удача после всех пережитых мною мук и волнений. Это было бы чересчур хорошо!

– Ивор поручил мне отыскать его, и я отыскала, – сказала она просто. – Вот почему я не могла прийти раньше. Вначале я даже не знала, как взяться за дело, мне неоткуда было ждать помощи или совета…

– Вы – славная, мужественная, смелая девушка! – сказала я. – И имеете право назначать любую, самую высокую цену.

– Быть смелой во имя любви, рисковать ради любимого человека – разве это так много?.. Я передаю вам эту вещь, мадемуазель де Рензи, потому что верю вам. И надеюсь, ваша помощь Ивору не ранит вас так сильно, как вы опасаетесь.

Говоря это, она вынула из ридикюля и протянула мне длинный зеленый футляр. Я схватила его и порывисто прижала к губам. Честное слово, это был не эффектный театральный жест трагической актрисы, а естественный порыв, крик моей души. Я готова была расцеловать и милую девушку, но в ту же минуту прозвучал второй звонок.

– Вы знаете, что находится в этом футляре, мисс Форрест? – спросила я быстро.

– Нет. Я не открывала его. Ведь это ваше… или Ивора… И тут в мою дверь отчаянно забарабанили:

– Мадемуазель! Мадемуазель! Занавес сейчас подымается!

Когда спектакль окончился, я позволила Раулю поехать ко мне и поужинать вместе со мной. Если граф Орловский узнал об этом (он ведь следил за каждым моим шагом), то, вероятно, подумал, что это – моя последняя встреча с Раулем, после которой я расстанусь со своим возлюбленным навсегда.

Но хотя в нашей запутанной игре еще не все козыри были в моих руках, однако главный – Договор – уже был у меня. И я решила бросить Орловскому вызов.

Совсем недавно я почти обещала ему, что откажу Раулю дю Лорье, если Орловский воздержится от разглашения собранной им компрометирующей информации. Но теперь я могу написать ему письмо, в котором сообщу, что обстоятельства изменились, и мое решение также изменилось. Только смерть может разлучить нас с Раулем! А если он осмелится нам мстить или угрожать, я тоже перейду в наступление: устрою ему публичный скандал, чего он всегда боялся.

Само собой разумеется, раньше чем он получит это письмо, я должна найти способ незаметно вернуть Договор обратно в сейф, откуда он был мною похищен, – вернуть так, чтобы Рауль ничего не заподозрил.