– Но я же замужем! Сначала нужно тогда все с Франсуа решить, уйти, а уж потом…

– Глупость! Сначала нужно замену найти, а потом и уходить можно будет.

Да, в некоторых вопросах мы с Наташей к общему знаменателю прийти не могли.

– Добрый день! Можно?

На пороге нашего бюро стоял принц. Да, по-другому и не скажешь. Только белого коня не хватало. А так – чистой воды: высокий брюнет, с темно-синими глазами. Одет просто и элегантно – голубые джинсы, вельветовый пиджак, белая рубашка и небрежно повязанный шарф.

Наташа расплылась в широкой улыбке и даже чуть привстала из-за своего стола.

– Конечно, можно, проходите, вы говорите по-русски! Как это приятно!

Молодой мужчина прошел в офис и остановился у Наташиного стола, мое рабочее место было вторым. Бросил на меня взгляд, улыбнулся и продолжил разговор с Наташей.

– Да, я немного говорю по-русски. Уже пять, вы, должно быть, закрываетесь, но, может быть, я успею подать документы на визу юржан, то есть срочную.

Наташа сияла. «Успеете, успеете, не переживайте, присаживайтесь, сейчас все сделаем! Может быть, кофе?»

Принц был не прочь выпить чашечку, поэтому Наташа скомандовала мне сварить для клиента крепкий кофе, и я отправилась в подсобку, где у нас была кофе-машина. Обычно кофе никому мы не предлагаем, но обычно к нам и не приходят такие вот принцы да еще русскоговорящие.

Пока машина варила кофе, я все думала, с сахаром ли пьет принц, или со сливками, или и с тем и другим. Мне казалось, что он должен пить без всего, чистый черный крепкий кофе. Но, вдруг я ошибаюсь? В итоге, пришлось взять поднос, на который я поставила упаковку с кусочками сахара и блюдце с двумя порционными сливками, и выйти в зал из подсобки как настоящая официантка, разве что без белого передника.

Принц почему-то уже сидел перед моим столом, держа папку со своими документами, а Наташа стояла перед зеркалом, которое висело у нас на входе в бюро, и красила губы.

– Прости, Даш, прими документы, меня Кристоф ждет, мы же сегодня едем к его .. ну, в общем, не важно! Опаздываю!

Наташа мотнула головой, густые черные, как смоль, волосы взметнулись вверх и аккуратно распределились по плечам.

– Всего доброго, – обратилась она к принцу, – моя коллега примет у вас документы.

Она посмотрела на принца и улыбнулась, он посмотрел на нее, а потом повернулся ко мне, будто не веря, что я тоже могу что-то здесь делать, кроме кофе, а я посмотрела на Наташу, которая в этот момент подмигнула мне и сделала широкие глаза. Что она хотела этим сказать, я так и не поняла.

– Чао-какао, до завтра, – бросила она и выскочила из бюро.

Мы с принцем остались одни.

Оказалось, впрочем, что он никакой и не принц, хотя от истины я была недалека.

« Le cont» прочитала я в его паспорте приписку к фамилии Дюпеи.

– Так и писать в анкете, что вы граф? – спросила я у молодого человека.

– Думаю, да, – ответил он и отпил кофе, в который, как я и думала, не добавил ни сливок, ни сахара.

Больше я ни о чем не спрашивала. Граф Дюпеи тоже молчал. Он вообще, по-моему, как-то расстроился, что Наташа ушла, сразу сник как-то и перестал улыбаться. Я тоже сидела с кислым видом.

Минут десять я заполняла анкету, и за все это время мы не проронили ни слова.

В конце я только спросила его, насколько срочно ему нужна виза, и он ответил, что хотел бы получить ее уже завтра.

– Это возможно?

– Да, все возможно. Стоить только будет триста евро, а так, пожалуйста.

– Вот и хорошо. Тогда сделайте завтра. Я бы хотел быть в Петербурге в эти выходные.

– В Петербурге?! Как я вам завидую..

Принц вопросительно посмотрел на меня. А потом неуверенно поинтересовался: «Вы любите этот город?»

Я кивнула. И принялась рассказывать графу о том, что Петербург – самый лучший город на свете, что сейчас там белые ночи – удивительное время. Меня по-настоящему понесло, я рассказывала ему о Фонтанке и Летнем саде, о Васильевском острове и дворах Капеллы, о местах Достоевского и арт-центре «Пушкинска, 10». Я рассказывала и рассказывала графу о городе, в который была влюблена, который чувствовала всем своим существом. Я рассказывала графу о Петербурге, и мне казалось, что я шагаю по его улицам, вижу его силуэт, чувствую воздух.

– Зачем вы уехали оттуда? – задал мне вопрос граф Депюи, когда я, наконец, закончила.

– Это была ошибка, – ответила я.

За ужином в этот день я рассказала Франсуа о визите клиента голубых кровей по фамилии Депюи.

– Так это же двоюродный брат Лоранс, бывшей подружки Тиери, помнишь, я рассказывал тебе о ней, она – тоже графиня. Их всего двое с такой фамилией осталось. Брат ее – завидный жених.

– Да?

– Его состояние оценивают в полтора миллиарда евро.

– Ничего себе! Действительно, завидный, а еще такой симпатичный! Просто красавец!

Не знаю, зачем я только произнесла эту фразу. Ведь я уже изучила своего мужа. И почему я не могу просто молчать?

– Да как ты можешь говорить такое мне? У тебя совсем нет совести! Может, ты и переспать с ним хочешь?! А-а? Может, ты уже сделала это? – принялся вопить Франсуа, не взирая на то, что за столом сидел его сыночек Тома, который на слове «переспать» тут же оторвался от своего телефона и с неподдельным интересом смотрел то на меня, то на своего папу.

– Нет, тебя даже на работу нельзя отпускать. Ты только и можешь, что на мужиков смотреть!

Франсуа еще долго распылялся, кричал, экспрессивно махал руками, разбил бокал с вином. Завел себя настолько, что минут через десять уже ходил взад и вперед по комнате, как загнанный в клетку зверь.

Мне ужасно не хотелось успокаивать его, оправдываться и что-то объяснять, но слишком явно я помнила зловонную воду пруда, а фантомные боли в зубе постоянно давали о себе знать. Поэтому мне пришлось снова играть роль покорной и виноватой жены: я бегала за Франсуа по комнате, объясняла, что назвала графа красавцем просто так, что люблю я только его, Франсуа, что никто мне не нужен, кроме него. Мне даже пришлось всплакнуть, и только после этого муж мой успокоился.

– Только завтра на работу не пойдешь! – подытожил он.

– То есть как? Мне же нужно, рабочий день же!

– Ничего, один день пропустишь, скажешь, что мигрень. Пусть этот граф-молокосос визу свою без тебя забирает.

– Но это же бред?! – робко возразила я, но увидев, как наливаются злостью глаза мужа, добавила, – Хорошо, как скажешь.

В четверг, когда приступ моей мнимой мигрени прошел, и я снова была в офисе, а на своем столе я обнаружила букет ирисов.

– Это тебе наш граф принес, – загадочно улыбаясь, сообщила Наташа. Чем-то ты его зацепила. Молодец, действуешь!

– Да брось ты.. Прекрати. Я просто рассказала ему о Петербурге. Он туда первый раз едет.

Мне было приятно и одновременно странно думать о том, что граф Депюи, завидный жених Бельгии, принес мне цветы. И я тут же почувствовала себя виноватой перед мужем. Я вдруг представила, что бы было со мной, если бы Франсуа узнал о букете.

– Я поставлю цветы к тебе на стол? – спросила я Наташу – если вдруг Франсуа зайдет в офис, такую истерику из-за этого закатит.

Наташа с недоумением посмотрела на меня.

– Да он – тиран! Может, он тебя вообще дома запрет? На работу пускать не будет? Это же настоящая тирания. Так скоро и бить тебе начнет. Как, кстати, твоя мигрень?

– Спасибо, отпустило!

Цветы я действительно переставила не зря. На следующий день Франсуа без предупреждения заглянул ко мне на ланч, мимо, говорит, проезжал. Да, мой неработающий и не выходящий из дома муж по каким-то, только ему известным делам, оказался возле Российского посольства.

Он сразу же обратил внимание на цветы. Измерил взглядом Наташу и поинтересовался, кто же ей подарил такой прекрасный букет.

– Мой жених, Кристоф. Он вообще часто мне дарит цветы. Вчера вот забегал на кофе и принес. Внимательный он у меня.