— А кто там бродит? — расслабленно кивнул Гарри на опушку леса, где в полутьме явно просматривалось некое шевеление. Рядом с Ремусом у костра он чувствовал себя удивительно уютно.

— Это? Пожиратели Смерти, — спокойно ответил Люпин, тыча вилкой в подрумяненной бок кабаньей туши.

— Что?! — Гарри подбросило на месте, рука рефлекторно метнулась к отсутствующей волшебной палочке.

— Тихо-тихо-тихо, — приобнял его за плечи Ремус, — они совершенно безобидны. Художник не удосужился дать им личности — они как игрушечные солдатики из одной коробки. У них даже серебряные маски не снимаются — мы пробовали первое время… Они никому не причинят вреда, поверь мне.

Поттер неохотно кивнул, но безмятежная расслабленность исчезла без следа. Теперь он старался не выпускать из поля зрения бывших врагов. А перед глазами так и стоял Грозный Глаз Грюм: «Запомни, Поттер, не бывает бывших Пожирателей! Не бывает! Хороший Пожиратель — мёртвый Пожиратель».

Мясо кабанчика было вкусным, пиво тёплым, а кособокие булки с холста явно начинающего художника мало отличались от булыжников. Сидя плечом к плечу с давно погибшими друзьями из Армии Дамблдора, переговариваясь с «фениксовцами» и аврорами, Гарри впервые с момента гибели не мечтал о возвращении домой.

Под кустом шевельнулась тень, и прежде, чем Поттер успел среагировать, напротив него присел на траву некто в чёрном плаще.

— О, Долохов заглянул на огонёк! — не переставая жевать, Фред Уизли запанибратски потрепал по плечу незваного гостя. — Привет, Антонин! — Пожиратель Смерти никак не отреагировал. Поблёскивающие в прорезях серебряной маски глаза пристально следили за пришлым аврором.

— А по-моему это всё-таки не Долохов, а Эйвери, — Лаванда вложила в руку гостя яблоко, но тот не заметил его и выронил, поглощённый созерцанием Поттера. — Иногда он берёт угощение, — пояснила она Гарри. — Он из Пожирателей самый умный. Остальные вообще овощи — как после поцелуя дементора.

— Ремус его дрессирует, — наябедничала Тонкс, чмокнув в щеку супруга, — учит разговаривать. Представляешь?

— И как, получается? — нервно спросил Поттер. Подобное внимание к своей персоне ему совсем не нравилось.

— Неа, никаких сдвигов. — Она с хрустом откусила от потерянного Долоховым-Эйвери яблока. — Но Рема это развлекает.

Страшный гость тем временем медленно поднял руку и несмело протянул её к Гарри. Поттеру пришлось собрать всё своё самообладание, чтобы не отшатнуться. Затянутые в чёрную кожаную перчатку пальцы осторожно прикоснулись к круглым очкам Поттера, скользнули по взъерошенным волосам и, замерев на миг, отчётливо вывели в воздухе знаменитый зигзаг.

— Ничего себе! — ахнула Тонкс. — Гарри, он тебя узнал!

Поттер не ответил, напряжённо ожидая нападения. Но Долохов всё также медленно опустил руку и выразительно стиснул пальцами своё левое предплечье.

— Разорви меня горгулья! — расхохотался Фред. — Вот тебе и безмозглый Пожиратель! Да он всё понимает!

— Не преувеличивай, — строго произнёс Люпин. Он, как и Гарри, с каким-то болезненным любопытством следил за тёмным гостем. Однако Долохов больше ничем удивлять не стал. Он неуклюже поднялся и тихо затерялся в сумерках.

На своих полотнах Поттер появлялся редко, да и то только с целью поиграть с ребятами в квиддич на стащенных у кого-то мётлах. Но стоило ему вернуться на батальное полотно, как рядом тут же возникала безмолвная тёмная фигура. Поначалу Гарри думал, что Долохова влечёт крестраж бывшего повелителя, но ряд экспериментов показал, что Пожирателя Смерти интересует именно Гарри Поттер. Его словно магнитом притягивало к погибшему герою. Даже оскорбления и угрозы физической расправы под неодобрительным взглядом Люпина отвадить Долохова не смогли. В конце концов, Поттер смирился со своеобразным эскортом и перестал его замечать.

* * *

Через квиддичное поле пронеслась развесёлая охота. Со свистом и гиканьем охотники загоняли золоторогого оленя. Надо бы возмутиться нарушением границ, но… Поттер равнодушно проводил взглядом нарушителей спокойствия и снова уставился в безоблачное небо.

— … бу…пфе…гм…

Попривыкнув к новому окружению, Гарри осознал, что обитатели портретов всё же разительно отличались от живых людей. Личности их были ущербны. Как если бы в запортретье перешли лишь самые яркие черты их характера. Ни полутонов, ни оттенков: если Фред Уизли, то неизменно шумный и весёлый, если Люпин, то мудрый, вдумчивый и добрый, если Лаванда Браун, то смелая, но недалёкая красотка… И всех их мало интересовало то, что происходило за стенами Хогвартса. Они жили здесь и сейчас, своим маленьким мирком. Ковеном, как сказала Вендолина Странная.

— …оф…бье…пф-ф…

Тонкс с удовольствием слушала его рассказы о Тэдди и Андромеде, но она не тосковала ни по оставленному ребёнку, ни по своей матери. Ей нужен был только Ремус. Да и Колина Криви не слишком взволновало несчастье, приключившееся с его младшим братом. Вот Фред явно переживал за Джорджа, но остальные Уизли его мало интересовали. Смириться с этим Поттер не смог.

— …бу…ба…

— Ремус, неужели тебе не хочется вернуться? — однажды спросил он у бывшего оборотня. Люпин ответил не сразу:

— Я не знаю портрета или призрака, который бы не желал вернуться в мир живых, Гарри. Мы все хотим. И понимаем, что это невозможно. Наш жизненный путь закончен. К чему напрасные мечты? Да и здесь я не оборотень…

Сипение и бульканье крестража мешали предаваться унынию. С тех пор, как он начал произносить звуки, у Гарри не было ни минуты покоя. Может, стоило оставить его Сьюзан и Падме? Девочки так мило играли в куклы, наряжая Томми в бусы и шали Трелони… Приподнявшись на локте, Гарри хмуро поглядел на своего «фамилиара». Крестраж, жмуря по очереди то один, то другой глаз, гримасничая и пуская пузыри, вдруг взвыл:

— Ма…ма!

— Что это за игры, уродец? — Гарри аж вздрогнул от неожиданности.

— Поздравляю, Поттер! Стать мамой! Даже для вас это немыслимое достижение! — Гарри ошарашенно уставился на неожиданного гостя. Всё такой же одиозный в своей чёрной учительской мантии, Северус Снейп скрестил руки на груди, глумливо ухмыляясь.

— Снейп… — растерянно ахнул Гарри.

— Вы были правы, коллега — нынешний глава семейства Поттер-Блэк жалок, не воспитан и не умён, — брюзгливо сообщил смутно знакомый господин в наряде архаичного покроя. — Какое падение нравов! — добавил он, взглянув на крестраж.

— Профессор Финиас Найджелус Блэк, — обречённо прошептал Поттер. Спокойная жизнь закончилась.

* * *

Допрос с пристрастием в исполнении Снейпа мог дать сто очков форы любому аврорскому дознанию. Гарри и сам не заметил, как выложил зельевару всю свою подноготную. А ещё его не оставляло подозрение, что Северус успел незаметно покопаться в его памяти. Однако голословно обвинять бывшего декана Слизерина он не решился. Тем более что лигилименция — это ведь тоже магия, а никто в запортретье, кроме самого Гарри, так и не продемонстрировал ему хотя бы крох магического потенциала. И в любом случае Поттер сам виноват, раз до сих пор не научился толком закрывать сознание.

Впрочем, это было ожидаемо и привычно. А вот почти неприкрытая досада зельевара за то, что ненавистный гриффиндорец всё же умудрился погибнуть, — ставила в тупик. Вон Финиас Блэк быстро потерял интерес к происходящему, узнав, что Гарри успел-таки оставить на свете сына-наследника. Но не Снейп.

— Надеюсь, вы догадались разузнать, с какой стати вас убили? — спросил Снейп у выдохшегося героя.

— Каким образом, сэр? — изумился тот, стараясь держать спину поровнее. Как-никак — выпускник аврората!

— Вы ещё не осознали ту немалую власть, которая есть у волшебных портретов? — лениво ухмыльнулся Финиас Найджелус, греясь на солнышке. Он с удобством устроился на лужайке, подстелив на землю парчовую мантию. — Поверьте, юноша, нам доступно много такого, что живым и не снилось!

— Вообще-то мне ни разу не удалось слиться с изображением, — с тайной гордостью выдал Поттер. — И не говорите мне, что я неумеха, лодырь и вообще… — осадил он открывшего было рот Снейпа. — Просто я — живой! Скажете, рехнулся? Тогда объясните мне, почему ни одно моё изображение так и не ожило? Или то, что мне необходима пища? И не просто для развлечения. И сон. Даже мыться приходится ходить — в речку к наядам.