– Я думаю, что ты повзрослела раньше, чем тебе того хотелось бы, – Гидеон пожимает плечами.

Расплывчато, но уточнить я не успеваю, потому что слышу неожиданные звуки. Мое лицо вытягивается от удивления, а рот распахивается.

– Это?… – изумленно указываю в сторону амбара.

– Ага, – хмыкает Гидеон. – Прости, если ты ожидала расчленения девственниц. Сегодня у нас конная прогулка по заповеднику.

***

Ехать на лошади по лесу – определенно не то, чего я ожидала от вылазки с Гидеоном. Наверное, я никогда не видела его таким умиротворенным. Пусть я кажусь тихоней, но я не слепая. Даже сегодня, когда мы ехали в машине, я не упустила, как мой муж напрягался, когда я клала что-то не совсем на то место, где вещь лежала до этого. Гидеон едва не накричал на меня, когда я сложила салфетки в бардачок, а не в ящик в подлокотнике. Когда он ест, соль обязательно должна стоять по правую руку от него. Гидеон не самый… скажем так, здоровый человек. Это мне было известно сразу, просто не до таких мелочей.

Но сейчас он абсолютно спокоен и, возможно, даже счастлив. Он не похож на того мужчину, который стрелял по людям на пляже, как профессиональный киллер.

– Тебе точно не жарко? – переспрашивает Гидеон в очередной раз.

Натянув улыбку, качаю головой. Пальцы тянутся прикоснуться к повязкам, но я сдерживаюсь и крепче хватаюсь за поводья. Моя лошадь темно-коричневого цвета, она спокойная и не очень большая – самое то для первой поездки верхом.

– Я в порядке, спасибо, – говорю я. – Как твое плечо?

Гидеон разминает руку, показывая, что с ним все хорошо.

– Это не первая пуля в моей жизни, – усмехается он.

– Но она предназначалась мне, ты спас меня, Гидеон, – тихо бормочу, опустив глаза к земле.

Гидеон тормозит своего коня, которого, как я узнала, зовут Гаррет. Ферма, как и все животные, принадлежат моему мужу. Моя лошадь послушно встает и принимается пощипывать травку под собой. Некоторое время ничего не происходит, но потом Гидеон накрывает мою руку своей ладонью. Жест будто неуверенный и немного робкий. Поднимаю голову, и наши взгляды встречаются. Гидеон сразу же убирает руку и говорит:

– Я повторю, Аврора, что ты не виновата. Постарайся забыть о том, что произошло. Знаю, что тебе жаль всех тех людей, но я клянусь, что Конал Доэрти поплатится за то, что сделал. Теперь на твоей стороне есть я.

Закатное солнце красиво отсвечивает в глазах Гидеона, и я, кажется, любуюсь им. Пряди его волос переливаются и выглядят светлее, чем они есть на самом деле. Мне хочется верить, что я теперь не одна, но как я могу верить мужчине? Даже если он говорит правду, то я лишь подставлю его. Я прекрасно помню, чем кончил Эйден…

– Выброси все из головы, – Гидеон указывает в сторону склона, где заходит солнце, – и поехали, пока есть время.

И мы срываемся с места. Лошади скачут навстречу закату, мои волосы развеваются на ветру, а в груди… спокойно. Я дышу, и мне нравится ощущение жизни, бьющей в жилах. Пусть и ненадолго, но я смогла отпустить чувство вины, снедающее мою душу. И кто бы знал, что Гидеон Кинг может быть таким чутким? В любом случае, я благодарна ему за этот вечер и за все слова.

Может быть, наш брак закончится лучше, чем мой предыдущий, хотя и не стоит пока загадывать. Увидим.

– Сегодня я, возможно, не вернусь, – говорю я, когда миссис Мартинс заканчивает накрывать на стол.

Нет, я точно вернусь, просто Авроре не стоит видеть, как я буду ложиться спать. Мне кажется, что она только-только перестает бояться каждого моего движения, поэтому в мою спальню ей вход воспрещен, как и простой взгляд внутрь. Вряд ли она нормально переживет встречу с фиксаторами. Селена, наверное, неделю смотрела на меня, как на чокнутого, и каждый день переспрашивала, не увлекаюсь ли я БДСМ и не застанет ли она госпожу, выходящую из моей комнаты, когда увидела парочку фиксаторов в поместье в Нью-Йорке. Аврора более хрупкая, и мне не хочется терять то малюсенькое подобие доверия, образовавшееся между нами.

Она удивленно поднимает брови, и ее пухлые губы изгибаются в немом звуке «о». Но Аврора быстро возвращает себе самообладание и опускает глаза к тарелке с омлетом. Не поверите, но это я называю прогрессом. Сел была права, предложив мне свозить Аврору покататься на лошадях, и теперь я должен надоедливой сестре еще больше. Не спорьте с человеком, который всегда прав. Не знаю, почему я так нуждаюсь в том, чтобы моя фальшивая жена не пыталась бежать от меня любыми способами. Нет, вообще-то есть одна идея.

Аврора напоминает мне кое-кого. Эти кротость, опущенный подбородок и страх смотреть в глаза слишком долго, которые я никогда не забуду.

– У меня встреча, – прочищаю горло и сам тоже опускаю взгляд на тарелку.

Необходимо выбросить эти глупые ассоциации из головы. Аврора – временная трудность в моей жизни, и все станет проще, так, как и должно быть, когда она покинет США. Я помогу, как и обещал, и на этом наши деловые отношения закончатся.

– С женщиной? – вдруг выпаливает Аврора.

Снова смотрю на нее и вижу, как ее щеки заливаются ярким, почти как ее нелепое пончо, красным румянцем. Вопросительно приподнимаю бровь, на что она лишь бормочет:

– Я эм… просто предположила.

Доедаю свой завтрак и отставляю тарелку в сторону.

– Нет, вечером у меня встреча с шефом полиции, – объясняю я. – Я знаю, что я не смогу привлечь Конала за расстрел, но это не значит, что я собираюсь сдаваться. Он зашел слишком далеко.

Аврора лишь кивает и продолжает есть. После нашей конной прогулки мы начали завтракать вместе. Не знаю, как так вышло, но ее компания мне не претит, поэтому я не возражаю. Раньше я ездил на лошадях только с братьями и до сих пор не могу понять, как позволил Селене убедить меня взять Аврору в свою тайное убежище.

Но думать об этом сейчас у меня времени нет, поэтому, допив свой кофе, поднимаюсь из-за стола и направляюсь к лифту, бросив через плечо:

– Охрана внизу отвезет тебя, куда захочешь. Меня не жди.

Спиной чувствую тяжелый взгляд Авроры и ее желание что-то сказать, даже замедляю шаг, но она молчит. Тогда я покидаю пентхаус. Если бы Авроре надо было что-то сказать, она бы переборола себя. Если не смогла, то это неважно.

***

Полиция уже многие годы была на нашей стороне. Еще отец позаботился об их верности, но встречаться с шефом полиции в его офисе было все равно подозрительно, но это не значит, что я рад вновь оказаться на чертовом складе. Дождь барабанит по деревянному потолку, выводя меня из себя не меньше, чем опоздание Доджера. Если он не явится через минуты, мои люди притащат его сюда, связанным и не совсем целым.

Парковка освещается светом фар, и мои люди приходят в боевую готовность. Автомобиль Доджера останавливается, и оттуда вываливается полный мужчина почтенного возраста. Ему давно пора на покой, но он упертый сукин сын, которому нравится власть. В дни наших встреч он всегда оставляет значок дома, будто не он помогает провозить наркотики в город. Больше неисполнения обещаний я ненавижу лишь лицемерие.

– Мистер Кинг, – приветственно кивает Доджер. – Прошу меня извинить за опоздание, но вы будете довольны тем, что я узнал сегодня.

Доджер пришел один. Молодец. Мужчина протягивает мне толстую папку с пометкой ФБР. Среди федералов также есть наши верные друзья, но им доверять может быть опасно, учитывая, сколько раз они пытались завести дела на нас с братьями. Открываю папку и вижу несколько досье на людей с фамилией Доэрти. На Оране мое внимание задерживается чуть дольше. Он мертв, но я вынужден разгребать его дерьмо даже сейчас. Листаю дальше и вижу то, от чего мои челюсти смыкаются до скрипа.

– Что это за хрень? – рычу я.

– Да, вот об этом я и хотел рассказать, мистер Кинг, – немного с опаской говорит Доджер. – Конал Доэрти баллотируется в мэры Чикаго. Я пока пытаюсь выяснить, как ему удалось ворваться в гонку, но судя по всему, он собирается кого-то заменить. Не знаю, подкупил он одного из участников или просто угрожал.