– Я тебе не дровосек, чтобы топором размахивать, – возразил гному хозяин лавки «Настоящая магическая рыбалка».

– Еще ты забыл, что у меня всего одна здоровая нога, – напомнил Мак-Дин, – у меня бежать по болоту не получится…

– И даже если погибнет хотя бы один из нас, твой прорыв сломанного крючка стоить не будет, – добавил Даяа-Кум.

– А погибнет кто-то из нас обязательно, – покачал головой Мухоол. – И погибнет не один…

– Так что же, будем как трусы на этом камне сидеть, пока с голоду не подохнем?! – потряс топором Четвеерг.

– Знаете, друзья мои, – обратился ко всем Воль-Дер-Мар, – я вот глаза закрыл и вспомнил, как мы недавно настоящий Прорыв отразили. Я тогда благодаря Зуйке все магическим зрением видел. Ситуация похожая была: мы с факультетскими магами на корабле, а вокруг несметное количество ифов-кабуфов, и все мы были на грани гибели, но все вместе желали одного – остановить Прорыв! А потом появился серебристый рыбодракон, и он, подпитываемый вашими силами, справился с этим злом, мы все вместе справились!

– Я, – обратил вдруг на себя внимание молчавший весь день второкурсник Дьяко.

– Что – ты? – не понял Воль-Дер-Мар.

– Я – дракон…

– Что ты хочешь этим сказать? – Все враз уставились на смутившегося парня.

– Это наследственное, – пояснил тот. – Если я прочту заклинание, в то время как, заложив руки за голову, буду тянуть себя за кончики ушей, мои руки станут крыльями, а сам я превращусь в дракона. Правда, в маленького. Но – в настоящего дракона…

– И что ты сможешь делать? – с надеждой заглянул в глаза второкурснику Воль-Дер-Мар.

– Летать, плеваться пламенем, когтями смогу разорвать… зайца…

– Ах-ха-ха-ха, – не смог удержаться от смеха Четвеерг. – Зайца! Дракон… сможет разорвать… зайца! Ах-ха-ха, а-а-а-а… – Гном выронил топор, схватился за живот и, повалившись на камень, стал по нему кататься, умирая от хохота.

– Гр, гр, гр… гр, гр, гр…

Вслед за гномом и троллем начал смеяться Железяка, а за ним и все остальные, в том числе и сам виновник смеха. Правда, смех этот больше походил на истерику.

– И как далеко ты можешь улететь? – наконец спросил Воль-Дер-Мар, утирая с глаз слезы.

– Не очень далеко, – вздохнул Дьяко. – Силы быстро кончаются…

– Но все-таки?

– Ну мили две-три пролететь должен. Потом отдыхать надо…

– Значит, ты спокойно мог и можешь сейчас улететь с этого валуна?

– Без вас я никуда улетать не собираюсь! – твердо заявил Дьяко.

– Слушай, дракон, – встрял отсмеявшийся Четвеерг, – а нас ты отсюда куда-нибудь перетащить сможешь?

– На тебя у меня сил не хватит, – без тени усмешки ответил Дьяко. – Разве что лекпина смогу вон до той зелени донести. Ну и, может быть, Даяа-Кума, он тощий совсем…

– И то хорошо. – Воль-Дер-Мар похлопал Дьяко по плечу. – Молодец.

– Чего – молодец-то? Они трое переберутся, а остальные здесь останутся? И нам хана настанет, и им тоже! – Господин Казимир, перебирая пальцами медный отцеп, подошел к второкурснику. – Говоришь, огнем плеваться можешь?

– Ну да…

– И если попадешь на черепаху…

– Поджарю – мало не покажется!

– Оч-чень хорошо!

– А у тебя пламени-то на всех хватит? – с сомнением поинтересовался Мак-Дин.

– Всех поджаривать не придется, – опередил второкурсника с ответом толстопузый лавочник. – И даже одну – не придется. Достаточно будет продемонстрировать мощь нашего маленького дракончика! А уж после этого мы с едоками как-нибудь договоримся.

– С ними? – удивился Четвеерг. – Договориться?!

– Вот именно, – сказал Казимир и обратился к Мак-Дину: – Ты вроде говорил, что гурты едоков обладают коллективным разумом?

– Совершенно верно, такое у них свойство…

– Этим свойством мы и воспользуемся! – воскликнул лавочник и, не испытывая больше ничьего терпения, показал всем медный отцеп. – Вот что нам поможет! Не будем сейчас выяснять обстоятельства, каким образом кое-кто завладел этой вещицей… – Казимир кинул беглый взгляд на вмиг покрасневшего лекпина, – главное, что она оказалась здесь. Дело в том, что сей отцеп, как и большинство товаров моей лавки, заряжены магией. И когда отцеп опускается в лунку за зацепившейся мормышкой или блесной, он не просто механически освобождает приманку, а делает это, выполняя направленное желание рыболова. Он как бы сообщает мормышке, что она из плена коряги, за которую зацепилась, переходит в плен к нему, отцепу, из которого ее теперь освободит только рыболов-хозяин. Отцеп является передатчиком мыслей его хозяина. Вот смотрите…

Казимир прижал медный цилиндрик к своему лбу, подержал пару секунд и бросил Железяке, который вовремя подставил руки и поймал его.

– Ну что я хочу тебе сообщить?

– Что эта вещичка теперь обойдется мне в целых Двадцать монет!

– Так дорого? – изумился Воль-Дер-Мар.

– Сейчас речь не об этом, – отмахнулся от него Казимир и с серьезным видом подмигнул Железяке. – Речь о том, что разум лекпина воспринял мой мысленный посыл через неодушевленный предмет. И значит, если через него же мысленно передать информацию хотя бы одной черепахе, то все они воспримут то же самое! Понятно?

– Это понятно, – согласился Воль-Дер-Мар. – А какую информацию ты собираешься передать?

– Угрожающую, – тут же ответил Казимир. – Сначала наш дракончик совершит над болотом показательный полет, поплюется пламенем в воздух, затем спалит, к примеру, вон то деревце и выжжет на болоте небольшую полянку… Пламени на эти подвиги у тебя хватит?

– Должно хватить, – сказал Дьяко.

– Тогда – сначала березку сожжешь, потом – полянку, потом – сюда. А потом мы через отцепчик сообщаем нашим милым едокам, что, если они отсюда не убираются, то следующей целью станет кто-нибудь из них.

– И что, думаешь, получится? – недоверчиво поинтересовался Воль-Дер-Мар.

– Конечно! – В голосе Казимира звучала стопроцентная уверенность. – Господин Дьяко в любом случае сможет поджарить несколько этих тварей. Но одно дело, если болотным едокам придется мстить нам за гибель соплеменников, и совсем другое – гибель не допустить и спокойно отправиться на поиски другой, менее опасной пищи!

Хозяин кабачка «В гостях у дедушки Бо» старина Бо – так чаще называли завсегдатаи действительно далеко не молодого уже лекпина – не раз укрывал в своем заведении жителей Фалленблека и окрестностей, не очень ладивших с законом. Нет, не злостных преступников, грабителей и убийц, а неудачников-контрабандистов, мелких воришек, драчунов, не поладивших с герптшцогской стражей, – в общем, тех, кто непонятно был на самом деле виновен или не был.

Для этого в трактире существовала потайная комната, своим созданием обязанная старому приятелю Бо – гному и колдуну Лейлеру. На расположенный под лестницей, ведущей на второй этаж, вход в комнату колдун наложил заклятие, удачно маскировавшее его от посторонних глаз. Выход выводил к искусственной бухточке озера Зуро, тоже невидимой благодаря зарослям высоченного камыша, стебли которого переплетались наверху и образовывали подобие пещеры.

В свое время Лейлер занимал эту комнату, где спал и работал. Он отличался покладистым характером и слыл не только страстным рыболовом, но и умелым мастером, производящим разное рыболовное снаряжение. Зная эти его способности, декан факультета рыболовной магии частенько просил и даже требовал от Лейлера изготовить новые уловистые рыболовные снасти, но колдун любил трудиться, только когда на него находило вдохновение. Вот он и создал в кабачке укромный уголок, где успешно скрывался и от декана, и от придворных магов герптшцога, чтобы спокойно работать и проводить не всегда законные магические опыты. Но однажды колдун, не попрощавшись даже с Бо, исчез вместе со всем своим магическим оборудованием, и никаких сведений о нем с тех пор не доходило.

В минувшую ночь потайная комната вновь пригодилась. Заняла ее довольно разношерстная компания: полубесчувственный эльф, совсем бесчувственный, к тому же весь окровавленный, гном, молоденькая ведьма и лекпинка – дальняя родственница старины Бо. Впрочем, Ксана и так снимала у него крохотную комнатку на втором этаже. Но раз уж попросила оставить ее в потайной комнате – дело ее, лишние монеты старине Бо не помешают.