Адам продолжал сидеть с тряпкой во рту на кресле, опрокинув голову назад, выдерживая нестерпимую боль, но когда он услышал знакомое всхлипывание, тут же поднял голову, выплюнув тряпку изо рта. Будто вся боль тут же испарилась, но всё равно его выдавала его мимика и слабый взгляд, которым смотрела на меня.

— Алифнет… — Произнес он вяло. — Смотрите, кто приехал, Олег Эдуардович.

— Адам… — Сказала я, подойдя ближе, и тут на меня поднял свой грозный взгляд тот самый доктор, который назначал лечение мне.

— Мы вытащили уже одну пулю, он пока что держится. Сейчас приступим вытаскивать другую, будьте готовы, потому что вторая засела глубже.

— Что значит «пока что»? Я подошла еще ближе к нему, обойдя доктора и кресло, я встала позади Адама около его головы и обхватила её своими руками, смотря ему прямо в глаза. С моих глаз продолжали течь слезы, крови было много, раны были с надрезами, потому что никак по-другому доктор извлечь их не смог.

— Хватит реветь, Алифнет. — Промычал он, сдерживая боль от последней пули, которую ему уже вытащил доктор.

— Тише, молчи! Я останусь с тобой и никуда не уйду… — Прошептала я, приблизившись к его горячему потному лбу, поцеловав в него. — Больше никогда не оставлю тебя.

— Ух ты. — Закусив губу от боли, прошипел он. — Тогда мне нужно было раньше оказаться в таком состоянии, чтобы ты переехала ко мне.

— Не неси чушь! Сейчас ударю!

Адам улыбнулся, жмурясь, моментами он пульсирующей боли.

— Всё, я закончил. — Сказал Хрусталин, подняв руки, завершив дело. — Деточка, я распишу всё на листе, как обрабатывать рану и чем. Антибиотики и прочее я всё привёз, они на столе. Если будет что-то непонятно или какие-то ухудшения, то звоните сразу мне!

— Что мне делать, если у него еще больше поднимется температура?

— Алифнет… — Заплетающим языком произнес он, открыв глаза. — Ты же знаешь, что делать, пусть идет уже человек. Поднимите меня. — Сказал он, смотря в сторону Алекая и Никона.

— Адам, ты с ума сошел?! Сиди. Тебе нельзя, я только остановил кровотечение! Пожалей хотя бы девушку, ты посмотри на нее, она стоит перепуганная.

— Мне неудобно! — прорычал он, злясь на эту боль, которая токала внутри него. — Я хочу в комнату подняться!

— Доктор, давайте отнесем его в комнату, ему и в правду будет там намного удобнее, не переживайте, я буду с ним. — Сказала девушка, обратившись к Олегу Эдуардовичу. — Я буду следить и наблюдать за ним всю ночь.

— Ладно, хорошо. Ребята, давайте помогайте парню. — Обратился мужчина с улыбкой к ребятам.

Ребята подняли его и помогли подняться в комнату. Когда он шел, поднимаясь по лестнице, ему было тяжело вздыхать, моментами он то закрывал, то открывал глаза через силу. Боялся еще больше напугать меня. Это было видно…

— Вот мой номер. Звони, если что-то случится! — Протянул он визитку.

— Спасибо вам!

Ребята спустились и вместе с Олегом Эдуардовичем уехали. Набрав воды в графин и взяв стакан, я с диким биением сердца от страха поднялась в комнату и вошла в неё с закрытыми глазами, как маленькая девочка, думая, что, когда открою глаза, всё произошедшее покажется страшным сном.

— Ты чего? — спросил Адам.

Я открыла глаза и с грустью взглянула на него, продолжая стоять в дверном проходе.

— Ты веришь в то, что сны сбываются?

— Приснился кошмар? Поэтому спрашиваешь?

— Мой сон предсказал явь, которая сейчас полулежа расположилась на кровати с огнестрельным ранением.

— Иди сюда. — Позвал он меня.

Я, не медля, двинулась в его сторону и опустилась, сев рядом с ним на кровать. Он повернул голову, смотря на меня, и я тяжело вздохнула.

— Что ты видела во сне?

— Кровь, очень много крови… И мы оба были в белой одежде. Вот к чему все это и привело. — Я подняла свой взгляд на Адама. — Подобного и следовало ожидать от этого сна. Но прожить наяву по-настоящему — это чуть было не убило меня изнутри, пока я ехала сюда…

— Со мной всё хорошо же. — Смотря на меня своим хмурым взглядом и чёрными глазами, в которых мелькала печаль.

В моем сердце все неприятно кольнуло, и в глазах вдруг снова появилась роса. — Я так испугалась…

— Иди ко мне. — Он притянул меня к себе со спины своей поврежденной рукой, и я даже не дрогнула от такой резкой неожиданности.

Уткнувшись лицом в его грудь и слушая громкое биение его сердца, я избавилась от слез. «Кто это сделал?» — спросила резко я.

— Сеньор Бразилец. Началась суматоха, я отвлек остальных, чтобы они не навредили ему. Но этот старый засранец воспользовался моментом и выстрелил в меня дважды, и тут же пульнул себе в голову. Он скончался на месте.

Я немного дернулась, чтобы освободиться из его объятий, и взглянула на него, аккуратно положив свою ладонь на его щёку, и поглаживала, успокаивая его.

— Нам есть чего опасаться? — спросила я смело, смотря в его глаза, заставляя говорить правду.

— Нет, теперь точно нет… Он сделал это на глазах у всего совета.

— А его сыновья?

— У них запрет на нашу территорию, а после случившегося — тем более. Забудь, всё хорошо, главное, ты будь рядом. — Оторвав от себя мою ладонь, он поцеловал её. — Смотри, меня недавно Хрусталин резал и пули извлекал, а я ею двигаю уже.

— Это тебе не шутки! Знаю я, как ты ею двигаешь, ты это делаешь, чтобы я не переживала.

Адам смотрел на меня, продолжая улыбаться, и двигал поврежденной рукой мне назло.

— Ты и вправду останешься теперь со мной? — Смотря с чёрным блеском в глазах, спросил он меня с довольным выражением лица.

— Да… — Опустив голову от стеснения, ответила я.

— Тогда завтра мы идем в загс! И еще надо в церковь завтра заехать.

— Постой, нас никто так быстро не поженит и не обвенчает. — Заливаясь звонким смехом, говорила. — Пусть рука пройдет, я же рядом, никто меня не заберет у тебя.

— Мы обвенчаемся, так как делали в старину. Ночью. — Смотря завороженно, сказал он.

— Ну, если на это согласится отец Александр. С ним нужно будет договориться, потому что сейчас никто не венчается так, как хотим мы…

— Я договорюсь. Ты не переживай, это дело на мне.

Его взгляд блуждал по её лицу, Алифнет — та самая и желанная для него. Она именно та, без чего нельзя остаться в этой жизни. При каждом взгляде, прикосновении ему хотелось любить её еще сильнее.

Алифнет подняла свои глаза на Адама, взглянув на него снизу вверх, убеждаясь, что он нормально себя чувствует. Испуг, грусть, боль — об этом ей не нужно было говорить, за неё всё говорили её глаза.

— Ты отдохни немного, полежи. Я пойду что-нибудь легкое приготовлю. — Вставая с кровати, сказала она. Не успела девушка сделать и шагу, и Адам притянул её к себе, прошипев от боли, которая снова взорвалась в плече. Девушка вернулась на свое место, а парень, тяжело дыша от боли, уткнулся головой в её хрупкое плечо.

— Я же говорила не делай резких движений! — Безумное переживание комом в груди вновь атаковало её. — Вернись в обратное положение, отдохни хотя бы день. Одну ночь. Прошу ради меня, пожалуйста.

Он послушно выполнил её просьбу, жмурясь от боли, облокотившись снова на подушку.

— Я хочу чтобы ты рядом со мной осталась.

Алифнет смотрела снова ему в глаза. Он внимательно смотрел в них, припухшие глаза от слез, дрожащие губы, которые сдерживают слезы. Затем обратил внимание на волосы, на её длинные волосы, косичка была растрепана, а челка с обеих сторон слегка касалась её румяных щек. Он протянул снова свою руку к её лицу, погладив по щеке.

— Твои глаза, как море. Когда луна освещает море, оно блестит, точно так блестят и твои глаза в этой тёмной комнате. Ты главное будь рядом, и боль пройдет.

Вот оно, то самое тепло, которое Адам умел дарить ей.

— Я люблю тебя… — Прошептала Алифнет сквозь слезы, которые выдали себя и предательски потекли. — Я пойду, тебе нужно что-нибудь приготовить. Суп, я сделаю суп легкий. Курица есть в холодильнике?

— Алифнет, у меня обычное огнестрельное ранение. Какой суп, сиди позвоним Алекаю, он закажет еды и привезет.