Здравствуйте, дорогие читатели. Предупреждаем, что в книге присутствуют сцены употребления запрещенных веществ и распития алкогольных напитков. Упоминания этого несет лишь функцию нравственного воспитания и двигает сюжет. Убедительно просим не брать пример с некоторых персонажей, поскольку это вредит здоровью! Авторы ни в коем случае не поощряют подобный образ жизни, а крайне осуждают. Берегите себя и свое здоровье. Приятного прочтения!

Все началось с заката, такого нежного, еще слегка греющего, багряного и даже немного розового, что располосовал Москву вдоль и поперек. Район на востоке столицы, где проживали главные герои, был относительно тихим по сравнению со всем городом. Здесь можно увидеть множество старых невысоких домов, отделанных лепниной. Весь шарм этих построек исчезает, когда внезапно вырастают современные здания. В одном из таких, довольно симпатичных, домов, находящемся возле пруда, жили герои этой истории.

Высокая девятнадцатилетняя девушка с темно-рыжими волосами, закинув ногу на ногу, сидела за деревянным столиком, расположенном на небольшом балкончике. Она обладала внешностью нежной, не лишенной интересных изюминок: высокие скулы, нос с крохотной горбинкой. Девушка старательно рисовала закат на своем планшете, иногда поглядывая на заходящее солнце, что заставляло ее голубые глаза сощуриваться. Хотя и выходило худо-бедно, ее это не беспокоило, потому что все-таки помогало коротать время.

– Дочь! Полина! – из коридора послышался протяжный мужской голос. – Я дома. Поцелуешь отца?

Девушка отложила планшет на столик и неспешно подошла к порогу, наблюдая за тем, как отец, слегка пошатываясь, избавляется от ботинок. Пятидесятилетний мужчина ростом был не намного выше дочери. Он обладал довольно приятной наружностью: ярко-голубые глаза, пухлые губы, выглядывающие из-под седых усов и бороды. Глубокие морщины пролегли рядом с его широким носом. Человек он был упитанный, имеющий заметно округлый живот. Полина легонько поцеловала его колючую бородатую щеку, морщась от еле уловимого запаха спиртного.

– Привет, – она улыбнулась одной стороной губ.

– Я тебе… икх… сразу подарю. Долго искал их, – громко дыша и роясь в пакете, мужчина наконец открыл крошечную коробочку. Оттуда на девушку смотрела пара блестящих серебряных сережек с крошечными синими камнями. – Ну как? Сапфиры. К глазам подходят. Такие же синие. Будешь выпендриваться перед подружками. Кто там у тебя… Соня… Настя, Ар… забыл, короче.

– Спасибо большое, – в благодарность Полина крепко обняла его, прежде чем направиться к себе в комнату.

Сережки и вправду были прелестные, изысканнее некуда. Такому подарку грех не порадоваться. Папиными драгоценностями у девушки была набита целая шкатулка, вот до такой степени он выражал любовь подарками. Порою Полина просила его: «Пап, купи мне какую-нибудь книгу или диск». В ответ было: «Не собираюсь. Ты уже взрослая. Тебе девятнадцать, значит, и выглядеть надо по-взрослому. На кой черт тебе дешевка? Сама покупай в книжном». Девушка считала, что, с одной стороны, отец прав, но с другой – ей лишь просто хотелось почувствовать интерес к своей персоне. Однако жаловаться на дорогие подарки – крайне ужасно и даже постыдно, поскольку многие такого не имеют.

Отец Полины, или же Алекс, как его прозвали все друзья, – очень интригующая личность, в целом не особо разговорчивый, но если завести с ним беседу, то быстро не отделаешься. Он любит состроить из себя мудреца, рассказать историю низким голосом с хрипотцой и показаться собеседникам интересным. Его самая большая любовь и страсть в жизни – алкоголь, и он этого ничуть не скрывает.

Жену свою, Маргариту, Алекс потерял лишь потому, что не ставил ее ни во что, по сравнению со своей самой настоящей любовью. Этот мужчина не был страшным агрессором, который поднимал руку на свою семью, однако терпение когда-нибудь все-таки кончается. Так вот у мамы Полины терпение оборвалось три года назад. Она теперь далеко, живет с другим мужчиной, который, как та рассказывает дочери по телефону, стал ее настоящей любовью, и сейчас пара находится в путешествии по красотам Европы. И Полина не держала на нее зла и обиды, как другие, которые плачут навзрыд, размышляя, почему мама бросила их из-за отца, брюзжащего алкоголика.

Друзья частенько интересовались у девушки, почему бы ей не снять какую-нибудь скромную квартирку на собственные внушительные сбережения, чтобы не жить с отцом. Мама в свое время предлагала дочери уехать вместе с ней, однако Полина не могла. Не могла, и все. Она порою глядела, как тот мучается, пытаясь подняться с пола на своих слабых, отнимающихся от выпитого ногах, и такая жалость брала, что больно представить, какое горе с ним станется, если девушка съедет куда-то.

И поверьте, этот мужчина играл в ее жизни, а особенно в этой истории слишком важную роль, чтобы поместить его на задний план.

– Убери мои носки в ящик… – Алекс указал пальцем в сторону сушилки с бельем, а сам вальяжно расположился на кухонном диване, смачно прихлебывая пиво.

– Сам не можешь? – угрюмо спросила Полина.

– У меня сейчас звонок важный. Так что убери, – нахмурившись, пробурчал он, листая контакты в телефоне.

Ворча про себя, Полина сгребла кучу черных носков и отнесла их в комнату отца, самым аккуратным образом раскладывая на кровати. С особым вниманием выбирая каждому носку пару, она мурлыкала себе под нос какую-то мелодию и остановилась лишь только когда к ее ладони совершенно случайно приклеился маленький пакетик. Схватившись пальцами за краешек, Полина слегка его потрясла, пока до нее не дошло, что за содержимое имеет эта интересного рода находка.

Она сдвинула брови, раздумывая над тем, каково происхождение только что найденной вещи. Полина всю жизнь слушала, как Алекс упрекал наркоманов и умолял держаться подальше от подобного рода людей.

Первая мысль была такова: «Молодец, неплохо скрывался. Почему бы не прибавить к алкоголю немного наркотиков? Какая здравая идея».

Полина со злобой закусила губу, ощущая, что поток совершенно различных предположений скручивается в один большой тревожный ком, застревающий поперек горла. Появилось навязчивое желание ворваться на кухню, подойти к родному отцу и закричать что есть мочи.

– Ярик, я тебя спрашиваю не об этом! – его голос, звучащий похлеще раскатистого грома, раздался по всей квартире. Девушку в этот момент неприятно передернуло, ладони покрылись легкой испариной. Алекс, бывало, повышал голос, однако до такой степени не доходило практически никогда.

Полине в порыве эмоций хватило смелости ринуться на кухню, отчего дверь с громким звуком впечаталась в стену. Она стала наблюдать за отцом, который неустойчивой походкой мельтешил туда-сюда и протирал потное, красное лицо.

– Пап, какого хрена происходит? – растерянно, однако пытаясь сохранить настойчивость в голосе, попыталась разузнать Полина.

– Дверь закрой и не входи сюда.

Это было сказано настолько твердо и четко, что девушке стало казаться, будто Алекс протрезвел. Полина наскоро закрыла дверь с другой стороны. Отдаленно доносилось лишь «Ярик», «меня это не интересует», «пошел ты». Девушка прежде слышала их разговоры с неким Яриком, и, по ее догадкам, это был приятель и коллега, а работал Алекс, по его словам, начальником какой-то ювелирной компании. Что-то в этой ситуации напрягало девушку. Интуиция часто ей помогала, однако на этот раз хотелось ошибиться.

С того момента, как Алекс прогнал дочь из кухни, прошел примерно час. За этот промежуток времени оттуда доносилось еще много криков, угроз, даже звук разбивающейся посуды. Сейчас же в квартире стояла звенящая тишина: ни шага, ни шороха.